Спаситель (СИ) - Уорд Дж. Р. - Страница 25

Но когда Мёрдер принял форму на окраине леса, у сурового зимнего пейзажа не было ни конца ни края. Снежные сугробы в открытом поле напоминали волны беспокойного арктического моря, верхний слой которого был изрезан дрейфами от неумолимых холодных ветров. Редкие деревья, казалось, были замучены холодом, их голые ветви торчали как сведенные от боли когти, их стволы казались разодранными. Густой облачный покров над головой предполагал, что приближается еще одна метель, погода, по всей видимости, ненавидела эти земли.

В трехстах ярдах, на противоположной стороне голого поля виднелась лачуга, спрятавшаяся среди рощицы коротких сосен, совсем не похожая на те, что рисуют на уютных зимних открытках. Из покосившейся трубы не поднимался радостный дымок, в окнах не горел теплый свет, и сам дом казался потрепанным, и поэтому беззащитным перед лицом штормовых ветров.

Может, они ошиблись адресом?

Может, Ви перепутал…

Когда Хекс материализовался рядом с ним, Мёрдер отпрянул, хотя и был готов к ее появлению. Тем не менее, ее запах в его носу до сих пор вселял странный шок.

Он окинул взглядом ее мрачный профиль. Волосы были короче, чем в былые времена. Глаза казались еще темнее – может, из–за происходящего. В остальном она осталась такой, какой он ее помнил, сильной и уверенной.

Они мало разговаривали, перед тем как покинуть бывший дом Дариуса. И у него возникло чувство, что не будет другого шанса поговорить с ней. Никогда.

– Спасибо, что пошла со мной, – хрипло сказал он.

Хекс покачала головой, и он решил, что сейчас она скажет ему, что дело совершенно не в нем. Когда она промолчала, Мёрдер нахмурился.

– Что? – спросил он.

Она не сразу ответила. Опять же, учитывая их историю и все то, что они никогда не обсуждали? Выбор был велик.

– Почему ты не оставил их? – Она посмотрела на него. – Эту лабораторию. Тех ученых. Людей. Почему ты на них охотился?

Мёрдер отпрянул.

– Ты серьезно? – Когда Хекс просто смотрела на него, он тихо выругался. – Я не мог поступить иначе. Они пытали тебя. Чуть не убили.

Хекс перевела взгляд на поле перед ними.

– Это ведь не про нас. Не про нас с тобой. Я не была твоей парой, за которую нужно было мстить.

– Для меня так и было.

– Я лгала тебе.

– Я знаю.

Когда она выдохнула, ее дыхание превратилось в облако, которое быстро рассеялось.

– Прости меня. За все. За то, что не сказала тебе, кто я. За мой род и за все, что они сделали с тобой в колонии. Я, правда, сожалею.

Мёрдер открыл рот. Он хотел сказать ей, что ничего страшного. Что он в порядке. Что он…

Но они оба знали, что это неправда, и он не стал ей лгать. По крайней мере, вслух.

– Я не винил тебя за это, – хрипло сказал он. – За то, что ты не рассказала мне о крови симпата в тебе.

– Почему?

– Ты защищала себя. Будучи воином, я тебя понимаю.

В те времена полукровки скрывали свою сущность под страхом депортации в колонию. Наверняка, все так и осталось, хотя, кто знал, реальный мир сильно изменился с тех пор, как Мёрдер стал отшельником.

Хекс резко повернулась к нему. Ее взгляд был мрачным, и не только потому, что луна скрылась за облаками. В ее глазах плескалась боль, и он знал, каково это.

Когда холодный ветер растрепал его волосы, и от печали ночь стала казаться еще темнее, Мёрдер понял, что, хотя их двоим не суждено быть вместе, они никогда не расстанутся. Их прошлые отношения словно высекли руны на полотне их душ, страдания с обеих сторон длились дольше, чем любая радость.

– Ты заставляешь меня стыдиться самой себя, – хрипло сказала она. – Ты продолжал преследовать тех людей. А я прекратила. Возможно, я могла спасти эту женщину. И ее ребенка.

Мёрдер покачал головой.

– Не вини себя. Не существует правильного ответа, когда дело касается исцеления от последствий трагедии. Ты позаботилась о себе. Только это имеет значение.

Ладно, тема была слишком серьезной. Он сам ни черта не исцелился, и поэтому ничего не понимал в том, о чем говорил, если речь шла о восстановлении травмы серьезнее, чем сломанная кость. И все же он хотел облегчить ее совесть. После всего, что с ней сделали, Хекс заслужила свободу, и не только из клетки, в которой ее держали.

– Ты был там ночью, когда я сожгла лабораторию, не так ли? – когда он кивнул, Хекс продолжила. – Как ты узнал, где я?

Он закрыл глаза, не желая возвращаться в прошлое. И если бы не твердое убеждение, что после этой встречи они больше никогда не увидятся, он, вероятно, постарался бы все забыть.

Вместо этого… он осознал, что отвечает на вопрос, слова перехватили горло и вырывались изо рта дрожащими слогами.

– Когда твои родственники в колонии отдали тебя людям, я вырвался на свободу и попытался спасти тебя. Я видел, как тебя посадили в фургон с тонированными окнами и на нем был логотип. Я бы последовал за вами, но… – Ну, ее родственники снова взяли под контроль его мозг и, соответственно, тело. – После того, как Рив вытащил меня через какое–то время, я начал искал лабораторию с тем логотипом. По нелепому року я нашел ее в ночь, когда ты сожгла ее до тла.

Нелепый рок... или часть грандиозного плана Девы Летописецы. Если, конечно, верить в подобные вещи.

Мёрдер коснулся осколка всевидящей чаши под рубашкой. С помощью этого фургона он нашел тех двух вампиров. Пока он смотрел на Хекс на фоне пламени, которое она зажгла, машина, о которой он думать забыл, уже уехала. Только позже, после того, как он решил оставить Хекс и дематериализоваться подальше от места пожара, Мёрдер вспомнил, что это был тот же самый фургон, в котором ее забрали из колонии симпатов.

Именно так он и догадался, что были и другие узники.

И был прав.

– Я не знала, что в лаборатории были другие. – Хекс прокашлялась. – Когда я была там, они держали меня в одиночестве, вероятно потому, что я нападала на них каждый раз, когда они приходили ко мне.

Мёрдер закрыл глаза и покачал головой.

– Этого не должно было случиться. Ни с тобой, ни с кем–либо еще.

– Я не виню тебя за то, что ты сторонишься меня. Одного не могу понять, зачем ты сказал Братству, что это ты поджег лабораторию?

– Сейчас это имеет значение?

– Да. Я только сегодня вечером это поняла. Что они обвиняют во всем тебя. Сначала в том пожаре, а затем в бойне во второй лаборатории.

Мёрдер пожал плечами.

– К тому времени, когда Братья связали воедино то, что сделала ты и все мои ошибки, это была лишь капля в море. Я решил, что тебе ни к чему новые проблемы, и видит Бог, я и так был по уши в дерьме.

– Они знают обо мне. Знают, кто я.

– Я понял это. Хорошо, что они приняли тебя…

– Теперь я замужем.

– Мои поздравления, – услышал он свой голос.

– Он – хороший парень.

В его интересах быть таким, подумал Мёрдер. Или я убью его голыми руками.

Когда Хекс ничего больше не сказала, он ждал, что в его груди вспыхнет чувство ревности и одержимости. Что–то действительно зажглось, глубоко внутри, но это чувство было слишком тихим, чтобы Мёрдер мог его идентифицировать. Одно он знал точно – это не реакция связанного мужчины.

– Я пришел сюда не для того, чтобы создавать вам проблемы, – сказал Мёрдер. – Я здесь действительно из–за этой женщины.

– Если тебе нужна моя помощь, в любое время. – Хекс перевела взгляд на хижину. – Я в долгу перед ней, хотя мы и незнакомы.

Мёрдер не собирался этого делать, но руки сами потянулись к ней без единой мысли… и следующее, что он осознал – Хекс была в его руках, они обняли друг друга, и невидимые ветра их боли и страданий кружили вокруг, словно превращая их в центр урагана.

Это он хотел сделать в ночь пожара, но ему не хватило нервов.

– Мне тоже очень жаль, – произнес Мёрдер поверх ее головы.

– За что ты извиняешься? – спросила она.

– За все.

Джон Мэтью стоял c подветренной стороны от Хекс и Мёрдера, обнимающихся в тени сосновых деревьев.