Лосеобразные туземцы сновали туда-сюда, о чем-то переливчато переговаривались, чем-то были заняты, а Джона сидел у костра и хлебал из миски какую-то бурду. Обернулся и приветливо махнул ложкой.

Дескать, иди сюда, тут кормят.

Харди, придерживая свою импровизированную тогу, подошёл и тут же получил свою порцию бурды.

Очень вкусной.

***

<i>Говорящие -- говорят. Слушающие -- слушают. Но не говорящие и не слушающие погружаются в несуществование.

Слушай или говори. </i>

***

Джиппер Харди возвратили после завтрака. А с ним -- штаны, и футболку, и рюкзак, и всему этому Харди чрезвычайно обрадовался. Он включил джиппер и наконец сказал:

-- Спасибо.

А ему ответили:

-- Мир есть любовь.

Надо же, а ведь обещали, что будут каннибалы. Не то чтобы Харди жаловался. Его, ей-богу, всё устраивало, но всё же. И Джона ушёл смотреть что-то там, о чём он довольно бодро договорился на пальцах.

-- Вы восстановили все мягкие ткани. Кожа, мышцы. И никаких шрамов. И у вас звукоизоляция на хижине.

На него поглядели этими их золотистыми глазами с красивыми вертикальными зрачками -- удивленно.

-- Что ж мы, дикари какие? -- спросили. -- Мы, конечно, живем в изоляции, но все свои потребности обеспечить в состоянии. И рады помочь тем, кто оказался в беде.

-- Но... Но ведь находили обглоданные тела... Кости...

-- Так это всё цветы-охотники. Вам повезло, вы столкнулись с детенышем. А есть ведь взрослые, они способны проглотить вас целиком.

-- О.

Харди теперь уже внимательно оглядел своего собеседника. Или собеседницу. Или...

-- Третий пол?

Показалось, что собеседник рассмеялся. Это был такой фыркающий, слегка изумленный звук.

-- Ну, если пожелаете. Я -- Лари. Я тут почти главное.

-- Харди Квинс, культуролог. Это...

-- Учёный.

Лари кивнуло.

-- Да. Исследую культуры народов Вселенной.

Лари качнуло рогами. Потом снова издало нечто фыркающе-непереводимое.

-- Мы стараемся не становиться объектом исследования. Мы намеренно отгородились от мира, потому что хотели бы сохранить свою культуру в неприкосновенности. Мы её очень ценим.

Харди постарался выглядеть как можно более дружелюбным.

-- Я вовсе не намерен нарушать вашей неприкосновенности. Я всего лишь собираю фольклор. Священные тексты. Сказки. Вот это всё.

Лари дернуло ушами и пожевало воздух, глядя на Харди с изрядным сомнением.

-- Когда люди Содружества приходят на крайние миры, они делают всех живущих рабами своих совершенно ненужных штуковин. Порабощают. Поедают. Перемалывают. Делают похожими на себя.

Джиппер подавился каким-то словом.

Харди поднял руки, надеясь, что открытая ладонь и в этом мире символизирует открытость намерений.

-- Я не сотрудничаю с государствами. Я всего лишь путешественник.

***

<i>Люди хотят быть счастливыми. Животные счастливы от рождения столь же, сколько беспамятны и безмятежны в незнании.

А люди -- знают. Многие знания умножают скорби. Многие скорби приближают смерть.

Счастливый человек вечен, несчастный уходит в небытие. Люди обязаны быть счастливыми. </i>

***

Микаэль злился.

Он вообще злость предпочитает волнению и страху, потому что злость хотя бы можно выплеснуть: сломать там что или швырнуть дротик в стену. Дротик, конечно, виртуальный и стены не пробьёт, но всё же.

Шесть стандарточасов.

***

Видимо, его руки пришлись по душе -- мягкие пушистые ладони их обхватили и долго держали, не отпускали. А потом Лори снова пожевало воздух и качнуло рогами: