Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Портрет моего мужа (СИ) - Демина Карина - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Твою ж...

- С другой стороны, если ты твердо решишь, то всегда найдутся... альтернативные пути. Что? Наш род... сохранил некоторые полезные, скажем так, знакомства... и привычки.

То есть...

Нет, вслух о таком говорить не принято.

- Местные воды на редкость неудобно патрулировать... нет, ничем действительно незаконным мы давно уже не занимаемся, но... алесский шелк или хорошее вино... или некоторые камни... лунное серебро опять же...

Это было чересчур... откровенно для случайного знакомства.

- Вывезти одну маленькую девочку несложно. Однако этот вариант я оставил бы как самый последний, - он остановился и позволил волне коснуться ботинок. - Там, конечно, не будет твоего мужа, но хватит других мужчин. Молодая одаренная женщина - всегда искушение. А когда за этой женщиной нет никого, кто мог бы ее защитить, искушение становится практически непреодолимым. С учетом же имперских обычаев, боюсь... тебе придется куда сложнее, чем здесь.

Море добралось и до моих ног, заставляя отступить. Все же обувь моя, пусть и добротная, не способна была выдержать соприкосновения с холодной водой.

Думала ли я о том, что говорил Корн?

Думала.

И понимала, что он прав. Здесь меня защищает закон, а там... там я буду всего-навсего беглянкой, без роду и племени, без знакомств и связей... даже без силы, которая способна была бы защитить. В Империи, где женщина имела лишь одно право - радовать мужчину... нет, побег - не выход. Во всяком случае, на континент.

- И что мне делать?

- Нам, - поправил Корн. - Вариантов несколько. Первый - самый очевидный. Ты возвращаешься к мужу...

- Нет.

- Ты можешь многое выторговать. Сейчас он нуждается в тебе больше, чем ты в нем...

- Нет.

Корн кивнул, как показалось, с одобрением.

- Второй. Я и отец признаем тебя. И твоего брата.

Я сглотнула.

- Само собой, избавить вас от клейма незаконнорожденности не в моих силах, однако в остальном это даст мне право вступиться за тебя. Сейчас я имею слово лишь как владетель земель. У старшего брата прав куда больше...

- Развод...

- Сомневаюсь, - покачал головой Корн. - Здесь закон на его стороне.

- А то, что он...

- Не имеет значения. Именно поэтому сейчас к стандартному брачному договору делают весьма развернутые приложения, в которых и оговаривается... многое оговаривается.

Я вздохнула. В то время моя голова была забита чем угодно, только не договорами... я ведь выходила замуж по любви.

Большой такой.

А какая любовь по договору?

- Однако мы можем добиться раздельного проживания.

Море вылизывало ботинки Корна. Оно то отступало, то подбиралось, бросало волны, словно примериваясь, как ловчей затянуть упрямого человека в гостеприимные свои глубины.

- Останется ряд имущественных вопросов, но у меня есть законники, которые ими займутся...

- И ты...

- Мне было пятнадцать, когда матушки не стало. Я помню, что с отцом они не слишком ладили. Обычный брак по договору. Ей хотелось ко двору, а отец не мог надолго оставить Эсбьерг. Впрочем, в последние годы они пришли к согласию. Матушка жила на Орхусе, занимаясь собой. Отец... выплачивал содержание и занимался мной. Когда произошел тот несчастный случай, для нас ровным счетом ничего не изменилось. Понимаешь, отец был для меня... всем. И поэтому мне была ненавистна сама мысль о том, чтобы поделиться им, его любовью, с кем-то еще. Это было эгоистично, но... это было.

Море коснулось одежды.

И кажется, шторм все-таки будет, но позже, потому как холод отступил, сменяясь тяжелой летней жарой.

- Я был против того, чтобы ваша мать жила в замке. Я бы вовсе отослал ее прочь. Признаюсь, я даже задумывался о... несколько нехороших вещах, но мой отец хорошо меня знал. Мы спорили... ругались... и все закончилось сделкой. Мы оба делали вид, что ее не существует... а потом и вас. Я не желал ничего слышать о другой семье, а отец мне потакал, опасаясь потерять меня. Когда же вашей матери не стало, он очень быстро сдал и... тогда я начал понимать, как много она для него значила. Да и... жизнь любит шутить. В любом случае, за мной долг, Эгле. И я хочу расплатиться с ним, поскольку в противном случае этот долг перейдет на моих детей...

Море отпрянуло, закружилось, завертелось, поднялось тонким полупрозрачным столпом. Казалось, тот уходил в самое небо, того и гляди до солнца доберется. Но нет, столп задрожал и рассыпался льдистыми брызгами.

Соленые.

Почти как слезы.

...очередное заседание состоялось той же осенью. И я сидела, разглядывая бесстрастное, кажущееся равнодушным лицо своего старшего брата, которого все еще не привыкла считать родным. Отец был слишком слаб, чтобы позволить ему покинуть остров. А вот Корн...

Его законники знали свое дело.

И дело затянулось.

На месяц.

И полгода... год... я выписала доверенность, и теперь являлась лишь тогда, когда требовалось мое присутствие, впрочем, и тогда я молчала, позволяя за себя говорить мастеру Кьярди. А он отличался удивительным красноречием.

Впрочем, как и законник моего супруга.

И они говорили, говорили...

...подремывали судьи.

И даже газеты устали от затянувшегося этого скандала.

...в разводе мне вновь отказано. Равно как и моему дорогому надоевшему супругу в возвращении законной жены, ныне пребывающей под опекой любящих родичей.

...мне определено содержание, правда, в размере тридцати крон, что даже меньше обычной студенческой стипендии, но...

...Мар потребовал мои записи.

Дневники вдруг сгорели. В домашней лаборатории произошел несчастный случай.

...Мар запретил мне работу в лаборатории, заботясь исключительно о моей безопасности.

В газетах появилась статья о некоторых странных привычках древних семей, явно идущих в разрез с законом...

...Мар предложил мировое соглашение.

И работу.

И... я подумывала согласиться. Я всерьез подумывала согласиться. Я ночь просидела над этим проклятым соглашением, вчитываясь в каждую букву, давясь слезами и понимая, что другого варианта нет и не будет. Он... он купил меня за те самые ландыши и надежду на счастье.

Он... не отпустит меня.

Ни сейчас. Ни через десять лет. Ни через двадцать...

...он дал мне шанс, а если откажусь, то суды продолжатся, а пока они идут, мне остается сидеть на острове и... что?

Мешаться под ногами одного брата?

Испытывать терпение другого?

Задвинуть ящик с треклятым инструментом под кровать, взамен приобрести коклюшки и пару мотков шелковых нитей? И отправлять вывязанные салфетки Мару? Это... по меньшей мере глупо. Правда в том, что работать нормально мне не позволят. Но и согласиться, признавая поражение, я не могу.

Вот не могу и все тут.

Пусть и упрямство это глупо... Мар теперь душу положит, чтобы мне было хорошо на этих вот заводах... лаборатория будет... условия... все, чего пожелаю, в разумных пределах, само собой. Так какого я сижу и...

...я могу выдвинуть встречные условия.

Мы поторгуемся, а потом...

Невеселый выбор.

- Подписала? - поинтересовался утром Корн, который взял на себя труд сопровождать меня. И не скажу, что между нами вдруг возникла глубокая привязанность. Скорее... он полагал себя ответственным за мои неудачи, а я... мне нужен был кто-то, за кого можно спрятаться.

- Нет, - выглядела я, надо сказать, препогано. И зеркала в гостинице «Зеленый Эйерин» были беспощадны. Тощая. Нескладная. В платье дорогом, но при этом сидящем криво, будто взятом в долг у более состоятельной подруги. Волосы и те поблекли, а веснушек, напротив, стало больше, отчего лицо мое казалось рыжим.

- Молодец.

Корн подал руку.

- Почему?

- Потому что, если он предлагает мир, то тоже устал от войны.

Логично. Но устала и я... я не хочу больше воевать. Не хочу рассказывать судье в сто двадцатый раз историю нелепой моей жизни, не хочу отвечать на вопросы законников, в каждом выискивая подвох...