Горгона и генерал (СИ) - "tapatunya" - Страница 17

— Ну я бы не стал так преувеличивать, — благосклонно отозвался Трапп. — Очень рад знакомству, Люси. Вы производите впечатление разумного и хорошо воспитанного человека. Позавтракаете с нами?

— Ну разумеется. Мне надо раздеться? У вас не принято носить одежду?

— Не говори глупостей, — раздраженно ответила Гиацинта. — Я немедленно приведу себя в порядок.

Трапп стянул с веревки для белья одну из своих рубашек и надел её.

— Хотите молока? — спросил он. — Возможно, мы даже раздобудем на кухне чай.

— Конечно, — отозвалась Люси.

У неё было живое и умное лицо сердечком, темные волосы и густые, немного короткие брови. Эта женщина была скорее похожа на цветочницу, нежели на соблазнительницу.

— Я думал, — заметил Трапп, провожая её на кухню, — что вы с Гиацинтой враги. Что вы пытались отравить невесту короля, а свалили это все на свою соперницу.

— О, — у Люси сделался сконфуженный вид. — Для чего она вам рассказывает такие глупости? Какое впечатление у вас обо мне могло сложиться! О каком отравлении вы толкуете?

— А разве… За что, говорите, Гиацинту отправили в ссылку?

— Ну уж точно не за попытку отравления будущей королевы, за такое её бы просто повесили, — произнесла Люси наставительно. — Но я узнаю стиль Цинни: она живет драмами и бесконечным враньем.

Люси говорила спокойно и благожелательно, и все время что-то делала: заваривала чай, протирала стол, ополаскивала чашки.

— На самом деле была история с пижмой, которую я добавила Гиацинте в сок, но от неё она получила только расстройство желудка. Невинные дружеские шутки, знаете.

— О, да, — отозвался Трапп, припоминая все эти придворные хитросплетения. — Но тогда в чем провинилась горгона?

— Горгона? А, Цинни. Как мило. Ни в чем особенном, она просто до смерти надоела королю. С ней же невыносимо! Сначала Его Величество пытался выдать Цинни замуж за очередного дряхлого старца, но она пришла в ярость. Сказала — или молодой и богатый муж, или она под венец не пойдет. А король заявил, что он еще не спятил — отдавать её молодому мужчине. В общем, сцена была в духе Цинни — знаете, с обмороками и битьем ваз. Расквасила, не поверите, королю нос своим перстнем.

— Ого.

— Безумная Цинни. Тогда-то король её и выставил из столицы.

Люси поставила перед ним чашку чая.

— А вы? Приехали позлорадствовать?

— Отчасти, — не стала лукавить Люси. — Цинни была невыносимой стервой. Я расплакалась от счастья, когда услышала о её ссылке. Но потом все пошло наперекосяк.

— Что пошло наперекосяк?

— Настроение короля, — мрачно ответила Люси. — Он словно с цепи сорвался! Страх и ужас наводнили столицу, все попрятались по углам. Он бывает невыносимым, знаете… и жестоким. Впрочем, вы-то знаете, вы же его практически вырастили.

— Нет, этого короля я не растил, — ответил Трапп и улыбнулся её удивлению. — Ну я же не няня.

— Никогда не понимала, почему мужчин так и тянет к бездушным алчным хищницам, — продолжила Люси задумчиво. — Признайтесь, вас она тоже очаровала с первой улыбки.

— Нет-нет, ничего подобного. Мы просто соседи. Это моя половина замка, а там — половина замка Гиацинты.

— Как вы вообще оказались в одном замке? Вас ведь должны были сослать в Гредару!

— Простите?

Люси прищурилась.

— Гредара — это небольшой военный гарнизон на юге…

— Я знаю, что такое Гредара. С чего вы взяли, что я должен быть там?

— Да потому что вас там и искали, после того как вы исчезли!

— Я исчез? Да щенок меня сам сюда отправил!

— Король вас сослал в Гредару. Представляете, как он взбеленился, когда вас там не оказалось? Вы исчезли, Розвелл исчез, Его Величество был в бешенстве просто! А теперь вы находитесь в Изумрудном замке, разгуливаете голым, счастливым и под ручку с Цинни. Господи, это же какая-то фантасмагория! Он лопнет от злости, когда узнает!

И Люси засмеялась.

— Откуда вы все это знаете?

Она хитро прищурилась.

— Но я же не какая-то возлюбленная короля, я его любовница. Со мной он разговаривает.

— Кто-нибудь объяснит мне разницу?

— Я могу.

Горгона вплыла на кухню во всем своем великолепии. Грудь снова почти выпрыгивала из низкого декольте, драгоценности, кружева, высокая прическа, мушки.

А Трапп вспомнил покачивание её обнаженных бедер, когда она выходила из воды. И легкое прикосновение её губ к своему плечу.

Возможно, он до конца дней будет спрашивать себя, почему так ничего и не сделал с горгульей в этом чертовом озере.

— Она — всего лишь ничтожная Люси Смолл, — провозгласила гематома с ядовитой улыбкой.

А, вот почему. Она сама как пижма. Расстройство желудка будет обеспечено.

— Однако в ссылке теперь ты, а не я, — ответила Люси насмешливо.

— Я в ссылке временно, а ты останешься Люси Смолл навсегда. Безропотная, незаметная, удобная и без всякого… Зачем ты вообще приехала?

— Мне нужна твоя помощь, — спокойно произнесла Люси.

— Ха! — торжествующе воскликнула горгона. — Вот она разница, Бенедикт. Даже в ссылке я могущественнее её.

Развернувшись на каблуках, Гиацинта направилась в столовую.

— Давайте уже наконец позавтракаем, — крикнула она.

14

Одичав от приторно-сладкого завтрака, полного скрытого ехидства, генерал сбежал из замка, не в силах выносить переизбытка змей в нем.

Пышнотелая Лиза полола грядки, когда он перемахнул через изгородь, проникая в её огород. Приступу бурной генеральской страсти она не слишком удивилась, за десять лет случалось всякое. Иногда он не показывался у неё месяцами, а иногда приходил едва не каждый день, подолгу задерживаясь. Дом Лизы стоял на самом краю деревни, и все эти встречи так и остались невидимыми перед бдительными взорами соседей.

— Ты уезжаешь, — полуутвердительно сказала Лиза, когда Трапп откинулся на подушки, вдруг осознав, что всё это — как будто черпать воду из дырявой лодки ложкой. — Я так и знала, что после приезда этой женщины все изменится.

— Уезжаю, — согласился генерал. Лежа на спине, он смотрел, как Лиза, подняв руки, закалывает волосы. Капельки пота блестели на её обнаженной крупной груди, и вся она — крепкая, сильная, спокойная и насмешливая показалась ему вдруг простой и понятной. Трапп приподнялся и долго целовал её, благодарный за тепло, которое получал так долго.

— С тобой всё будет хорошо? Необязательно ведь уезжать. Здесь у тебя есть замок, и Эухения, и озеро, и трава, которую можно косить. У тебя есть гораздо больше, чем у многих.

— Боюсь, ничего этого у меня уже не осталось.

Она вздохнула.

— Заберешь свои вещи сегодня?

— Пожалуй.

Накинув легкую шаль, Лиза встала с кровати и сдвинула тяжелую половицу под ковриком, куда Трапп давным-давно заныкал важные для него ценности: деньги, которые сунул ему в дорогу Паркер, пару револьверов, бестрепетно оставленных ему Розвеллом, и пачку документов, в ночь задержания переданную ему женой посла.

Оливия.

Эту женщину звали Оливия, и Трапп спал с ней исключительно назло щенку Джонни, безумно влюбленного в белокурую хохотушку.

Тогда это казалось забавным, но сейчас он мимолетно пожалел об этом. Лишил, возможно, последней радости человека.

Забрав документы и револьверы, генерал оставил все монеты Лизе. Она покачала головой.

— Это вовсе не обязательно.

— Я знаю.

Трапп ушел от Лизы только после обеда и разыскал Лорелею, отогнавшую сегодня стадо необычайно далеко. Они до глубокого вечера обсуждали свои дела, и, возвращаясь в замок, Трапп от всей души надеялся, что пропустил ужин. От еще одной светской беседы, щедро политой ядом, у него бы случилось несварение.

— Генерал Трапп вернулся! — провозгласила Аврора, стоило ему появиться. — Пэгги, накрывай к ужину!

К его удивлению. Гиацинта ждала его в одиночестве.

— А ваша подруга Люси?

— Она поспешно уехала сразу после нашего разговора.

Еще одна пташка помчалось к королю докладывать об обнаружении опального, но все еще великого генерала.