Нечаянная любовь - Деланси Элизабет - Страница 48

Женщины. Да, все говорят, что в старые времена он не давал проходу девушкам. Рената оправдывала его, считая такое поведение вполне объяснимым. Ему не хватало душевного уюта и, наверное, женского тепла после пережитых ужасов войны.

— Да, все было. Не отрицаю. Но с тех пор, как я вернулся в Стайлз, меня можно назвать безгрешным. Я веду себя словно младенец. Если, конечно, не брать в расчет нескольких бранных слов и того, что наговорил Хьюзу.

Джулия подумала, что он пытается вернуть ее расположение. Разрушив все, что для нее было незыблемым — честность, нравственность, воздержанный образ жизни — он ждал ее прощения!..

— Ты говорил, что был в Мексике.

— В самом деле? — испуганно переспросил он.

— Ты сказал, что случай с железнодорожным мостом, о котором ты рассказывал нам с Мосси в первую встречу, напомнил тебе о землетрясении в Мексике.

Он посмотрел прямо перед собой.

— Ну, это было не совсем землетрясение. Тряхнуло пару раз, и с гор свалились камни.

— А что ты там делал?

— Несколько лет провел на Сьерра Мадре.

— На разработках?

— Да.

Ему было нечего добавить, а Джулия никак не могла придумать, о чем же еще спросить. Она замерзла, слегка вздрагивала от холода. Сидела, сжавшись в комочек, просунув руки в рукава халата. Она очень устала и, вместо того, чтобы сидеть здесь, могла бы давно подняться в спальню и лечь в теплую постель!

— Извини, что я вмешался, когда привезли Скоби! — сказал он, — понимаю, что не имел права встревать — ты так много знаешь и умеешь! — он подбросил Шляпу вверх, поймал. — Я хочу сказать, что ты самая умная женщина из всех, кого я встречал. Думаю, что, как врач, ты поумнее многих мужчин!

Джулия поплотнее запахнулась в халат. Ей никогда не приходилось слышать подобной похвалы из уст мужчины. Даже Эдвард никогда не говорил ей ничего такого. Конечно, он признавал, что для женщины она довольно умна. Но всегда давал ей понять, что мужчина более высокоразвитое существо, чем женщина. Во всяком случае, по природе.

— Ты правда так считаешь? — Джулия была польщена и слегка сконфужена.

— Конечно, — он улыбнулся ласково и нежно.

Она внимательно посмотрела на него и вдруг вспомнила свою мать. Мать была безгранично очаровательная женщина со скандальным прошлым. Всегда говорила, что у женщин ничуть не меньше мозгов, чем у мужчин, а здравого смысла — намного больше…

— Ты напоминаешь мне маму, — тихо сказала Джулия.

— Твою маму? Я? — удивился Гилберт.

— У нее было самое доброе сердце. Но все ее осуждали. Особенно мой сводный брат Рэндал. Всегда надутый, словно старый индюк! — она замолчала, вспоминая прошлое. — Мама была актрисой до того, как вышла замуж за отца. К тому же была разведена… Но мы с отцом ее обожали!

Гилберт подбросил шляпу и улыбнулся.

— Актриса!

— Она была очень популярна в Нью-Йорке. Играла в «Касл Гарден», в «Барнум Мью зием», в театре Бауэри. Огромным успехом пользовалась ее леди Амранта в «Пасторалях». А еще она играла главную роль в пьесе «Дженни Линд в Америке». Раньше я, бывало, часами просиживала, разглядывая старые программки и афиши, — Джулия взглянула на Гиба желая понять, интересно ли ему то, что она рассказывает. — Ее фотография у меня на туалетном столике!

— Ты очень похожа на нее — глаза, волосы… — он нежно улыбнулся.

— У мамы были кудрявые волосы.

— Ну разве что…

Ночной мрак начал слегка рассеиваться. Огонь в лампе казался тусклым. Пока еще сонно пересвистывались птицы. Воздух стал теплее. Легкий ветерок играл прядями золотистых волос Джулии. Протянув руку, Гилберт поправил выбившийся локон. Женщина не могла отвести глаз от красивого лица с четкими чертами…

— Можно, я тебя поцелую?

Джулия почувствовала, что ей хочется его поцелуев, его ласк. Она словно предчувствовала, что ее ожидает сегодня… Как бы ни шокировали его рассказы, какими бы необузданными ни были его привычки и характер, в нем было то необъяснимое очарование, которое всегда находило в ее сердце отклик.

— Помнится, в последний раз ты не спрашивал…

— Ты права.

Гилберт обнял ее за плечи, притянул к себе, наклонился и поцеловал у губы. Джулия закрыла глаза. По всему телу разливался жар. Его рот жадно и властно приник к ее губам. Джулия задохнулась. Он отпустил ее, теперь губы нежно касались ее губ. Выпростав руку из рукава халата, она положила ладонь ему на грудь. Под пальцами перекатывались крепкие мышцы.

Он отстранился и попросил:

— Посмотри на меня.

Она подняла глаза. Его пальцы мягко и неторопливо принялись расплетать ее косу. Он перебирал шелковистые волосы, расправляя по плечам.

— Вот так, — удовлетворенно сказал он. — Теперь ты — настоящая красавица!

— Гиб, ты бесстыжий…

— Конечно.

Он снова поцеловал ее. И вместо ровного согревающего жара по телу Джулии прокатилась огненная волна желания. Она пыталась остановить себя, не терять голову. Он — ловелас, покоритель женских сердец. Но когда его язык с откровенной чувственностью скользил по ее губам, казалось, что земля уходит из-под ног… Он ласкал ее настойчиво и нежно, слегка постанывая от сдерживаемого желания. Джулия прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй страстным поцелуем. Он мягко отстранил ее, посмотрел в глаза.

— Вот теперь совсем хорошо, — прошептал он, глаза сияли радостно и удивленно.

Она крепко вцепилась в его ладонь. Хотелось ощутить каждую клеточку его тела, хотелось обнять его. Она тут же устыдилась своего порыва и остыла.

Ее прямо-таки валило с ног от усталости. Она вздрагивала от утренней свежести и с трудом сдерживала зевоту.

— Сейчас тебе лучше пойти поспать, — сказал Гилберт. — За Скоби я присмотрю!

— Наверху в комнате Эдварда Джим Эймз.

— Я присмотрю и за ним, — он обнял ее за талию. — Иди.

Когда Джулия легла в постель, Гилберт зашел в приемную, взглянул на Скоби. Потом развел в плите огонь, поставил кофейник. Вышел на улицу, умылся у насоса, пригладил волосы руками и поднялся наверх.

В комнате доктора на большой кровати лежал мальчик с веснушчатым лицом и рыжеватыми волосами. Обняв кошку, он дул ей в ухо и с интересом наблюдал, как оно подергивается.

— Ты Джим Эймз? — спросил Гилберт.

— А ты кто? — поинтересовался Джим, приподнимаясь на локте. Рыжеватые волосы были взъерошены.

— Меня зовут Гилберт Бут, — представился молодой человек, подошел поближе и протянул руку. Мальчик с удовольствием пожал крепкую мужскую руку.

— Миссис Меткалф спит, поэтому сегодня за тобой буду ухаживать я, — сообщил Гилберт, — что у тебя болит, солдат? — спросил он, взглянув на небольшое тельце, кажущееся совсем крошечным на огромной постели.

— У меня вспухла нога, и миссис Меткалф пришлось разрезать ее… — Джим высунул из-под одеяла перебинтованную ступню. — Скоро Мосси отвезет меня домой.

— Тебе помочь одеться? — спросил Гиб, оглядывая спальню.

— Я могу сам.

Джим довольно умело управлялся с костылями. Но не отказался от помощи Гилберта, когда пришлось спускаться по лестнице.

Пока мальчик ходил на улицу, Гилберт принес из ледника молоко, масло, яйцо и принялся готовить завтрак.

— Ночью кто-то сильно шумел внизу, — сказал Джим, входя в кухню.

— Подстрелили одного парня, — сообщил Гиб и поставил печенье на плиту, чтобы немного подогреть. — Его зовут Берт Скоби. Миссис Меткалф зашила его.

— Подстрелили Берта Скоби? — мальчик взволнованно посмотрел на Гилберта. — Он же работает в «Континетальной» компании. В той же самой смене, что и мой отец! Кто его подстрелил?

— Картежник по имени Бьюлл, — Гилберт налил себе кофе и предложил Джиму, но мальчик предпочел молоко.

— Почему он подстрелил его?

— Можно сказать, поспорили из-за карт.

Гилберт поставил на стол прибор для Мосси, которого еще пока не было. Сел за стол. Они принялись с аппетитом поглощать омлет, печенье и малиновое варенье.

— А в какой смене сейчас работает твой отец? — поинтересовался Гилберт.