Портрет моего мужа (СИ) - Демина Карина - Страница 57

Лайма поднялась бледным привидением.

И настала наша с Кирисом очередь. Он подал руку. Он указал на стену, к слову, ту самую, у которой я стояла ночью. А я не стала спорить. Разве что отошла чуть дальше, к старенькой софе, которая не развалилась единственно потому, что стену подпирала.

Я присела на край ее и потрогала пыльную ткань, по которой поползли дорожки, и даже запихнула клок конских волос в дыру.

Надеюсь, мыши там не водятся.

Не то, чтобы боюсь, но...

- Наверх мы тоже будем подниматься вместе? - сухо поинтересовался Кирис. И ответ был утвердителен.

Они поднялись.

Потом спустились. Эйта Ирма была бледна. Рута вновь разразилась потоком слез. Интересно, это сила самоубеждения или она что-то попроще использует? К примеру, кусочки лука, спрятанные в рукаве? Или не лука... слезы вызвать не так и сложно.

Но Мар ей верит. Прижимает к себе, гладит по голове, что-то шепчет, явно утешая. А косички, бантами украшенные, подрагивают.

Лайма все еще молчалива и бледна, но утратила несколько своей невозмутимости.

- Девчонка лжет, - наконец, заговорила эйта Ирма. Она подошла к грязному окну, встав аккурат в полосе света. Он пробивался сквозь неплотно сомкнутые ставни, наполняя холл дома. Этот бледный разбавленный свет странным образом подчеркнул нездоровую белизну кожи.

И подпухшие веки.

И морщины, которые лишь наметились, но все же.

- Она меня всегда ненавидела! - взвизгнула Рута. - Все меня ненавидели, кроме тебя, папочка...

Я поморщилась.

Переигрывает слегка, но Мар не замечает. Задвинув девицу за спину, он сказал:

- По-моему, здесь все говорит само за себя...

А то... я видела... и пусть следы на полу Кирис замыл, скажем так, во избежание лишних вопросов, то кровь мы решили оставить.

Нож вот заменили.

Ножей в доме много, в представлении поучаствовать может любой.

- Мне кажется, дорогой, ты спешишь с выводами, - Лайма вновь была спокойна, как море в летний день. - То, что Йонас сюда шел, еще не значит...

- Он у нее никогда не виноват! - пожаловалась Рута.

- Просто к нему нельзя подходить с теми же рамками, что и к обычному человеку.

Лайма лишь пожала плечами.

- Да и в конце концов, даже если Йонас... устроил то представление наверху. Вчера дом был чист, верно?

Все взгляды обратились на Кириса.

И он кивнул.

- Чист.

- Видите... то есть, что бы здесь ни произошло, это случилось уже после убийства. Да, Йонасу нравится охота... и быть может, он счел возможным разделать добычу уже после... и здесь... я не могу сказать, что именно породило в нем такое желание...

А теперь она смотрела на меня.

Будто бы мимо, на стену за моей спиной, и в то же время на меня.

- Однако сомневаюсь, что здесь кого-то убили.

- Папа!

- Рута, помолчи, будь добра.

Мар, может, и был сволочью редкостной, но он не был сволочью глупой. Не мог не понять, что крови для убийства маловато, что слишком помпезна, театральна эта сцена... да и многое.

- Это он, - Рута стиснула кулачки. - Как вы не поймете... он опасен! Он сумасшедший! Он...

Мысленно я согласилась с девочкой: у Йонаса с головой точно было не все в порядке, но это еще не значит, что его нужно подставлять.

- И поэтому ты решила показать всем, как он плох? - тихо спросил Кирис.

Он присел и теперь был ниже Руты, в которой уже почти проснулась благословенная кровь. Он смотрел на нее с печалью и даже жалостью, позабыв, что эйты не выносят, когда их жалеют. И мелкая паразитка не стала исключением.

- Папа, - она повернулась к Мару и сложила руки в молитве. - Пожалуйста... поверь мне... он... он сейчас скажет... они все скажут, что угодно, лишь бы выгородить его... они все думают, что Йонас вернет роду былую славу, но мы с тобой разумные люди, мы понимаем, что сейчас не время одержимых! Что это благословение на самом деле ненаучно... что... он причинит куда больше вреда, чем пользы.

Она говорила спокойно и без притворства, во всяком случае, я больше не улавливала и толики фальши. А вот про одержимость - это интересно... очень интересно.

Надо будет заглянуть в библиотеку. Освежить, так сказать, некоторые знания, которые я полагала не очень нужными.

- Я думаю, - я позволила себе прервать паузу. - Спор можно разрешить просто. Так уж вышло, что в этом доме ночью было... людно.

- С...сука, - прошипел Рута.

И кажется, с ученичеством у нас ничего не выйдет. Что ж... не больно-то и хотелось.

Она долго упиралась.

Она плакала.

И заламывала ручки. Начинала лепетать, что не желала дурного, что лишь боялась брата, который повадился ее пугать. Она жаловалась на него и на мать, и на старуху, возомнившую, будто Рута вовсе не принадлежит их роду. И Мар поддавался.

- Это не имеет смысла, - он встал, и Рута тотчас обняла отцовскую руку. - Она, конечно, поступило дурно и будет наказана...

...но вряд ли слишком строго.

- ...иди, дорогая...

Она выскользнула за дверь, правда, далеко не ушла, в этом Кирис готов был поклясться.

- Послушай, - Мар вздохнул и потер переносицу. - Ты ведь понимаешь, что Йонас любого довести способен. А Рута ребенок. Одинокий ребенок. Моя мать считает ее неудачной, да и Лайма...

Он вновь опустился в кресло, подтянул к себе папку с бумагами, что-то неважное, то ли отчет по поместью за последний квартал, то ли докладные, то ли просьбы... Кирис собирался сам заглянуть, но как-то оно не вышло.

Еще со сметой на реконструкцию ангара разбираться надо.

Нанимать кого-то на расчистку.

...согласовывать рейсы.

Размещение.

Питание.

Подъемные. И в поселке предупредить. Там чужаков недолюбливают.

...рейсы на Харвест, который достаточно велик, чтобы на нем вырос городок. А город - это не только магазины, но и кабаки, и дома терпимости, и прочие нехитрые радости...

Мар молчит.

- Где она взяла нож? - спросил Кирис.

Рабочими пусть займется поверенный, благо, человек толковый, сам справится. Да и... говоря по правде, Кирис больше не испытывал желания контролировать все. Как-то... перегорело, что ли?

- Нашла, как и говорит.

- Вот так просто взяла и нашла?

- Чего ты от меня хочешь?

- Чтобы ты вытащил из своей дочери правду.

- Допросил под зельем?

- Если понадобится.

- Ей всего девять! - Мар вскочил, отшвырнув папку. И белые листы разлетелись по кабинету. - Ты понимаешь, что ей всего девять?!

- Я понимаю, что ей уже девять, - Кирис подавил волну гнева. - А она уже додумалась, как подставить брата. И что будет дальше? Одна попытка не удалась, но ведь можно предпринять еще одну. И еще... папа поругает. Может, оставит без сладкого на неделю. Не такая уж большая жертва, верно?

Мар застыл.

Повернулся спиной.

- Она где-то взяла этот нож. И может быть, в этом месте осталось еще что-нибудь, не такое нужное? Ей не нужное, а нам вполне годное... или вот она что-то слышала... видела...

- Она ребенок...

- Она полезла во взрослые игры. И ты сам, скажи, веришь, что нож просто так лежал на тропинке?

Молчание.

Слышно, как шелестит ветер, ластится к шершавым бокам дома. Где-то там на море идут мелкие волны, и совсем скоро оно, очнувшееся от летнего зноя, вспомнит, что характером обладает прескверным. Волны станут выше, злее. Море станет ловить корабли, что хрупкие рыбацкие лодчонки, многие из которых уже спрятаны в сараях, что неповоротливые баркасы. Оно будет играть с ними, что кот с мышью, кружить, отпускать или подталкивать на острые зубы подводных скал.

И корабли отступят, признавая слабость свою.

Останется один путь.

...хорошо бы выбраться с острова раньше.

- Ладно, если нож ей подбросили. Но плохо, если она и вправду нашла. Как думаешь, тот, кому этот нож потерял, поверит ли он, что мы не станем выспрашивать у девочки подробности? Или решит на всякий случай убрать невольного свидетеля.