Мечты о счастье (ЛП) - Уолтерс А.Мередит - Страница 8

После обмена новостями, Кэндис выкатила старый телевизор с настоящим кассетным видеомагнитофоном. Я не видела подобных с начальной школы. Она включила видео под названием «Преодоление препятствий», которое, по-видимому, должно было мотивировать больных и угнетенных продолжать бороться.

Лично мне оно показалось депрессивным.

— Э-э-э, я Корин Томпсон. — Я протянула руку, и Кэндис пожала ее своими огромными мужеподобными руками.

Я постаралась не смотреть на заметные усики у нее над верхней губой.

— Что привело тебя сюда? — спросила она.

— Я испытываю боли с области сердца. Просто хотела прийти за поддержкой, — ответила я расплывчато.

Глаза Кэндис излучали добро, и она с пониманием кивнула.

— Это замечательная группа, в ней потрясающие сострадательные люди. Чаще всего большинство членов группы после встречи ужинают вместе. Многие участники уже много лет то приходят, то уходят, поэтому между ними невероятная связь. Они очень внимательны к новым людям. Думаю, тебе здесь понравится, — произнесла она искренне.

— Спасибо, — ответила я, слегка улыбнувшись.

Кэндис похлопала меня по плечу.

— Ну что ж, увидимся на следующей неделе.

Я взяла сумочку и направилась к выходу.

— Корин! Эй! Подожди!

Прежде чем я решила, должна ли проигнорировать Бекетта, он оказался рядом со мной, улыбаясь широкой, типично американской улыбкой. Мой взгляд скользнул к местечку чуть ниже его ключицы, к которому он часто прикасался во время встречи группы. Его рубашка что-то прикрывала.

— Итак, что думаешь? — спросил он, застегивая черную ветровку.

Пока мы были внутри, начался дождь. Я натянула на голову капюшон и закуталась в пальто.

— Все прошло хорошо, — ответила я уклончиво.

Бекетт снова пристально глазел на меня, и я заерзала под его взглядом. Он на всех смотрит так, будто пытается заглянуть в душу? Или я особенная?

— Я заставляю тебя чувствовать себя некомфортно, — заметил он.

Я мгновенно пошла в оборону. У этого парня нет чувства такта? Серьезно?

— Почему ты так решил? — фыркнула я, слегка дрожа.

Было холодно. Слишком холодно, чтобы стоять снаружи и вести болезненную болтовню с мужчиной, который видел меня в самом худшем состоянии.

— Это потому, что я помог тебе тогда. Я заметил, что когда я об этом упомянул, ты замкнулась. Тебе стыдно, — предположил он, и мне захотелось закатить глаза.

Так я и сделала.

— Не будь смешным, — ответила я беззаботно, гордясь тем, что мой голос прозвучал почти нормально. Почти.

— Извини за то, что из-за меня ты чувствуешь себя неловко. Я не хотел ставить тебя в такое положение. Просто не мог поверить, что это ты. Я с тех пор думаю о тебе. Задаюсь вопросом, в порядке ли ты. Я беспокоился о тебе, но понятия не имел, как найти. — Бекетт посмотрел на меня серьезным взглядом.

— Правда? — спросила я, сорвавшись на фальцет.

Почему из-за его признания я ощущаю волнение внутри? Почему ускорилось сердцебиение и вспотели ладони?

Мои ноги, словно живя собственной жизнью, шагнули вперед.

Бекетт кивнул и послал мне робкую улыбку, из-за которой я ощутила странную дрожь во всем теле вплоть до кончиков пальцев. Что, черт возьми, со мной творится?

— Сначала я подумал о том, чтобы попросить полицейского художника нарисовать твой портрет, но решил, что это слишком. — Он хмыкнул, и я хихикнула.

У меня все перевернулось внутри.

Наши глаза встретились и не отрывались друг от друга, и мне впервые не захотелось отводить взгляд. Я облизнула неожиданно пересохшие губы и старательно не замечала, что взгляд Бекетта опустился на мои губы и задержался там.

Секунду.

Две.

Голубые глаза буквально прожгли во мне дыру. Мне стало трудно дышать.

Возьми себя в руки, Корин!

Три секунды. Четыре.

После этого он отвел взгляд.

Кувырок в животе превратился в полномасштабный взрыв.

— Да уж, это уже преследование, — пошутила я, пытаясь рассеять обволакивающее нас напряжение.

— Я тоже так подумал. Рад, что мы на одной волне, — произнес Бекетт, и я снова почувствовала себя нормальной. Что бы это ни означало.

— У меня тоже они иногда бывали. Панические атаки. После остановки сердца. Это отстой, — признался он.

Почему мы все еще говорим об этом?

— Мне жаль это слышать, — ответила я, не зная, что еще сказать.

Бекетт рассеянно потер место чуть ниже воротника.

— Значит, я увижу тебя на следующей неделе? — больше заявил, чем спросил Бекетт.

Я секунду смотрела на него и кивнула.

Бекетт улыбнулся, его глаза засияли.

— Круто. Тогда до встречи.

— До встречи, — ответила я, и тысячи бабочек забились о мою грудную клетку.

Преграждая дыхание. Уничтожая изнутри.

Волнуя.

Вот черт.

Глава 3

Корин

— Так что, группа не понравилась? — спросил Адам и предложил мне корзинку с картофелем фри, от которой я вежливо отказалась.

Я нацепила на вилку салат и пожала плечами.

— Не знаю. Просто, кажется, это не то, что я ищу.

Мы сидели на табуретках за стойкой в «Раззл Даззл», пока группа детей дошкольного возраста и их копошащиеся матери расписывали керамических кроликов и цыплят на Пасху. Они оказались шумной группой, и моя любовь к детям в данный момент подверглась жесткому испытанию.

Адам окинул детей равнодушным взглядом и снова повернулся ко мне.

— Тогда просто найди другую, — предложил он, и я согласилась, что сделать так проще всего.

Отчасти я считала, что слишком остро реагирую. Какая разница, что парень, который помог мне во время унизительной панической атаки, оказался ее членом? Не в первый раз я переживаю ужасное и публичное унижение. Что такого в том, что Бекетт видел, как со мной это произошло? К несчастью, он не единственный.

Я переживала позор еще хуже этого.

Тогда в чем проблема?

— Да? Ладно, схожу еще один раз, и если так же не понравится, найду другую.

В чем я не хотела признаваться Адаму, так это в том, что не уверена, что группа для пациентов с проблемами сердца не подходит мне по совершенно ясным причинам.

Вчера, после того как я вернулась домой после встречи с группой, позвонил доктор Харрисон и проинформировал, что все мои анализы показали норму.

Он сказал, что, скорее всего, проблема не в моем сердце, но пока не готов сбрасывать его со счетов. Я должна в пятницу посетить больницу, пройти еще несколько тестов. По правде говоря, я знала, эти тесты дадут такой же результат, что и предыдущие. И тогда я вернулась к тому, с чего все началось: к отсутствию ответов и постоянно гнетущему меня беспокойству.

Я легла спать с ужасной головной болью. Всю ночь я то засыпала, то просыпалась, и следующим утром едва заставила себя вылезти из кровати.

Я чувствовала себя вялой и лишенной энергии. Тупая боль в голове была готова снова разразиться, заставив меня испытывать адские муки.

Я истощена. Больна.

Я устала быть больной.

— Могу я взять одну? — спросила Криста, наша симпатичная помощница, которая работала неполный рабочий день, и потянулась между мной и Адамом, чтобы взять картофель фри с его тарелки.

В ответ на ее нахальство я удивленно приподняла брови. Обычно особенности характера Адама, — «я-убью-тебя-во-сне» — разубеждают людей что-то брать у него, да и вообще смотреть в его сторону.

И я еще больше удивилась, когда Адам не оторвал ее руку и не скормил енотам, которые питаются из мусорного бака в проулке.

— Ничего, если я сделаю перерыв? Мне нужно выполнить одно поручение, — спросила Криста.

Она посмотрела на Адама? Я, правда, только что видела, как она потерлась об него? Адам не отреагировал, так что, скорее всего, мне все показалось.

— Да, иди. Сегодня довольно тихо, так что можешь заканчивать на сегодня, — ответила я, тыкая вилкой в салат.