Пути и ошибки новоначальных - Гармаев Анатолий - Страница 18

Увы, последствия такого отношения к этим правилам оказываются более чем печальными. Не только ослабление молитвословия, богослужений и поста, но и значительное охлаждение к ним, а далее и отхождение от таинств и даже от Церкви — вот расплата за игнорирование вышеназванных правил. Кстати, их выполнение и навыкание к ним — дело значительно более трудное, чем простое вычитывание молитв и соблюдение поста. Оно к тому же требует соответствующего окружения людей, которые не только вычитывают молитвы да соблюдают пост, а между ними живут всем набором обычных плотяных чувств и развлечений, но напротив — прежде всего хранят свои чувства, трудятся над ними и ради них, именно ради них, прибегают и к молитвам, и к посту. Найти таких людей, жить рядом с ними есть одно из важных условий для обретения правил труда над чувствами.

Увы, если такой среды мы не находим или не находим хотя бы одного единомысленного собрата, ревнующего об этом, мы рискуем никогда не узнать, что есть истинная вера, так как окружение, пусть и трижды церковное, но пребывающее в постоянном смехе, шутках или в пересудах о церковных людях, в Безконечных восторгах или разговорах о пустом, праздном, тем более учиняющее какие-нибудь обиды, ссоры, крики, взаимные притязания, недовольства, ропот, обличения и осуждение начальства и прочую обыденную суету жизни, такое окружение не только не будет радеть о правилах работы над чувствами, но будет активно противодействовать им. В мировосприятии людей такого настроения правила молитвословия, богослужения и поста приурочены к определенному времени. Выполнил — и далее живи как хочешь. А ведь на самом деле правила хранения чувств нужно выполнять постоянно, независимо от времени, иначе пользы и плодов не будет. Может быть, потому и не приемлет сегодня церковный народ эти правила, предает их забвению, а то и вовсе не желает знать. Ведь легче внешние правила отчитать и чувствовать себя оправданным, а что внутри происходит — не так уж важно.

Если мы сами остаемся вне этих правил, в таком случае появление среди нас человека, хранящего свои чувства во благочестии и чистоте, по меньшей мере вызывает в нас безпокойство. Мы начинаем приставать к нему с вопросом — не обидели ли мы его. То нам кажется, что он игнорирует нас или чурается нашего общества, то нам кажется, что, напротив, он обижает нас, раздражает, рождается неприязнь к нему. Или, наконец, в худшем случае, мы находим удобное нам объяснение его мало общительности, объявив его узким фанатиком, сектантом. Это позволяет нам не только не иметь с ним никакого общения, но активно противиться ему и даже гнать его от себя. Или, того хуже, учредить на него гонения в виде, например, комиссии по выяснению фактов его фанатизма и сектантства. Из житийных свидетельств мы видим, что действительно ревнующий о спасении христианин будет претерпевать гонения прежде всего от своей же церковной среды.

Правило по отношению к ближним

Что же есть правило по отношению к ближним? Это прежде всего заповеди Божии, данные Господом Моисею на горе Синай. Кроме того, руководствуют жизнь христианина Евангельские заповеди, Евангельские притчи, в которых Господь показывает нам образ отношения с ближними. Наиболее ярко иллюстрирует это отношение Притча о милосердном самарянине. В ней полностью раскрывается, как нужно отнестись к нуждающемуся. Господь спрашивает: «И кого ты считаешь ближним по отношению к попавшемуся разбойникам?» А вопрошаемый отвечает: «Сотворивый милость с ним», т. е. «Тот, который помог» (Лк, 10, 37). Оказывается, ближний тот, кто помог, а не тот, который нуждается.

К сожалению, в жизни нашей отношение к ближним совершенно иное. Под словом «ближний» мы подразумеваем человека, который просто рядом с нами, человек, нуждающийся в чем-либо. Нуждающийся в чем-либо — это и есть мой ближний. Это всего лишь одна сторона, одно толкование слова «ближний». Но есть важнейшее, Евангельское, толкование этого слова! Ближний есть ты, а не тот, кто рядом с тобою. И ближним ты должен стать тому, который нуждается. Стань ближним, и тогда ты спасешься. Находить вокруг себя ближних и им помогать — это тоже хорошо, но не об этом говорит Господь в Притче о милосердном самарянине. Обрести способность откликнуться на всякую нужду ближнего и стать через это ближним нуждающемуся — вот важнейшее качество ближнего в Евангельском смысле этого слова.

Евангелие содержит целый ряд установлений, подобных этой притче, как должно нам ходить по отношению к нашим ближним. И Церковь вменяет в правило помогать нищим, подавать милостыню. В доцерковной жизни мы никакой милостыни не подавали, а если и подавали, то нечасто. Чаще всего мы находили разные объяснения тому, почему не надо давать милостыню ближним, равно как не надо делиться друг с другом тем, что ты имеешь. Многие из нас не умели тогда легко и просто принимать что-то от другого в дар. Живя в Церкви, необходимо обрести новые отношения с ближними.

Какие же правила по отношению к ближним поставляет Церковь каждому из нас? Быть в братской любви друг ко другу, которая проявляется в благорасположении, благожелании и благопопечении, т. е. деятельном и заботливом попечении о благе другого. Апостол Павел заповедует: будьте братолюбием друг ко другу любезны; честию друг друга больше творяще (Рим. 12, 10), т. е. другого в чувстве сердца ставьте выше себя. Нужно хранить к ближним справедливость о Боге; правду; искать их спасения; иметь молитву о них; себя держать ради них в вере и благочестии, не распускаясь в проявлениях своей падшей натуры; пробуждать другого, вразумлять, укреплять; радеть о телесном здоровье ближнего; предотвращать опасности его жизни; ни делом, ни содействием, ни согласием, ни явно, ни тайно не посягать на жизнь и волю ближнего; не возмущать внутренний покой ближнего; печального утешить, в горе поддержать; блюсти доброе имя брата или сестры и не уничижать их; не злословить, не оскорблять; иметь заботу о его достатке в пище, питии, одежде, предметах его труда и работы; не лишать его нужного ему ни в предметах, ни в средствах (деньгах); благоприятствовать ему в делах; в общежитии с ним быть совестным, услужливым, безкорыстным, податливым, искренним, верным, честным, почитающим его, всегда к нему благосклонным и милосердным; не презирать его, не гнушаться им; не обижать, не уязвлять, не раздражать, не соблазнять его; не завидовать и не злорадствовать над ним; быть всегда готовым к взаимопониманию, т. е. радушным, любезным, скромным, миролюбивым, мирным, уступчивым, тихим, благоразумным, хранящим его тайну; любящим истину; легким к взаимному посещению; странноприимным; гостеприимным, к друзьям и благодетелям сердечно привязанным и признательным; готовым ко всякому одолжению; хранящим их дружбу и расположение.

Обычно человек, услышав или прочитав этот перечень, приходит в удивление («как можно все это исполнить?!») или прочитывает это с внутренним согласием как с чем-то ему сродным и приятным. Пока читает, что-то отмечает в себе как уже исполняемое, что-то очень знакомое… Да и на том дело кончается. Труда задержаться на чем-либо он себе обычно не дает, к размышлению себя не приучает. Потому большая часть прочитанного воспринимается им либо как полезное чтение, либо как благой совет, но редко — как правило, которое бы он взял в регулярное, ежедневное рассуждение, исполнение и вечерний отчет Богу, равно и еженедельный отчет духовному наставнику.

Но не так бы надобно! Надо остановиться, задержаться на этом перечне. Выделить, что знакомо, что отчасти знакомо, что незнакомо совсем. Знакомо не в определениях, а в жизни, в поступках! Выделить, поставить в очередность их усвоения себе. Очередность поставить в годовое расписание на дни (или лучше на недели) или, по меньшей мере, занести каждое на отдельную карточку, а затем ежедневно вынимать из пачки одну из карточек, какая попадется, чтобы напомнить себе на день и поставить во внимание дня, размышления, исполнения.

На этапе оглашения часть этих правил может быть подхвачена воодушевлением после чтения какой-нибудь святоотеческой книги и действием призывающей благодати. В период же промежуточный между оглашением и воцерковлением, который у многих людей тянется годами и десятилетиями, эти правила вообще выходят из памяти и соблюдается лишь то, что по естеству с рождения или воспитанием как-то усвоилось и само собой держится в навыке, остальное уходит все в забытье. Там, где труд над подобными правилами становится личной потребностью, там начинается период воцерковления, который приводит к состоянию истинного христианина.