Брачная ночь, или 37 мая - Петрушевская Людмила - Страница 5

Паша. Ничего не вижу.

Костя. Я тоже. И неважно. Какое дело. Поедешь завтра.

Паша. Правда! Все равно сегодня уже все закрыто. Чего я так спешил? Чего я поеду? Что, к Тамарке мне срочно?

Костя. Вот именно. Их надо тренировать постепенно, воспитывать, чтобы они не волновались и не брались на испуг, верно? Чтобы когда ни пришел, они рады! Не приходил, не приходил, а пришел!

Паша (роется в портфеле). Яблоки откуда-то. Это я нес ведь на передачу маме, третьего дня.

Костя. Нес, а они опять тут. Как дар небес.

Паша. Тогда ешь.

Костя. Всё успеем, и попить, и поесть. Слушай! Да ведь завтра же суббота! Куда нам спешить, куда тебе спешить? Мы можем и завтра продолжить. Ведь завтра суббота, завтра вообще мы никому не обязаны.

Паша. Ты думаешь?

Костя. Но в воскресенье я как штык должен быть у Полины. Я с детьми в воскресенье на диете. Утром в воскресенье я просыпаюсь, а мои бурундуки сидят на мне. Говорят: мы, папа, будем тебя сейчас мучить, пока не закричишь. Ну, говорю. У них иголки. Пока не закричишь. Я молчу. Они глубже загоняют. Папа, почему ты не кричишь? А я говорю: партизаны всегда молчат.

Паша. Но до воскресенья ты здесь со мной. Ты слово дал.

Занавес.

Часть вторая

День рождения Смирновой

Смирнова Эля

Шестакова Полина

Дружинина Рита

Валя

За столом сидят Эля и Полина.

Эля. Это вам спасибо, что вспомнили про мой день рождения. Никто не вспомнил, а вы, незнакомый человек, пришли. Я ведь в этом году ничего не устраиваю, всех предупредила, чтобы не совались. Отца сегодня в больницу забрали, мать спит с сердечным приступом.

Полина. Я сама бы никогда не вспомнила про ваш день рождения, я так замоталась. Это позвонила одна женщина, сказала, что Костя сегодня должен быть у вас, и попросила пойти к вам. Этой женщине очень нужен Костя. Она сказала, что у вас день рождения.

Эля. Это она ошиблась. У меня-то день рождения был позавчера.

Полина. А сегодня что?

Эля. А сегодня пятница. Все в курсе, у меня дни рождения раз в год по пятницам. Знаете, раз в год народ надо подкармливать, а то озлобятся.

Полина. Но эта женщина сказала, что Костя у вас будет точно.

Эля. Надо же, какая настырная женщина. Кто это?

Полина. Ее зовут Тамара.

Эля. Какая это Тамара?

Полина. Она бывшая жена одного Костиного знакомого. Фамилию не знаю.

Эля. А как зовут знакомого?

Полина. Его зовут Паша.

Эля. Надо же, Пашу уже бросила жена. А что, она тоже сюда придет?

Полина. Она из загорода звонила. Вряд ли.

Эля. С этими бывшими женами никогда ничего не известно.

Полина. Знаете, Эля, у него еще ведь мать умерла. У Паши.

Эля. Что за жизнь!

Полина. Жизнь просто потрясающая. Паша поехал за справкой в морг и какой день не появляется.

Эля. А что было у матери?

Полина. Что-то с кровью. Белые тельца.

Эля. Скорее всего, Паша запил.

Полина. Вот. Тамара тоже придерживается. Причем Костя единственный, кто связан с Пашей.

Эля. Ладно. Будем ждать.

Пауза.

А Костя домой не будет звонить?

Полина. Он когда звонит, отец отвечает, что таких нет дома.

Эля. Костя об этом рассказывал. Он любит рассказывать. Говорит, одеваюсь я долго на работу, выхожу, теща у книжной полки стоит, подметает, и с суровым видом причем. Стало быть, там у нее, в книжках то есть, заначка есть. Они деньги в книжках хранят на текущие расходы. Дети еще неграмотные, а я, как известно, книжек не читаю. Опять-таки одного меня не оставляют, стараются. Но тут теще звонок. Теща в коридор. Звонит, как ясно из разговора, ее подружка, жена ее первого мужа, а это на час. Я взял книгу ихнюю, «Пятьдесят лет в строю», а там ничего.

Полина. У нас мало денег. Папина пенсия, мамина совсем ничего, я младший научный да двое детей… Костя ведь не вносит денег.

Эля. Нет, он говорит, нашел. В романе «Поджигатели» Николая Шпанова. А теща в коридоре как на иголках, кричит: «Извини, я сейчас разговаривать не могу». Не могу и так далее. Ее эта жена ее мужа первого глуховатая. Ну, говорит Костя, как я мечтаю: теща спросит – где деньги, а я скажу – возьмите на рояле. Там первые сто рублей.

Полина. У нас нет рояля, чего он выдумал. И он денег никогда бы не взял.

Эля. Да, он говорит, они так называемые порядочные люди. Я их денег не тронул.

Полина. У нас только пианино.

Эля. Полина, я вас давно хотела спросить, а как у вас с Костей?

Полина. Что?

Эля. Как складывается?

Полина. Да как складывается, обыкновенно.

Эля. Костя ведь мой друг. Я за него в книге расписываюсь, когда он опаздывает, потом, знаете, он уйдет, пиджак повесит, у него с Пашей свиданка у пивного ларька каждый день в одиннадцать утра, а шеф выйдет, я ему – быстренько: Шестаков в изотопном блоке. А туда телефона нет.

Полина. Он на вас просто молится, вы ему производственную травму оформили, помните, он тогда перелом ребра получил?

Эля. Конечно, помню, я его якобы с лестницы привела. А он что тогда?

Полина. У них тогда с одним знакомым грузчиком рояль к стене прижали.

Эля. Хорошо, что еще рабочий день у нас не кончился, Костя не опоздал. Он называет «опоздать на работу» – это прийти, когда кончается рабочий день.

Полина. Как у нас складывается? Костя настаивает, чтобы мы уехали и жили от родителей отдельно. А я их не могу бросить, они старые. Потом, кто будет с детьми. Потом, на какие шиши купить квартиру. Так что все упирается.

Эля. Полина! Выход один: надо разводиться.

Полина. А детей без семьи оставить?

Эля. А вы еще найдете себе. Вы еще молодая.

Полина. О чем вы говорите.

Эля. А вы зря Костю любите. Вы его поменьше любите. Не бегайте так за ним. Найдите себе кого-нибудь.

Полина. Я ни о ком не могу без дрожи думать.

Эля. Уже нашли кого-то?

Полина. Кого?

Эля. О ком без дрожи не можете думать. Надо же, я Костин друг, а ничего не знаю. Надо будет у него спросить.

Полина. Никого у меня нет! Никого!

Эля. А надо, чтобы был. Надо уметь клин клином вышибать.

Полина. Конечно. А потом опять клин клином.

Эля. А вы думали. У меня так вся жизнь на клиньях.

Полина. Когда я была совсем девчонка, у меня были вот такие косы… И за мной ухаживал один лейтенант… А я училась в школе. И он получил назначение и уехал. Когда я выходила за Костю, я у того просила прощения, мысленно. Я думала, что Костя – это клин. А вышло, что на всю жизнь.

Эля. Да ну, еще жизнь будет.

Полина. Костя у меня только второй случай в жизни.

Эля. Это не играет никакого веса. Тут один с нашей работки стал ко мне кадриться. Родители на даче, он шастает и шастает. Как-то раз засиделся, метро не ходит, в трамвай не содят. А денег у него на такси нет. А я принципиально в таких случаях не даю, отказываю. Я еще их снабжать должна. Перебьешься, говорю, с каким знаком пишется. Он тогда: «Я у тебя заночую». Ладно. А у меня белье в ванне какой день замочено, я плюнула, стала стирать глубокой ночью. Несу на балкон вешать, а он уже в трусах на тахте расположился и говорит: «Только не говори мне, пожалуйста, Смирнова, что я у тебя в жизни второй мужчина». Вот вам и второй в жизни случай, как вы говорите. Ну вот. Я тогда плюнула, в родительской комнате на задвижку заперлась. Так он полчаса под дверью стоял, просил открыть, говорил, что мы взрослые люди, и что тебе стоит, и все такое. Что в таких случаях говорят. А потом лег как ни в чем не бывало и захрапел. Так храпел, я мимо пошла в ванную, он не слышал. Я не сплю, а он храпит. Все на свете прокляла. Потом еще с ним на работу пришлось ехать как одна семья. А вы говорите – второй случай в жизни.