Про человека с Эпсилон Кассиопеи (СИ) - Гарянин Дмитрий - Страница 17

Когда они задели друг друга пальцами, разбирая последние картофелины, Четыре_пи уже всерьез сомневался, что способен встать вертикально. Он с усилием разогнулся, непривычно и униженно ощущая себя изношенным ржавым механизмом.

— Спасибо. Я бы наверное один не справился.

— Это с непривычки, — Светлана смахнула волосы со лба. — В следующий раз легче будет.

Четыре_пи попытался возразить, что следующего раза не будет, потому что больше он никогда не вызовется добровольцем на сбор урожая, и в черной дыре он видел столь первобытный способ добычи еды, и вообще он скоро уедет, и скорее всего, навсегда… Но внезапное дуновение ветра бросило ему в ноздри запах трав, молока и каких-то сладких женских испарений. Поэтому он как-то странно посмотрел на ее влажную от пота футболку, машинально отметил симметричность темнеющих сквозь хлопок сосков и захотел пить еще больше.

Светлана смутилась, съежилась, повернулась к нему спиной, подхватила тяжелое ведро и устремилась к мешку. А он потопал к колодцу. Заливать жар, усталость и непонятное волнение.

За забором послышался уже знакомый лязгающий и чихающий рокот мотоцикла. Когда Четыре_пи впервые увидел это транспортное средство, он даже по-своему восхитился. Настоящий железный ретро-дизайн. Ни намека на эргономичность, только трубы, гнутый метал и грубые колеса. Дальний предок стремительных гравициклов. Где-нибудь на технологичных мирах такой образец вызвал бы фурор у любителей старины. Но здесь примитивная машина уже раздражала своей неоправданной громкостью и недоделанностью.

Вот и сейчас Четыре_пи поморщился и потянулся было к внутреннему шумоподавителю, но мотоцикл взревел как от боли, и тут же заглох. Лениво гавкнул Пират. Подойдя к колодцу, пилот Светоча увидел человека в серой форме. Он стоял у раскрытой калитки и о чем- то беседовал с Иваном Денисовичем. Хозяин махнул рукой.

— Леня, тебя тут милиция спрашивает, — жизнерадостно позвал он.

— Я сейчас.

Четыре_пи наскоро умылся, промокнул лицо жесткой тряпкой, служившей полотенцем и, не спеша подошел к калитке.

— Да, заходи ты, Павел Кузьмич, — увещевал Иван Денисович. — Что ты как чужой в дверях стоишь.

— Не могу, Денисыч, — отбивался гость. — Я не в гости. Я при исполнении.

— Ну так и исполняй во дворе!

— У меня разговор служебный с твоим квартирантом.

— Да неужто провинился учитель наш? Он ведь не пьет даже.

— Не пьет — это хорошо, — осторожно сказал милиционер.

Среднего роста, полноватый, глаза узкие, цепкие, пушистые усы, щеки в шрамах от оспин. Форма запыленная, засаленная. На погонах маленькие звездочки.

— Я вас слушаю, товарищ капитан, — вежливо приветствовал Четыре_пи.

Он оценил, как служитель закона неторопливо, тщательно обозрел его с головы до ног, царапая и скользя по броне психозащиты. Очевидно капитан свое дело знал. Так сканировать подозреваемых, пусть и очень топорно, мог только специалист с навыками выше среднего.

— Картошку собираете? — добродушно поинтересовался милиционер.

— Собираю, — безмятежно ответил Четыре_пи.

— Я не заставлял! — Иван Денисович ударил себя кулаком в грудь. — Учитель сам вызвался Светке помочь. Картошка у нас поздняя, экспериментальный сорт.

— Негоже девчонке одной на грядках корячиться, — согласился капитан.

— Ничего, Светка у нас привычная, — довольно хмыкнул Иван Денисович. — Она любой трактор за пояс заткнет. Видал, как учителя нашего ушатала? Не рад небось, что связался с крестьянским трудом?

— Очень познавательно, — сказал Четыре_пи. — Хотя и тяжеловато без сноровки.

— В следующий раз хорошо подумаешь, прежде чем помощь предлагать, — довольно заметил хозяин. — А то загнешься без сноровки то. Вона морда какая красная.

— Товарищ Игнатьев, — у меня к вам несколько вопросов, — взял инициативу в свои руки работник органов. — Денисыч, без обид, дай нам поговорить.

— Да я что?! Гутарьте на здоровье. Даром мне ваши аниськинские секреты не нужны, — в голосе мужчины послышалась обида. — Светка, ну ка в дом! — прикрикнул он.

Светлана, которая совсем не маскируя любопытство, уже почти подошла к беседующим, встрепенулась.

— Пошли, пошли, — сказал Иван Денисович, увлекая ее к веранде. — Дай людям поговорить.

— Так что случилось то? — испуганно спросила она.

— Что, что… В школе видать нахулиганил кто. Да мало ли.

Они с видимой неохотой зашли в дом.

— Товарищ Игнатьев, расскажите где вы вчера вечером были, — узкие щелочки глаза клещами впились в распаренное лицо разведчика.

— Какой конкретно промежуток времени вас интересует?

— Ну допустим с 18.00. — клещи пытались впиться глубже, но кишка у них была тонка.

— Примерно до 21.00 я трудился на ремонтной базе…

— Так, так, — перебил капитан. — А что простите вы там забыли? Вы ведь кажется учитель школьный.

— У меня договоренность с руководством, — Четыре_пи излучал спокойствие и доброжелательность. — Я работаю над проектом нового оборудования. Очень нужного для народного хозяйства. Попутно помогаю сельхоз технику чинить. Ввиду отсутствия собственной материально-технической базы, пользуюсь возможностями колхоза. В свободное от основной работы время. Можете проверить.

— Ну допустим, — покладисто согласился милиционер, — Значит до девяти вечера вы были на рембазе. — Ну а потом?

— А потом пошел домой. По пути встретил пострадавших. Вас же это интересует?

— Они уже были пострадавшими к моменту вашего прихода? — вкрадчиво спросил капитан.

— Да. Двое из них. А третий, Владимир, в медицинской помощи не нуждался.

— Так где вы их встретили?

— Это был перекресток Садовой и Комсомольской.

— А почему вы поняли, что они пострадавшие?

— Ну так лежали оба. Один без сознания, другой с рукой маялся.

— А что с ними случилось?

— Точно не знаю, — пожал плечами Четыре_пи. — Вова потом рассказал, что Серега с лестницы упал, но неудачно. Прям на Бориса, который эту лестницу держал. Вам, наверное, лучше их спросить.

— Не волнуйтесь, спросим. Дойдет до них очередь. Хорошо, а дальше что?

— Когда я понял, что пострадавшие не в силах самостоятельно добраться до медицинского учреждения, то предложил Владимиру свою помощь. Благо больница не далеко была. Дотащили.

— Можно на ваши руки взглянуть? — вдруг попросил капитан.

Хороший ход, подумал Четыре_пи, реакция профессиональная. Но я не землянин. Куда уж тебе, товарищ капитан. Зубы сломаешь и глаза проглядишь.

Он изобразил удивленное непонимание.

— Что, простите?

— Руки. Протяните руки, — с каким-то победным предвкушением произнес милиционер.

— Пожалуйста, — Четыре_пи с притворной заминкой представил свои ладони на обозрение.

Капитан с показным равнодушием глянул на конечности учителя. Кожа на костяшках пальцев была в картофельной пыли, но никаких повреждений, царапин, шрамов… Бедный страж правопорядка. Ты конечно на верном пути, но даже если бы я со всей дури заехал кулаком в бетонную плиту, ты бы не узнал.

— По показаниям врача, характер нанесенных повреждений не соответствует описанию случившегося, — Узкие глаза капитана превратились в щелки. — Больше на драку похоже.

— Так может они и подрались, — согласился Четыре_пи. — Я то уже с последствиями разбирался.

— Саму лестницу видели?

— Да не до того было. Человек ведь без сознания. Я по сторонам не смотрел. Бегом в больницу. Про лестницу я в приемной от Владимира услышал.

— Понятненько, — протянул капитан с выражением человека, отгадавшего загадку. — Возможно с вами, товарищ Игнатьев, мы еще встретимся. Вы же никуда в ближайшее время не собираетесь?

— Учебный год только начался. Не отпустят.

— Вот и хорошо, вот и хорошо, — удовлетворенно проговорил участковый. — Ну-с, приятно было побеседовать, познакомиться, так сказать, лично. Сын у меня в десятом классе. Очень вас хвалит. Извините, коли что… Служба.

Он небрежно откозырял и, грузно переваливаясь, обманчиво неуклюже, направился к своему мотоциклу. Механическое чудовище взревело после второго толчка, выдохнуло облако сизого дурно панующего дыма и, дернувшись, тронулось.