Право лорда (СИ) - Хант Диана - Страница 47

— Что значит, исключено?! Это ты из-за меня, да? Даже не вздумай! Кир! Мне легче пережить одну ночь, чем всю жизнь… без тебя. Когда ты, — голос позорно дрогнул, и я всхлипнула.

Меня снова привлекли к себе, отстраниться, несмотря на сопротивление, не дали.

— Казачка, — прошептал он. — А о том, что у нас с тобой кровный брак, ты и забыла.

— Ки-ир… — простонала я.

Боги! Какая же я дура! Беспросветная, непроходимая идиотка! Как я могла забыть?! Просто… так быстро всё и так всего много свалилось… Как ещё мозгами не тронулась, вот в чём вопрос.

— То есть после того кубка, когда мы кровь друг друга выпили… Ты только со мной, да?

— Точнее после того, что было в моей тренировочной комнате, — подмигнув, ответил Кир. — Мы именно тогда консуммировали родовой брак, — и добавил: — Я — нагшас, для меня одного ритуала крови недостаточно.

— Не может быть… Кир! Ты ведь знал, что так будет!

— Знал.

— Тогда почему… Ты ведь мог отказать мне, тогда… Мог всё объяснить, и я даже про Катлин поняла бы, Кир… Ну зачем…

— Ты не представляешь, что со мной было, когда понял, что нашёл тебя, рыжая девочка из солнечного сна, посланного богиней. Я знал, что никто не поймёт, никто… и не мог иначе. Если бы я тогда остановился и рано или поздно нашёл Катлин и снял проклятье, мы никогда не могли бы быть вместе, понимаешь? Эйва.

— Родовой брак не позволил бы, — шмыгнула я носом.

— Я не мог потерять тебя. Не мог. Это как ощутить в своей груди сердце, бьющееся, трепетное, а потом разодрать грудную клетку и выдрать его! После того, как я допросил служанок и отдал распоряжения не беспокоить тебя, полетел в праХрам. Во-первых — поблагодарить Безликую, а во-вторых спросить, как быть теперь, когда я отказался от снятия проклятия.

— Что сказала богиня? — глухо спросила я.

— Катлин не получит моей силы, — сухо ответил нагшас.

— То есть проклятье… Неужели нет другого способа избавиться от него?!

— Давай не будем больше об этом, Майя? Поверь, меня ещё рано хоронить.

— Дурак!

— Пусть это не продлится долго, обещаю: наше счастье будет таким огромным, что боги будут нам завидовать. Ложись, — он снова увлёк меня на листья. — Завтра долгий день, нам обоим не помешает восстановить силы.

Он и вправду заснул сразу, такое впечатление, как только закрыл глаза. Непрошибаемый! Хотя… Он давно свыкся с мыслью о своей страшной судьбе. В отличие от меня.

Я же, в отличие от Кира, никак не могла уснуть. Ворочаться тоже не сильно получалось: при малейшем намёке на движение меня подтягивали ближе.

Когда над верхушками деревьев на той стороне озера забрезжил рассвет, я спросила:

— А если я буду не здесь?

— Что? — сонно спросил Кир, целуя меня в плечо.

Я с силой зажмурилась, чтобы не разреветься, и заставила себя продолжить:

— Ну, если я буду в своём мире. Это ведь возможно? Молчишь? Я и так знаю, что возможно. Это ведь очень далеко, даже больше, чем далеко. Вряд ли законы кровного брака вашего мира распространяются на мой. У нас нет магии! А если связь не будет действовать, ты сможешь… Снять проклятье.

— Майя, пожалуйста. Я не хочу даже слышать такое.

— А я не хочу, чтобы ты умер из-за меня!! — я больше не могла держаться, разрыдалась. И рыдала прям в голос, сотрясаясь от всхлипываний.

— Я хочу этого! Понимаешь, хочу! Я хочу снова поменяться с этой с… местами!! Дурак! Какой же ты дурак, Кир!

Истерика длилась долго. Мне показалось, вечность. На этот раз Кир не просил прекратить, не говорил, что ему больно, когда я плачу. Я итак это знала и ничего не могла с собой поделать. Он просто прижимал меня к себе, гладил по голове, плечам, спине, целовал заплаканное лицо, укачивал, как маленькую и молчал.

А когда я выдохлась, сказал:

— Этого не будет, Майя. Никогда. Я не отпущу тебя. Мы призовём лучших магов, если нужно отправимся даже в Небесную Обитель, в поисках того, что замедлит действие проклятья ещё сильнее. Всё, что угодно, казачка. Но никогда не проси отпустить тебя. Никогда.

— Я и не прошу, — всхлипнула я, обмякая в его руках. После продолжительной истерики накатила слабость и апатия. — Надо мне твоё разрешение…

— На перемещение между мирами — надо, — уверенно сказал Кир. — Я твой муж, казачка. Ты — наследница рода Тхрагорских. А теперь поспи немного, пожалуйста.

— Кир…

— Это приказ.

На удивление я и вправду заснула.

ЧАСТЬ ХIII Да! такая есть девица. Но жена — не рукавица…

Глава 50

А мир и вправду оказался замечательным! Правда, справедливости ради следует заметить, что до кругосветного путешествия за последние полгода у нас с Киром руки так и не дошли. Поэтому правильнее будет сказать, что Нагшас таковым оказался. Замечательным.

И это несмотря на мягко говоря, нелюбовь подданных. К леди.

Впрочем, выход мы нашли.

А то Кир был совсем уж бескомпромиссен.

Еле удалось его переубедить, точнее, отговорить от излишней жёсткости: лорд уже подписал указ, что любой акт неуважения или неповиновения леди приравнивается к измене. Пришлось провести не один час, изыскивая аргументы, что никто, кроме него и кровных не в курсе, что место Катлин заняла иномирянка. Так что для всех я — та самая ведьма, которая околдовала, прокляла, разбила сердце (нужное подчеркнуть) их любимого правителя. И если сейчас утвердить столь жёсткие меры на законодательном уровне, любви «подданных» мне это не добавит.

— Тебе мало сплетен о проклятье? Хочешь, чтобы за спиной судачили, что я тебя не только прокляла, но и околдовала?

— Но ведь околдовала же, — возражал Кир с улыбкой.

— Это несерьёзно, Кир! — заверяла я. — Встань на их место. Они видят во мне ведьму, которая посмела обидеть их обожаемого лорда. И мало того, что лорд после этого женился на ней, так ещё сдурел настолько, что требует и от своего народа безусловной любви к гадине!

— Уважения, — возражал нагшас.

— Тот, кто требует уважения, априори его недостоин, — покачала я головой. — А тот, кто достоин, никогда не будет требовать!

Надо сказать, папина житейская мудрость Кира впечатлила.

— Откуда в тебе столько мудрости?

— Да я тут ни причём, — отмахнулась я, но приятно было, и даже очень. — Думаешь, отца уважали бы, если бы он орал с пеной у рта, что он достоин уважения? Уважение заслуживается. Действиями. Папа как-то сказал, что не хотел бы, чтобы мы уважали его лишь только потому, что он наш отец. Я тогда маленькая была, мне было непонятно. А потом поняла. Мало быть отцом, матерью, правителем, леди… Нужно ещё человеком быть, вот что главное!

— Я не собирался кричать с пеной у рта, Майя, — покачал головой Кир.

— Я знаю, знаю! Но позволь своим людям просто узнать меня. Самим сделать выводы.

— Я просто не хочу, чтобы кто-то тебя обидел.

— Кир, о твоём проклятье ходит очень много слухов. Поверь. Конечно, языками мести людям не запретишь, но слухи они на то и слухи, чтобы им верить, но всё же не до конца. Но вот о том, как Ветарская «крутила лордом», а потом сбежала с Аджарским, после чего молодой лорд долгое время не покидал тренировочной площадки (последствия проклятья Киру и кровным как-то удалось скрыть от народа), знает куда большее количество. Людям нужно время, чтобы это забылось, понимаешь? А по поводу обид… брось. Ну, кто меня обидит? Я — леди. А что за спиной говорят меня не волнует.

— Меня волнует. Что говорят о тебе.

— Знаю, казак. Знаю… Давай дадим им шанс узнать меня… Ты же меня узнал…

И на смену доводам разума приходили аргументы совсем иного свойства. В отличие от конкретно-логических цепочек, неопровержимые…

Помимо нахождения общего языка с нагшасами (который просто необходим, когда ведёшь расследование, а именно — пытаешься выяснить того, с чьей помощью Катлина проникала в дом, да и с Катлиной о-очень хотелось побеседовать, узнать, что за компоненты она использовала для яда, там, глядишь, и что-то новое со снятием проклятья выяснится…) на повестке дня стоял ребром вопрос моя адаптация в новом мире.