Нечаянная любовь - Деланси Элизабет - Страница 58

Джулия сняла прилипшее к скалке тесто. При воспоминании о Гарлане, становилось не по себе. Она уже дважды виделась с ним в «Ригале» после того злосчастного обеда. Он вел себя безукоризненно. Ни разу не упомянул о неприятностях, которые они тогда обсуждали. Но иногда Джулия беспокоилась, а вдруг Гарлан начнет ее шантажировать. Может быть, узнав о позорном эпизоде ее прошлого, заставит ее принять его предложение и выйти за него замуж?.. А может, воспользуется тем, что ему известно и каким-то образом разлучит с Гибом?..

«Ерунда, — убеждала она себя. — Гарлан, конечно же, разочарован тем, что она не принимает его предложение. Возможно, его злит ее хорошие отношения с Гибом. Но ведь он — джентльмен! И конечно, не собирается выставлять напоказ ее позорное прошлое!»

Джулия снова принялась раскатывать тесто, думая о завтрашнем дне. Наверное, Гиб волнуется, как завтра будет стоять в церкви… Она представила его стоящим у купели, робеющего, смущенного. И не могла не улыбнуться.

В хирургической зазвонил колокольчик, отвлекая ее от мыслей. Джулия взглянула на часы — стрелки показывали половину одиннадцатого. Она надеялась, что вызов не займет всю ночь. Вытерла руки о фартук, взяла лампу, вышла в коридор, прошла через кабинет Эдварда и оказалась в хирургической. Снова зазвонил колокольчик. Джулия поправила складки на белой блузке и открыла дверь.

— О, Гиб! — она почувствовала, как встрепенулось от радости сердце. — Что ты здесь делаешь так поздно?

Взглянув на нее, он опустил глаза. Ей стало понятно — у него какая-то неприятность.

— Я возвращаюсь на рудник, — не глядя на нее, пробормотал он. — Меня не будет завтра в церкви. Думаю, что нужно было тебя предупредить. Ты должна знать…

Джулия уже открыла рот, чтобы возразить, уговорить его, но остановилась. Гилберт почему-то очень подавлен, угнетен. Видимо, произошло что-то серьезное.

— Зайди на минутку, — пригласила она.

— Пожалуй, не стоит, — он коснулся полей шляпы, слегка склонив голову. Джулия принюхалась.

— О, Боже! Печенье! — она схватила Гилберта за рукав и потащила за собой. — Знаешь, я пеку для завтрашнего чаепития печенье с патокой. Ты обязательно должен попробовать.

Гилберт сопротивлялся.

— Спасибо, не стоит… обо мне беспокоиться…

— У меня есть очень вкусный чай, китайский. Чарли Сун привозит замечательный сорт, — она отступила назад с лампой в руке, пытаясь завлечь его в комнату беспечной болтовней. — Сегодня целый день бегаю от одного дела к другому. Сначала у Луизы заседал комитет. Мы посвятили заседание Дню Независимости. Потом были вызовы, дела в городе, закончила статью для «Сентинел»… Потому-то и принялась за выпечку так поздно!

Она подошла к двери кабинета и позвала:

— Заходи, Гиб. Составь ненадолго мне компанию, — улыбнувшись, с мольбой в голосе добавила: — Пожалуйста!

Гилберт нерешительно переступал с ноги на ногу, неуверенно глядя на Джулию. Потом перешагнул порог и неохотно вошел в кабинет, наконец-то, согласившись:

— Ненадолго…

Джулия шла впереди него через коридор и кабинет, напряженно соображая, как ей поступить, как вести себя, что делать. Само собой разумеется, что не следует принуждать или запугивать его. Он станет только более непокорным и дерзким. Надо найти способ, чтобы привести его в церковь, действуя мягко и осторожно.

Решительно сдвинув миску с тестом и кувшин с патокой, освободила на столе место.

— Если ты собираешься на рудник, тебе надо поесть. Хочешь мясного рагу? — предложила она.

— Большое спасибо, я поужинал в «Пикаксе», — он стоял, прислонившись к дверному косяку и вертел в руках шляпу.

Джулия прибавила в лампе огня, чтобы лучше видеть его лицо. Он был аккуратно подстрижен и чисто выбрит.

Надев фартук, стала раскладывать на тарелки печенье.

— Знаешь, когда я была маленькой девочкой, — рассказывала она. — Это печенье было моим любимым лакомством. Особенно, зимой, — она открыла духовку, вытащила противень с готовым печеньем, поставила его на полку над плитой, чтобы остыло. — Я жевала печенье с удовольствием, но начинку выплевывала. Мне почему-то казалось, что это — табак!

Она взглянула на него, надеясь увидеть улыбку или хотя бы вопросительный, заинтересованный взгляд. Но Гилберт молча вертел шляпу, с напряженным и серьезным выражением на лице.

— Я сначала запихивала начинку в рот, а потом выплевывала на снег, — продолжала она. — Мне очень нравилось, казалось, что я похожа на мужчину. Отец был очень недоволен, а мама хохотала до слез, считая, что это смешно и весело!

Джулия заметила, что Гилберт слегка развеселился, улыбнулся, заинтересованно глядя на нее.

— Трудно представить, — задумчиво сказал он. — Как ты сплевываешь начинку…

— Такое желание возникает у меня и сейчас, когда я ем печенье с патокой и на улице только что выпал снег!..

Она стала быстро и ловко вырезать из теста кружочки и укладывать на противень. В кухне царил беспорядок, пахло сдобным тестом. Наблюдая за ней, Гилберт представил маленькую девочку, одетую в теплое зимнее пальто, шапку и рукавицы. Аккуратная маленькая девочка выросла в изящную стройную женщину. Внимательно оглядев ее, он заметил, что блузка слегка топорщится у нее на груди.

— Вот, — снова заговорила она, — последняя партия, — поставила противень в духовку и закрыла ее.

Заколола несколько выбившихся из прически прядей и предложила:

— Садись, Гиб, — она показывала на стул возле стола.

В ответ он только покачал головой. Не было смысла задерживаться здесь. Он уже сообщил все, что хотел. Однако дело было в том, что он не мог так просто уйти. Неожиданно ему снова вспомнилась встреча с Джулией у Виски Крик. И снова охватила нежность и желание сделать счастливой эту женщину…

— Мне бы хотелось убедить тебя переменить решение. Ты должен пойти на крестины, — сказала Джулия. — Сожалею, если не смогла доказать тебе необходимость твоего присутствия в церкви…

— Не вижу смысла в том, чтобы быть крестным отцом для малыша. Что я могу сделать для него?.. — пожал он плечами.

— Можешь, Гиб. Ты должен помочь ему вырасти хорошим, сильным человеком, — она вдруг стала похожа на школьную учительницу. Высокий воротник, стройная фигура, красивые руки, скрещенные на груди. Гилберт подумал, что в ее чувствах к нему нет ни капли здравого смысла. Она ведет себя безрассудно. Ей хорошо известно его скандальное прошлое — карты, девочки, мошенничество и убийство… Тех слов, которые он о ней сказал Хьюзу, не должна прощать ни одна уважающая себя женщина. А Джулия стояла перед ним и с восхищением смотрела на него прекрасными сияющими глазами!

— Джулия, ты меня совершенно не знаешь!

— А мне кажется, знаю! — бесхитростно улыбнулась она.

Гилберт в смятении отвел глаза. Она действительно может свести с ума любого. Какой мужчина не потеряет голову, если женщина, которая находится рядом, так искренне верит ему!

— Сегодня вечером в «Бон Тоне» я подрался со Скоби. Он говорил о тебе оскорбительные вещи. Я его избил. Начальник полиции хотел снова упрятать меня за решетку. Но я вздумал объяснить ему, что завтра утром должен присутствовать в церкви. И все, кто был в салуне, смеялись надо мной! — он взглянул на Джулию. — Я просто не имею права быть крестным отцом малышу и даже появляться в церкви…

Выражение лица Джулии не изменилось. Гилберт не видел и тени неодобрения или осуждения.

— Так вот почему ты решил не ходить в церковь? Из-за того, что над тобой смеялись?

Неожиданно он подумал, раз она задала ему такой вопрос, значит, поймет все, что бы он ни рассказал ей. Она поймет и, может быть, простит если он расскажет, что хотел обмануть ее. Ему захотелось рассказать ей правду о деньгах и о своем желании уехать из города. Может быть, хотя бы таким образом он сможет отплатить ей за доверие, за понимание, за любовь?

— Да, потому. Я не создан для порядочной жизни. Когда ты узнаешь меня получше, то увидишь, что я способен на многое. Мои поступки шокируют горожан. Они не ждут от меня ничего хорошего!