Империя на краю (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 10

Заливать в жигули, как я сумел вытащить из памяти, следовало 92-й (тогда он назывался 93-м) бензик, и стоимость его конкретно вот в 77 году должна была быть в районе 10 коп за литр, расход же на трассе у первых жигулей был очень даже божеским, 7–8 литров на 100 км, так что до Анютина мне надо было (щелкнул мозговым калькулятором) 30–35 литров или 3 рубля с полтиной. Пересчитал бабло в кармане — оставшиеся от дома 4 рублей с копейками плюс бабкин червонец, так что прорвемся, граждане, возможно с песнями и плясками с бубном, но должны прорваться.

Мысленно построил маршрут — опять через Пензу я не поеду, ну ее, двинем строго на север в Моршанск-Шацк, потом направо на Спасск-Саранск, а там уж и до Починковского района рукой подать, за 6–7, максимум 8 часов должен добраться. Помахал рукой родственникам и отдельно бабе Фене, утирающей слезу, выпустил клуб дыма и покатил в центр Тамбова по столбовой так сказать улице им. Ю.Гагарина — по дороге подивился на остановку 'Белый бак', никаких баков там поблизости отродясь не было, а была только водонапорная башня из красного кирпича. Ну возможно когда-то она и была белого цвета…

Тоннель под железной дорогой, Интернациональная, рынок, поворот на Советскую, круговая развязка и вот оно, Моршанское шоссе (как же еще должна называться дорога, ведущая в Моршанск?). Про Моршанск я знал только то, что сказал Остап Бендер Кисе Воробьянинову во время их знакомства в Старгороде —

— Но я приехал вовсе не из Парижа!

— Чудно, чудно, из Моршанска.

Ну вот заодно и с чудным Моршанском познакомимся, ага, до него тут всего ничего. Погоды стояли замечательные, в приоткрытое боковое стекло били запахи начинающейся осени, и жизнь казалась прекрасной и удивительной. О, на автобусной остановке сидит и скучает красивая девушка, не вижу, почему бы молодому человеку с автомобилем не предложить подвезти ее куда ей там надо?

— Садитесь, подвезу, — сказал я, притормозив у остановки.

— Ой, спасибо, только я не одна, вот еще старший брат со мной — двоих подвезете?

Вот облом так облом, величиной с роман Гончарова, подумал я…. сейчас брат выйдет с обрезом и они меня на пару потрошить начнут, как эти… как Бонни и Клайд. Но не отказывать же людям, раз сам напросился:

— Ну ясное дело подвезу, садитесь и вдвоем. А где брат-то спрятался?

— Да вот он, за остановкой вещи сторожит. Петя, давай скорее, нас тут подвезти предлагают.

Опа, а Петруша оказался священником в рясе, это был здоровенный такой детина с бородой и в очках, ну я попал конечно в историю. Но делать нечего, вышел, помог поставить два узла в багажник. Едем дальше, видим мост… ну не мост конечно, а так, мостик… разговариваем… ехала эта парочка из Казанского монастыря, расположенного в самом Тамбове, брательник там преподавателем подрабатывал в семинарии, ехал домой в Моршанск, в отпуск, а подруга эта приезжала поступать из своего Моршанска в ТИХМ, да так и не поступила, а теперь значит у брата отпуск настал, вот они и едут значит обратно из Тамбова в Моршанск, а как приедут, так отдыхать значит будут, а что подруга далее делать будет, сказать сложно, она потом об этом подумает.

Все это вывалила на меня Глафира (ее Глафирой звали, имечко конечно то еще — хотел я было ввернуть стишок про кусочек сыра, но вовремя сдержался) в первые же 10 минут поездки, рот у нее не закрывался ни на секунду и я уже горько пожалел, что связался с этими пассажирами. Брательник все же сумел улучить момент, когда Глафира закончила одно предложение и не успела начать следующее и ввернул:

— Что-то ты слишком молод, сын мой, чтоб машину такую иметь. Не угнал ли ты ее часом?

— А вы, батюшка, не в ГАИ ли подрабатываете на полставки? — спросил я, и не дожидаясь ответа, продолжил — машина не моя конечно, родственник дал на время, вожу по доверенности, доверенность могу показать, надо?

— А покажи, — просто сказал батюшка.

А я чего, мне не жалко, притормозил, протянул только что полученную доверенность и права, святой отец внимательно изучил их и милостиво разрешил продолжать движение. Дальше ехали молча, Глафира как-то вникла в ситуацию и заткнулась намертво. Через полчаса на обочине пролетел мимо указатель 'Моршанск'.

— Таки приехали, — сказал я, — куда вас тут высаживать-то?

— Да здесь по главной дороге, никуда сворачивать не надо, — отозвался Петя, — я скажу где.

Через минуту-полторы подкатили, куда им там надо было, вышел. Вынул узлы из багажника и тут поп вдруг сказал — Глаша, отойди на минутку, нам тут пару слов надо наедине.

Глаша отошла, и тут мне было сказано буквально следующее:

— Ты, мил человек, не обижайся, уж очень аура у тебя странная была, я такой никогда не видел.

— Какая еще нахрен аура? — я только и нашелся, что ответить.

— Долго объяснять, странная она короче у тебя, как будто ты не совсем отсюда… а точнее совсем не отсюда… но потом увидел, что это все ерунда, хоть ты и не наш, но человек хороший, трудностей у тебя много впереди будет, но ты не пугайся, все будет хорошо в конце концов… ну почти все.

— Ну спасибо тебе на добром слове, святой отец, помолись за меня что ли разок, не помешает.

На этом и расстались. А Моршанск… ну что Моршанск, как наш Арзамас к примеру или это… Павлово, милая провинция. Одна главная улица и собаки, чихающие от клубов дыма редких проезжающих авто. Проехал за 5 минут.

Дальше было не очень интересно, потрясло только возле Шацка (через 40 лет там так же трясти будет, как на стиральной доске, есть все же вечные так сказать ценности, такие как кондитерская фабрика в Лефортово), и да, было-было у меня одно небольшое приключение возле населенного пункта с поэтическим названием Тарханская Потьма — какая-то сука выложила… ну или потеряла карданный вал и он лег аккуратно поперек дороги, причем пылью припорошился, так что видно издали его было не очень. Ну я и налетел на него двумя левыми колесами, переднему здорово досталось, диск аж погнулся, заднее уже легче это перенесло. Но одно колесо пришлось менять. Долго искал домкрат и баллонник, слава богу нашел, а потом вспоминал, как всем этим пользоваться, в 21-то веке шиномонтажки через каждые 200 метров стоят. Заменил с грехом пополам на запаску, надо все же будет наведаться в ближайший шиномонтаж и довести до ума пробитое колесо, хотя, боюсь что ближайший будет не ранее города Горького.

Дальнейшее путешествие было совсем неинтересным, долетел до Пели, которая Хованская, примерно в 6 часов вечера. Далее был поворот на грунтовку (кстати интересный вопрос, как я отсюда выеду, если дожди пойдут) и через 3 минуты оно, почти уже родное Анютино. Конец так сказать анабазиса Сергуни в поисках себя — до этого было 2 известных анабазиса, Кира младшего, неудачно пошедшего воевать Вавилон, а потом через полторы тыщи лет небезызвестный будейовицкий анабазис бравого солдата Швейка, а теперь значит пусть третий будет, тамбовский анабазис бравого студента Сергуни…

Так вот, отмазка, откуда у меня появилась машина, кою я сочинял весь последний час пути, не понадобилась ни разу, потому что никого это не заинтересовало. А причина была очень проста — в Анютине в тот момент приключился большой шухер. Где-то в середине села стояла толпа народу и судя по громким выкрикам горячо и открыто болела за что-то. Подкатил поближе, вышел, протиснулся к центру — там, представьте себе, граждане судьи, лихо и отчаянно бились на ножах сын нашей хозяйки Антоха и бригадир Павлик. Как говорилось в старом советском мультике 'Ну дела, ну дела, такого я не видела…'

Очень быстро узнал, что дело, как можно было бы и без подсказок догадаться, заключалось в бабе, а конкретно в медичке Ирке — вот не поделили они ее между собой. И когда только успели, всего-то 2 дня меня не было, возвращаюсь, а тут вон какие страсти, чисто шекспировские, Ромео против Отелло. А почему на ножах-то они бьются, спросил я у людей, со мной например Антоша на кулаках бился? А потому, ответили люди, что на кулаках они уже дрались и случилась нулевая ничья. Вот и продолжили, чем под руку подвернулось — мать Антона ножи как раз возле сарая сушиться развесила.