Zend (СИ) - Даждев Игорь - Страница 2

Он замолчал на несколько секунд, что-то обдумывая, а затем продолжил:

— Дни Чтений — Император повышает голос — дань прошлому. Дань зарождению Имперского Рода. Дань… — он сбился. — Вы сами все узнаете!

— Кто вытянул первый номерок? — Встаёт улыбчивый, рыжий гигант затянутый в доспехи, покрытые мутными кристаллами.

При дворе его видят редко, он появляется только в Дни Чтений. Все остальное время он проводит на Дальних заставах, развивая влияние Вечного Императора на самых дальних островках человеческой империи.

Руку тянет тощий нескладный парнишка. За его спиной скреплённые верёвкой три тубуса. В кармане на груди торчат писчие принадлежности. На кожаном поясе в петельках — линейки, циркули, несколько ёмкостей с магическим чернилами.

— О! — Улыбается рыжий гигант. — Инженер! Подходи сюда. — Машет рукой. — Тебе выпала честь начать.

Подросток становится напротив книги, спиной к Вечному Императору. Фолиант взлетает немного вверх, так чтоб подростку было удобней читать, открывается на первой странице.

Будущий инженер достаёт из нагрудного кармана магические очки. Нет, зрение у него в порядке, при развитой магической медицине в Империи сложно заболеть. Разве что какая-нибудь древняя хворь придёт от некромантов. Просто мода в его учебном заведении диктует свои нормы и правила.

Подросток оборачивается. Дожидается кивка Вечного Императора, начинает читать:

— 20 декабря, 2017 года. Земля…

Подросток удивляется неизвестному слову. Вместе с ним вся молодёжь, сидящая на трибунах.

— Не стесняйтесь. Задавайте вопросы. — Кивает Вечный Император — Мы тут, как раз, для этого. — Указывает на сидящих по бокам приближенных.

— А, что такое «Земля»? — Спрашивает парень, немного смущаясь перед столь легендарными фигурами.

Вечный Император без слов указывает руками в разные стороны, где в пустоте за стенками прозрачной сферы, в разные стороны, убегают две дорожки из булыжников.

Будни

20 декабря, 2017 года. Земля.

— "Как же мне все это надоело». — Вернулась старая подружка хандра.

Я стою за прилавком сапожной мастерской. С приклеенной улыбкой наблюдаю за клиенткой, женщиной давно за сорок с килограммом косметики на лице. Помимо ярчайшего макияжа, на лице ещё присутствует претензия, с которой она рассматривает сделанную мной работу.

Мадам выискивает недостатки — плохо получается. Я погружаюсь назад в собственные мысли.

Если подумать — мне грех жаловаться. Конечно же не завидный жених с трёмястами тысяч рублей зарплаты в месяц, но и половины от этой цифры мне хватает на жизнь и отложить под матрас.

Нет я не работаю в элитной мастерской с астрономическими ценами. Просто сама мастерская моя. Это обеспечивает сотню. Ещё полтинник мне приносит умение общаться с людьми, да и чего уж греха таить — славянская внешность. Это в Москве имеет значение для определённого круга лиц. А для некоторых как раз нет. Рассмотрят, что сапожник не чернявый, и сразу теряют доверие. Это не мой контингент, ровно до того момента пока не оставят заказ. Все остальные деньги уходят на аренду, закупку товара, и остальные мелочи.

Умение работать я приобрёл с годами. С восемнадцати лет стучу молотком по каблукам и вытачиваю ключи — успел набить руку. Сам процесс работы для меня не является чем-то отрицательным. Рутина — да. Лёгкий раздражитель — тоже да. Приходящие за это деньги с лихвой компенсируют выше сказанное.

Образования по «искусству» ремонта обуви я не получал, впрочем, как и по ключам. Разговорился с одним ключником — научился делать ключи. Посидел недельку с сапожником — и вот уже стучу молотком, клею, шью. Поначалу вкривь и вкось конечно, но со временем нужное в голове откладывалось. Подружился с телефонщиком — меняю разбитые экраны, перепрошиваю, паяю. Ну а сам «скилл» пришёл со временем — не мог не прийти.

— «О-па, клиент».

— Здравствуйте. — Приветствую невысокого, полноватого и немолодого дядьку с усами, в отражающем жилете городских служб.

Улыбка не сходит с его лица. Или жизнерадостный человек, или в его крови плещется немного алкоголя.

— Мне нужно ключ сделать! Давай торговаться? — Выдаёт он скороговоркой, показывая мне ключ.

— «Здесь не рынок». — Захотелось сказать, но уж больно ярко он сияет улыбкой.

Киваю.

— Твоё слово? — Начинает мужичек без предисловий.

— Двести рублей! — Без запинки выдаю я.

— Сто! — Несильно бьёт ладошкой по столу мужик.

— Согласен! — Беру ключ, поворачиваюсь, иду к станку вытачивать.

Мужик замер, рука также находится на стойке, глаза смотрят в даль, не понимая, что сейчас произошло.

Быстро вытачиваю ключ, пробиваю чек. В ожидании смотрю на мужика. Он полез в карман за деньгами. Достаёт помятую сотку, отдавать не спешит.

— Слушай, а сколько реально такой ключ стоит?

— Сто рублей. — Честно отвечаю я.

— А, почему ты сказал двести? — С прищуром спрашивает мужик.

— Ну вы же хотели поторговаться? — Искренне удивляюсь я.

— Не-не… это… ну… как-то… ха-ха-ха… — Весело смеётся мужик и отдаёт мне деньги. — Ну ты и торгаш.

С прежней жизнерадостной улыбкой разворачивается и уходит.

— А, че это они такие все блестят? Как новые? — Возвращает внимание к себе тётенька. — Испортили и закрасили? — Спрашивает подозрительно она.

Претензия на чистоту и благородный внешний вид обуви.

По-моему, эта обувь второй раз за жизни чистая, первый раз был ещё, когда она стояла на прилавке. Только такие люди, именуемые в народе: «Базарная бабка» (несмотря на возраст), или «Хомо-Базарикус» (в очень узких кругах интеллектуалов) — способны предъявлять их.

— «Не привыкла дамочка к чистой обуви. Что поделаешь?»

Во мне это не вызывает никаких эмоций. В своё время насмотрелся, наспорился, наскандалился. Порой даже хочется услышать что-то новенькое, но такой тип клиентов даже в этом разочаровывает.

— Дурная привычка отдавать людям чистую обувь… — Многозначительно и чистосердечно раскаиваюсь я.

Взгляд дамочки резко прыгает на меня. На её лице тяжёлый мыслительный процесс. На моём, непосредственность и лёгкая улыбка.

Я успеваю в голове досчитать до двадцати двух, когда на лице дамочки появляется понимание сказанной глупости. Килограмм косметики приходит в движение — растягивается в улыбке.

— «Нет, нет, не надо улыбок, я недавно поел, ну зачем… боже храни стоматологов — вставная челюсть».

Ни мольба, ни облегчение, никак не отражается на мне — закалён. На нём все та же лёгкая улыбка, без демонстрации зубов. Это на западе их принято демонстрировать, а не у нас. Тут это попахивает лёгкой придурковатостью. Ну для меня уж точно демонстрация зубов вызывает чувство опасения. Кажется, что человек сейчас разденется, обнажится «непонятным» и побежит по улице, крича: «Мне нужны перья чтоб стать ангелом!»

— А, скидочка будет?

— «Как же эти люди любят говорить о скидках, только когда работа уже сделана…».

Ведь одно из очевидных правил жизни — говори об уступках перед исполнением заказа! Обязательно получишь. Ну уж точно не после!

Помню по молодости взыграли во мне эмоции — оторвал щипцами набойки прямо при клиенте. После попросил больше не приходить. Сейчас я уже не позволяю себе таких глупостей — повзрослел.

— У меня самые хорошие цены. Работа стоит каждого рубля.

— Долго прослужат?

— "Как мило, когда меня пытаются заговорить!»

Я бы конечно же мог пуститься в объяснения. Рассказать, что не я материал для набоек произвожу, а завод. Поведать, что износ полностью зависит от походки. Она бы покивала с пониманием на лице. Но я не буду этого делать — есть проверенный метод.

— Вы предыдущие набоички сколько носили? — Я жажду узнать ответ. По крайней мере демонстрирую это всем телом.

— Месяц! Сразу как купила через месяц стёрлись! — Клокочет возмущением килограмм косметики.

— Целый месяц!? — Бескрайнее удивление в каждой клеточке моего тела. — Да им ходу от силы неделю! — Максимально реалистично не верю я. — Они же пластмассовые!