Ретенция (СИ) - Мартынов Илья - Страница 47

Приходит сообщение от Кристини с напоминанием о том, что сегодня я должен спуститься к ней на обед. Я подтверждаю нашу договорённость. В мыслях тут же всплывает образ Раварты, тот самый взгляд, когда я впервые рассказал ей о том, что я уже в отношениях. Я прикусываю губу почти до крови. Некоторое время продолжаю изучать данные из файла. Протираю уставшие от монитора глаза и встаю из-за стола. Кидаю печальный взгляд на кресло за стеклом и выхожу из кабинета.

Когда я подхожу к лифту, Кристини пишет, что она немного задерживается. Я не успеваю среагировать, как кто-то крепко хватает меня за локоть. Поворачиваюсь и вижу Тода.

– Пошли в туалет, – цедит он.

Я повинуюсь, следуя за ним. Он старается идти спокойно, но слишком резкие движения локтей выдают его нервозность.

– Слушай внимательно, – начинает Тод, когда мы оказываемся у раковин в пустом туалете. – На этаже, где работает Кристини Инваритте, сейчас полицейские, они осматривают её кабинет.

– А ты откуда знаешь? – выпаливаю я.

– Это неважно. Есть свои информаторы.

– Хорошо. И что мне делать?

– Ничего, что могло бы показаться подозрительным. Если Кристини не напишет, напиши ей сам через десять минут.

– И что делать?

– А дальше спокойно спускайся с ней на этаж. И веди себя как обычно.

Легко ему говорить. Я уже начал забывать про свои глупости. Неужели они сумели установить, откуда был получен ключ? Чувствую, как мелкая дрожь сокращает мышцы пальцев, заставляя их вибрировать.

– А если они и меня начнут допрашивать? – спрашиваю я.

– А с чего они тебя должны допрашивать?

– Ну, я же был в кабинете Кристини…

– Ты думаешь, Кристини настолько дура, что сдаст саму себя?

– Эээ, честно, я не знаю…

– А я знаю, – с неподдельной уверенностью произносит Тод. – Это нарушение протокола безопасности. К ней могут быть применены строжайшие санкции вплоть до увольнения с выплатой огромного штрафа.

– Получается, если Кристини и позовёт меня… то только в том случае, если полицейские уйдут?

– Верно. Говори тише, – Тод кидает быстрый взгляд на дверь туалета.

– Ну а если они вернутся, когда я буду с Кристини?

– Вряд ли она сейчас потащит тебя в кабинет. В лучшем случае в общую комнату.

Он отворачивает взгляд в сторону двери, трёт подбородок, сморщив лицо, отражающееся в плоском металлическом кране над раковиной, и добавляет: – Или у неё хватит ума вообще тебя не тащить.

– Кристини непредсказуема, – резко выдыхаю я.

– В любом случае, пока лучше избегать встреч с полицией и службой безопасности.

– Пока? – изумляюсь я. – А что будет потом?

– А потом всё может быть по-другому, – говорит Тод и, прищурившись, пристально смотрит на меня.

Морщины глубоко въелись в его большой блестящий лоб. Я только сейчас понимаю, насколько он на самом деле взрослый и серьёзный. Вероятно, он намного умнее меня. Точно опытнее и осведомлённее. Но даже несмотря на это, меня раздражают все эти загадки и недосказанности.

– Послушай, Тод, почему бы тебе всё не изложить как есть? Почему вы с Равартой постоянно что-то недоговариваете?

– Если бы мы сами знали всё как есть, – он поджимает губы и сердито сводит брови. – Вот закончишь подготовку в Плодородии, начнёшь глубже погружаться в наши вопросы и сам всё поймёшь.

– Да уж, – с сомнением выдавливаю я. – Сколько мне придётся ещё ждать? Год, два, до пенсии?

– Нет, – он улыбается. Кажется, я даже его немного рассмешил. – Это будет раньше, чем ты думаешь. Да, и ещё важный вопрос – что там с Пошем? Есть новости по новой разработке?

Я кратко пересказываю Тоду суть утреннего разговора. Он внимательно слушает и нервно вдавливает большой палец у правого кончика губы, всякий раз потирая подбородок. Я редко видел раньше Тода настолько погружённым в свои мысли.

– Пока это вся информация насчёт наночастиц в электродах? Больше ничего? – уточняет он, когда я заканчиваю рассказ.

– Эмм, да… Надо начинать делать практические исследования, тогда станет понятнее. В теории пока не понимаю, зачем Пошу такой глубокий анализ. Тех данных, что мы получаем для нейроинтерфейса, более чем достаточно для решения задач по управлению любыми устройствами.

– Значит, есть ещё какие-то задачи и скрытые мотивы, которые преследуют корпораты. Тебе обязательно нужно это выяснить. – Тод почти шепчет, постоянно озираясь на дверь. – Всё, пора заканчивать. Я выйду первым. А ты пока иди в кабинку. Выйдешь через две минуты.

Я киваю и запираюсь в самой дальней от входа кабинке. Время написать Кристини. Я начинаю набирать сообщение, и тут же раздаётся звонок коммуникатора. Вновь ловлю себя на мысли, которая не давала мне покоя с тех, пор как я перебрался в Мингалос и начал пользоваться устройствами.

Я неоднократно подмечал, что когда ты собираешься кому-нибудь написать или вдруг случайно вспоминаешь человека, то он каким-то образом вдруг сам тебе звонит или пишет. Как и все немного помешанные на статистике люди, я даже считал количество таких совпадений. Например, за прошлый год у меня их получилось больше тридцати из пятидесяти. То есть больше тридцати раз кто-то словно читал мои мысли – Никса, или Кристини, или кто-то из коллег, а один раз мне так позвонил даже мой научный руководитель.

Наука не подтверждает факт передачи мыслей на расстояние. Учёные предпочитают объяснять подобные совпадения либо склонностью нашего мозга выискивать закономерности там, где их нет, либо случайной синхронизацией планов у разных людей.

Вероятность того, что два человека вдруг захотят связаться в один и тот же момент (в особенности если они ещё и заранее договаривались), не так уж и мала, поэтому наука считает, что тут нечему удивляться.

Некоторые совсем смелые ученые считают, что одни люди в ходе общения бессознательно контролируют других, частично синхронизируя работу структур, отсчитывающих в мозге время. Такое программирование позволяет действовать более слаженно. Программа включается синхронно в нужный момент, и люди одновременно вспоминают, что собирались связаться друг с другом. Но я всё-таки придерживаюсь мнения, что это не совсем так.

У меня есть своя теория – совершенно безумная, как бы сказал профессор Нордман, категорически антинаучная. Вполне возможно, что в мозге есть приёмники пусть даже слабых электромагнитных полей. Эти приёмники и регистрируют какие-то наши мысли. Их-то так долго я и искал, но пока безрезультатно. Вообще они точно должны быть! Уж больно много «случайных» совпадений!

Коммуникатор продолжает надрываться писклявой мелодией, пока я, наконец, не отвечаю.

– Трэй, я уже иду к лифту, через минуту буду у тебя, – дыхание Кристини учащённое, а голос звучит так, словно это она, а не я целый вечер училась уворачиваться от линейного оружия.

– Ага, хорошо. Иду к лифту.

Когда мы встречаемся с Кристини, я замечаю, что из её лица будто выкачали всю кровь. Настолько бледной я ещё никогда её не видел. Она кидается на меня и обнимает. Мне хочется её оттолкнуть. Я с ужасом осознаю, когда я смотрю на нее, в груди лишь пустота. Во мне нет ни единого намёка на чувства к Кристини. Слава моим лобным долям, которые тормозят желание отодвинуть ее от себя. Кора лобных долей мозга помогает мне направить движение рук в нужном направлении и даже погладить Кристини по спине. Но тут же в работу включаются височные доли и амигдала, ответственные за стыд, и мне становится неловко перед проходящим мимо меня сотрудником из соседней лаборатории. Хорошо, что нашим отделом заведует Пош, который в курсе наших «отношений» с Кристини.

– Я сперва думала, что уже не получится встретиться, – начинает она, когда мы входим в лифт. – Но потом они ушли.

Мы встаём буквой «Т»: она лицом к дверям, я у стены. Смотрю на нее сбоку – в профиль особенно заметно, как она выпячивает нижнюю губу.

– Кто? – я лицемерно натягиваю маску недоумения, хотя прекрасно понимаю, о ком идёт речь. Откуда у меня взялся этот актёрский талант? Раньше я не позволял себе так врать.