Девочка по имени Зачем (СИ) - Юнина Наталья - Страница 25

— Что закажем? — спрашивает Сережа.

— Всего и побольше, я безумно хочу есть. Что-нибудь пожирнее и повреднее. Салями, четыре сыра. Ну в общем, на твое усмотрение.

— Если на мое усмотрение, то идем, девочки, домой.

— Ну, папа!

— Маша, я шучу, — Сергей подзывает официантку и делает заказ.

Маша начинает что-то рассказывать, но я теряю суть, взгляд падает на соседний столик. С ухмылкой на лице мне подмигивает мой недавний знакомый-Краснов. Опускаю взгляд и делаю вид, что не заметила его. В память так и врезаются картинки, как этот урод лапал мои ноги, а я тоже хороша, надо было треснуть, как надо, а не просто отпихнуть. Дура!

— Ксюш, а тебе?

— Прости, Маш, я задумалась, ты о чем?

— Тебе кто больше нравится: брюнеты, блондины или рыжие?

— Рыжих терпеть не могу, блондины противные, брюнеты самое то, — в этот момент почему-то смотрю на Сережу, он начинает улыбаться.

— А разве тот парень, на лестнице не блондин? — подключается к нашей беседе Сережа.

— Стас светло-русый и до противности ему далеко.

— Я в туалет, пока кушать не принесли, — Маша встает со стула и направляется в уборную. Смотрю на Сережу и по глазам вижу, что хочет съязвить, у него это видать в крови.

— Он еще и Стас. Ужасное имя, так и просится рифма.

— Ну знаешь ли, тогда вы недалеко друг от друга отошли. Если Стас — пид*рас, то Сергей — просто гей.

— Может я вообще имел в виду Стас — ананас, а ты нас сразу в заднеприводные записала.

— Ну, прости мою испорченность.

— Прощаю. Сегодня я все тебе прощаю. Хочешь пышек по дороге купим, или что ты там любишь, булочки со сливками?

— С чего бы такая доброта?

— Все же с карточкой я сам виноват. Надо исправлять свои оплошности.

Наш разговор прерывает подошедшая с заказом официантка. Следом за ней подбегает и Маша.

— Ваша пицца — пеперрони, четыре сыра и мясная. Приятного аппетита.

— Ну, налетайте, обжоры.

Мы выполняем ровно то, что сказал Сережа. Какая же это роскошь, не бояться есть при мужике, и не думать о том, как при этом выглядишь.

— Ксюш, на тебя так смотрит тот парень, как будто хочет съесть тебя вместе с пиццей, — Маша тычет пальцем в Краснова.

— Глупости не говори, и не показывай больше пальцем, это неприлично.

— Маш, и вправду, ты меня поражаешь, чтобы больше такого не было, — грозно произносит Сережа.

Стоит мне только взглянуть в сторону Краснова, аппетит пропадает сам собой. Он действительно смотрит на меня так, как будто готов сожрать в любую минуту. Вот ведь урод, сидит с девушкой и пялится на меня.

— Неужели уже наелась?

— Вполне, остатки заберем с собой. Я в уборную.

Быстро встаю из-за стола, не осматриваясь иду в сторону туалета. Как только дохожу до нужной двери, путь мне преграждает Краснов.

— Давно не виделись. Что за мужик с тобой ошивается, второй раз уже его наблюдаю?

— Не твое дело. А вообще это мой муж, так что отвали и дай мне пройти.

— Муж значит? — Краснов хватает меня за талию и припечатывает к стене.

— Ты совсем, что ли?! — пытаюсь оттолкнуть этого придурка, но он лишь хватает меня за запястья, и сводит руки сзади.

— Так кто он?

— Пусти, я же сейчас заору.

— Отпущу, когда скажешь кто он.

— Я уже сказала, муж! Что тебе еще надо?

— В целом ты, — как только я решаюсь двинуть ему со всей силы по бесполезному месту, его отталкивает Сережа.

— Тебе еще в баре было сказано отвалить.

— А ты кто такой вообще?

— Я тебе уже все сказала, отстань от меня! Сережа, пойдем, пожалуйста, — беру его за руку, по глазам вижу сейчас начнется что-то плохое, только мордобоя мне еще сегодня не хватало. Тяну Сережу в сторону нашего столика.

— Что ты меня как девочку тянешь?

— Я не хочу скандалов, а с этим придурком они неизбежны, мало ли еще подеретесь.

— Да больно надо, я может быть в туалет хотел.

— Блин, я же тоже из-за него не сходила.

— Я вообще-то пошутил.

— Да? А я нет, ну ладно, до дома потерплю. Пойдем скорее.

До дома мы доезжаем быстро, без разговоров и с уснувшей Машей на заднем сиденье.

Через пару дней меня ждал сюрприз. Как-то вечером, уже будучи в кровати, ко мне в спальню вошел мой муж, нет, не вломился, и даже постучал. Сюрприз был вовсе не в его появлении, хотя и это тоже было странным, заключался он в другом. Сережа без спроса присаживается на кровать и берет мою руку. Я от неожиданности ее одергиваю.

— Дай руку.

— Зачем?

— Чтобы отрезать и пересадить нуждающемуся. Не беси, просто дай руку, — я долго думаю, в итоге Сережа вновь сам берет мою руку и надевает на безымянный палец правой руки обручальное кольцо. — Вот так лучше, чтоб всякие гопники не приставали.

— А на колено?

— Что?

— На колено, говорю, встать не хочешь? А то платья не было, свадьбы тоже, ну хоть кольцо бы надел по всем правилам — на коленях.

— Если хочешь на колени, я тебе сейчас их быстро устрою. Поставлю в коленно-локтевую и отшлепаю так, что на жопу не сядешь. Будешь долго вспоминать мое предложение.

— Не очень романтично.

— Когда буду бить задницу, могу тебе в зубы дать красную розу — символ любви, так будет романтичнее?

— Пожалуй, не стоит. Без коленей, так без коленей.

— Ну, вот и славненько.

— А свое кольцо ты тоже будешь носить?

— Конечно. Это прекрасный повод отсеять ненужных людей. Спокойной ночи, — Сережа выходит из комнаты, а я почему-то засыпаю с улыбкой на лице.

Спустя две недели.

— Ксюша, ну пожалуйста, давай заберем его, посмотри, над ним же издеваются. Он весь грязный и худенький.

— Машунь, мы не можешь забрать щенка, у него есть хозяин, пусть и плохой.

Сегодня суббота, дома мы одни, вот и решили прогуляться. И пока не увидели коробку со щенком, все было хорошо. Прогулялись, называется, теперь смотрю на Машу, которая начинает откровенно реветь, и сама не могу сдержаться. Щенок кремого цвета, то ли лабрадор, то ли ретривер, постоянно выбирался из коробки, хозяин же, если его можно так назвать, просто кидал его обратно, не заботясь, как приземлится малыш. Щенок и в правду был не совсем чистым и худеньким. Тот явно хотел есть, а не находиться в коробке.

— Ксюша, я все сделаю, только давай его заберем, он же умрет здесь, его не кормят.

— Что ты предлагаешь сделать, украсть его? — Маша перестает плакать, вытирая слезы руками.

— Давай!

— Маша, это была шутка, я не умею быстро бегать, точнее я вообще не бегаю. И вообще это плохо.

— Плохо — это издеваться над собачкой. Если мы не заберем его, я уйду из дома!

— Ой, вот только не надо брать меня на слабо.

— Ксюш, ну пожалуйста, — от слез и соплей нас отрывает писк щенка, которого хозяин ударил газетой, за то, что тот в очередной раз пытался выбраться из коробки.

— Ладно, больше не могу. Давай сначала ему денег предложим.

Мы подходим к неопрятному мужику, у которого в руках бутылка водки. Вот не к добру связываюсь с этим “добром”.

— Простите, а можно купить у вас щенка?

— Пятьдесят тысяч. А если нет, вали отсюда, девка.

Сглатываю от страха, приближаюсь к Маше и тихим голосом произношу:

— Пока я отвлекаю этого урода, ты тихо берешь щенка из коробки и идешь в сторону выхода. Не бежишь, а просто идешь, чтобы не привлекать внимания. Если что, бросай собаку и кричи. К коробке подходи сзади.

— Ага.

Упиваясь водкой, мужик не замечает подходящую сзади Машу.

— Извините, только не злитесь. У меня всего пять тысяч, ну вы же понимаете, что щенок столько не стоит, — Маша тем временем достает собаку из коробки, прижимает ее к груди и направляется к сторону выхода. Хорошо, что собака не произнесла ни звука.

— Стоит, не стоит. Я его нашел, значит будет стоить столько, сколько я скажу.

— Ладно, вот возьмите, покормите хотя бы его, — достаю из кармана тысячную купюру и протягиваю ему, больше не заслуживает, все равно на водку спустит.