Научи меня верности (СИ) - Рассл Алиса - Страница 25

— Наташ, не начинай, — Олег сжал ее ладонь. — Мы с тобой уже все выяснили, и прости, если я что-то сказал не так или дал повод надеяться… И если тебе трудно, мы можем не общаться.

— Перестань, — улыбнулась женщина, склонив голову набок. — Это все ерунда, отголоски…Говори, что там у вас? Все ссоритесь?

— Нет. Да… — Потапов почесал макушку, нервно растер шею и пристально уставился Наташе в глаза. — Я не знаю. Иногда мне кажется, что все. Назад дороги нет. А иногда, что Ульяна думает так же, но никто из нас не решается поставить эту точку. Так тяжело взять топор и обрубить концы…

Олег замолчал ненадолго, глядя куда-то перед собой, а Белова молчала, давая ему возможность выплеснуть эмоции. Она еще скажет свое слово, только не сейчас.

— А потом ба-бах! — Олег резко развел руки в стороны, что Наташа аж подпрыгнула на месте. — И у нас все хорошо, мы общаемся, будто ничего не было. И как только я пытаюсь к ней прикоснуться, она резко меняет настроение, снова превращается в ледяную глыбу, закрывается от мира. Даже Вадик в шоке от того, что с нами творится. Нет! Я все понимаю, никогда наша жизнь не была идеальной, всегда были причины для ссор. Но ведь так же у всех, ведь не бывает все прям гладко. Но это было словно мы ехали по неровной дороге и иногда нас заносило на серпантин, но потом мы снова выезжали на ровную трассу… а тут, Наташ, мы живем на американских горках. Несемся, сломя голову. Куда? И вот буквально неделю назад разругались с ней из-за какой-то мелочи! Гадостей наговорили, а сегодня утром ее словно подменили. Ласковая такая, отпуск планирует совместный. Секс опять же…

Наташа подождала, пока Олег выговорится, и лишь спустя десять минут, когда удостоверилась, что он вывалил на нее все, что хотел, она ответила:

— Олег, ты пойми. Она сейчас на гормонах. У нее скачет настроение.

Ната отвела взгляд и до боли прикусила язык. Это было невыносимо: смотреть, как он страдает из-за этой потаскушки. Да, она знала все, донесли общие знакомые. Но все же Наташа понимала — правда размажет Олега. Раздавит. И знала точно, что готова собирать его по кускам, если понадобится, только вот от нее он этой правды не узнает.

— Ты никогда не думал, что… Ай, ладно.

— Договаривай, — Олег схватил Наташу за руку и требовательно потянул на себя. — Говори, что знаешь.

Наташа подавилась воздухом, настолько взгляд Олега сквозил яростью и отчаяньем. Она закусила губу и постаралась освободить руку из стальной хватки.

— Олег, отпусти, мне больно.

— Прости, — тут же ослабил хватку Олег и растер большим пальцем запястье. — Прости, мне вдруг показалось, что ты прикрываешь Ульяну. Не знаю, что на меня нашло.

Они замолчали на некоторое время, а Наташа судорожно обдумывала, как ей быть. Она понимала, что правда Олегу нужна, и все же боялась, что она не подтолкнет их друг к другу, а наоборот.

— О чем задумалась? — Олег дотронулся до плеча.

— Олег, скажи… я просто спрошу, но это ничего не значит. Точнее, это относится ко мне.

Олег напрягся.

— Ты бы смог простить предательство?

— Не знаю, — честно ответил он.

Черт. К чему она это спросила? На что намекает? Или правда нужен совет? Олег совершенно запутался. Он думал, что Наташа хоть как-то успокоит его, пояснит, что происходит, но она лишь заставила еще больше волноваться. Другой мужик. Любовник. На это сейчас так явственно намекала Наташа? Или ему показалось? Они говорили об Ульяне, и тут Ната спрашивает, смог бы он простить предательство. К чему? Неужели это правда? Тогда это многое бы объяснило, но верить в это Олегу отчаянно не хотелось. Осознавать себя преданным — это как ощущать холод металла, засаженного тебе в спину. От шока ты пока не чувствуешь ничего, кроме холода. И если не поворачиваться к зеркалу спиной, растянуть губы в подобие улыбки, то можно даже еще некоторое время думать о том, что все как прежде. Не обращать внимания на холод, на торчащий из спины нож. Ведь если ты не видишь его, то ничего как-будто и нет. А потом наступает резкая боль, как яркая искра, она вспыхивает и моментально поглощает все тело, и ты не чувствуешь уже, где конкретно болит. Потому что кажется, что ты умираешь.

Вот и Олег уже ощущал, что произошло нечто такое, что перевернет его жизнь навсегда. Отчего она треснет по швам, и те начнут гноиться и болеть с новой силой. Но сейчас он отчаянно гнал от себя эти мысли, и чтобы удостовериться, что все это — догадки на пустом месте, он уже знал, как поступить. Он понимал, что правда либо вознесет его до небес, упав с плеч огромным грузом, либо раздавит его, не оставив даже мокрого места. Но решение уже было принято, а значит, назад дороги нет.

Новости о том, что Олег не сможет с ней поехать, свалились на Ульяну совершенно неожиданно. Она накрывала ужин, обдумывая места, где они с Олегом смогут отлично провести время, когда в кухню влетел растрепанный Олег и с порога заявил, что на фирме ЧП и поехать он с ней никак не сможет. Привезти на вокзал и встретить — все, что он сможет сделать. Ульяна поникла. У нее будто отобрали последнюю надежду на счастье! Она так старалась, хотела попытаться, а тут! А он! Мог бы и Петю попросить, но нет же, будто не понимал, как это важно для нее, важно для них, в конце концов! В груди вдруг нестерпимо зажгло, а в глазах защипало. Чтобы не разреветься при муже Ульяна отшвырнула кухонное полотенце, висящее на плече и вылетела из кухни. Женщина заперлась в ванной, при этом громко шваркнув дверью, затем умылась ледяной водой и взглянула в зеркало. Жжение в груди не проходило, а на глаза то и дело наворачивались слезы.

— Черт, ну и что ты как размазня? — спросила она у своего отражения и нервно усмехнулась. — Не может он, дела поважнее есть, что теперь?

— Милая, — раздался обеспокоенный голос за дверью. — Выходи, давай поговорим.

Ульяна еще раз взглянула в зеркало, глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду, сложила губы в подобие улыбки и открыла, наконец, дверь.

— Иди ужинай, я сейчас приду, мне что-то нехорошо, — сказала она, не глядя на мужа, и захлопнула дверь у него перед носом.

Ульяна слышала его недовольное пыхтение за дверью, но выйти сейчас никак не могла — боялась наговорить лишнего или разреветься. Некоторое время она смотрелась в зеркало и повторяла, как мантру: «У него большая фирма, он ответственное лицо. Там что-то случилось и поэтому он не едет. Да, только поэтому».

— Вроде помогло, — растерянно сказала она своему отражению. По крайней мере, реветь уже не хотелось. Обида была проглочена, и можно было спокойно продолжить готовиться к выставке. Ни о каком ужине она даже и думать теперь не могла. Тошно было.

Через два часа, когда рабочий стол Ульяны был полностью завален эскизами, зарисовками и всяческими клочками бумаги, где-то в этом бедламе зазвонил телефон. Ульяна даже подскочила от неожиданности и стала оглядываться в поисках мобильника. Олег с напряженно-задумчивым выражением лица лежал на диване, сложив ногу на ногу. На животе лежал ноутбук, а пальцы быстро-быстро порхали по клавиатуре. Громкая мелодия, которая стихла ненадолго, вновь наполнила комнату, заставив Олега поморщиться и перевести на Ульяну недовольный взгляд.

— Не ответишь? — спросил муж, когда Уля, засмотревшись на него, снова задумалась о мотивах его поведения. Им определенно нужно было поговорить. Но не сейчас. Потом. Наверное. И, наконец раскопав аппарат среди бумажного безобразия, Ульяна выдохнула в трубку:

— Алло.

— Ульяна? — раздался в трубке незнакомый голос.

Уля посмотрела на экран — номер был ей не знаком, чему Ульяна, в принципе, не удивилась. Благодарные клиентки часто раздавали ее номер телефона, да и реклама через инстаграм делала свое дело.

— Да, я вас слушаю.

— Я нашла ваш номер через соцсети, — проговорила девушка. — У меня намечается романтический вечер, и я хочу записаться к вам на прическу. Вы же выезжаете на дом?

— Да. Когда запланировано мероприятие? У меня сейчас подготовка к выставке, — проговорила она, прижимая телефон ухом к плечу и параллельно разыскивая в ворохе бумаг ежедневник. — Но я смогу выкроить для вас три часа на предварительную прическу…