Не мир (СИ) - Греховны Фэва - Страница 34

— Уговор есть уговор… Пойдём Дэн, угощаю, — и увлёк своего товарища к барной стойке.

Музыка снова заиграла громче и на постаменте лениво зашевелились невольные девочки. Соблазнительный танец под шансон — то ещё зрелище.

Тем не менее, никто не спешил сводить глаза с немого гостя, не отвлекался от своего занятия только негодяй, мародёрящий труп оппонента по игре в карты. Не обращая внимания на пристальные взоры, безымянный подошёл к перепуганному американцу и сунул ему руки за спину, нащупал там узел и, чтобы не морочиться, перерезал его одним из торчавших рядом ножей, на очередное удивление зрителям — легко вытащив железку из деревянного щита. Мужчина на стуле рванул руками к лицу и стянул с глаз тряпку.

Дикий необъяснимый ужас мгновенно заполнил всё помещение бара, казалось, что он наливает даже лёгкие, сковывая их собственной вязкостью при каждом вдохе. Американец покачал головой, сжал в руке тряпку, сидя неуклюже попятился назад. Спаситель только нахмурил брови в немом вопросе, а бедолага аж захлебнулся собственным вдохом. Всё же найдя под ногами опору, мужчина оттолкнулся, завалился на пол, и попятился полулёжа вдоль мишени. Доски закончились, он соскользнул спиной на стену. Нечленораздельный вопль сотряс сырой прокуренный воздух, раздалось несколько громких глубоких вдохов… Освобождённый схватился за грудь, последний раз вдохнул с гортанным стоном и его блестящие мокрые глаза замерли. В следующие секунды он медленно завалился на бок, сползая спиной по бетону.

…Узнал…

Глава 14

Безымянного одолела обида.

На его лице отразилось минорное настроение, до сих пор тщательно скрываемое каменной мимикой. На мгновение — даже проступил гнев.

Он обыскал карманы теперь уже мёртвого военного, но нашёл только фотографию покойника с семьёй — на снимке молоденькая жена, сынишка лет шести и с трудом узнаваемое, по сравнению с искажённым ужасом, широко улыбающееся лицо мужчины. Он вложил фотографию обратно в нагрудный карман и выпрямился.

Только сейчас парень обратил внимание на изумлённые лица присутствующих. Прочистив горло, тишину нарушил жадный картёжник.

— Если форму отдашь — труп уберу, — и, получив скупой кивок, заулыбался наполовину беззубым ртом.

У Барной стойки громко глотнул из гранённого стакана метатель, давешний клоун, теперь ставший донельзя серьёзным.

— Слышь, э-это… Герасим, — заговорил мужчина до этого торгующийся девушкой — Купи бабу, а?

Здоровяк всё так же молча подошёл к столику торгашей, достал из подсумка два автоматных магазина и демонстративно громко опустил их на стол.

— Вот и ладушки… Забирай, — промямлил уже бывший хозяин рабыни.

Точно такой же «бывший» покупатель возражать сделке не решился, уж очень внушительным оказался номер с метанием ножей, особенно тот нож, что полетел за спину. Это не поддавалось никакому объяснению.

Обойдя столик, мрачный гигант взял девушку за запястье и, не дожидаясь пока она встанет, двинул к барной стойке.

— Эй! Аккуратно! Я же живая! — покупка не пыталась сопротивляться, она просто не успела встать с красного пластикового стула и чуть не упала.

Представ перед барменом, «Никитка» снова взялся за своё актёрское мастерство, склонил голову на бок и подложил ладонь под щёку, изображая сон.

— Комната нужна? Это в корпусе, где главный вход, — крепыш за стойкой не предложил выпить, в спешке отвёл глаза на опустевшие стаканы метателей ножей, и вообще, кажется, был рад поскорее избавиться от такого посетителя.

Через минуту парень завёл за руку свою «собственность» в основной корпус, на вопросительный взгляд охранника он повторил жест, показанный бармену. Лысый мужик растопырил пальцы пытаясь изобразить число пять.

— Пять! Пять, автоматных, патронов, за, сутки. Понял, не? — проскандировал с выражением.

Ответом послужили кивок и извлекаемый магазин для отсчёта местной или, вернее, нынешней валюты. Один за другим на стол упали пять патронов, а бандит неуклюже ловил их растопыренными толстыми ладонями.

— Хорошо. Только смотри, через сутки выселяешься, — взял со стола будильник, повернул его циферблатом к немому собеседнику и изобразил уходящее время — Тик-так-тик-так… — удовлетворившись кивком он вручил верзиле один из многих ключей с биркой из картонной коробки на столе — Второй этаж. Лестница — большая дверь слева по коридору.

Парень в благодарность снова кивнул.

На втором этаже был такой же коридор с дверьми по обе стороны, как и на первом. В конце, прямо над входным помещением, около бойницы в заложенном окне дежурил автоматчик. Арендованная комната оказалась последней в коридоре перед огневой точкой.

Внутри — одноместная продавленная кровать, тумба и табурет. Окно заложено полностью. Зайдя, парень закрыл за собой дверь ключом. Сквозь щели в кирпиче видно, что на улице уже занимается утренняя заря. Клацнул выключатель и свет электрической лампы ударил в глаза, до рези непривычный после освещения чуть ли не пещерного убежища выживших. Но в остальном обстановка в комнате не наталкивала на мысли о каком-то ином кардинальном различии в образах жизни разных групп людей: пружинная армейская кровать, на ней набивной матрас, грязное и рваное, всё в дырах, шерстяное одеяло, рядом распахнутая тумба, естественно — пустая.

Купленная девушка, как-то нервно поглядывая на своего освободителя, будто готовясь бежать от него или отбиваться, встала посреди комнаты и в ожидании завела руки за спину. Только сейчас бугай заметил, что чёрная прядь волос, неопрятно спадающая на лицо и достающая ей до подбородка, на самом деле прикрывает синяк под глазом на пол щеки. А так, если её поместить в лагерь в супермаркете, то чужак точно не сможет отличить её от женщин старожил, такая же чумазая и укутанная в грязное тряпьё.

Парень снял рюкзак и поставил на тумбу, изнутри были извлечены консервная банка и нож. Банка тушёнки легко поддалась лезвию под каменной рукой, после чего здоровяк отступил на шаг, жестом приглашая девушку поесть. А у бедолаги аж дыхание при виде еды участилось, взгляд бегал от тушёнки к новому хозяину. После кратковременного замешательства девушка быстро подошла к тумбе и торопливо стала набивать рот мясом, стремительно опустошая банку ножом за неимением иного столового прибора.

Когда половина была съедена, она развернулась к страшному головорезу, как ей казалось на тот момент, и, сжав ладонью нож, с невероятной яростью процедила сквозь набитую в рот тушёнку:

— А ну живо открой дверь и выпусти! Мне терять нечего!

Парень не шевельнулся, только подбородок приподнял чуть выше, не сводя глаз с «рабыни».

Отчаявшаяся получить хоть какой-нибудь ответ, девушка кинулась на молчуна, ловко перехватив нож лезвием вниз, а он лишь молниеносно схватил ладонью режущую кромку, да с такой силой, как если бы нож в тиски зажали. Попытка вырвать оружие не увенчалась успехом, и пришлось его отпустить. Девушка отступила обратно к середине комнаты глядя уже больше с опаской, чем с ненавистью.

Нож снова лёг на тумбу, однако, в менее приемлемом для еды виде. На нём был алый развод крови, да и с кисти на пол упали несколько тёмных капель.

Здоровяк указал пальцем другой руки на кровать позади девушки, она оглянулась и снова посмотрела на него, понимая, что сопротивление результатов не даст. Сжав губы и насупившись, она всего-то и смогла, что помотать головой.

— Не надо… — пробормотала в пол голоса, пытаясь побороть срывающийся плач.

А в ответ — только покачивание головой. Немой отошёл к стене, сел на пол, вытянув ноги и, оперившись поудобнее, положил автомат на бёдра. Он снова продемонстрировал жест, обозначающий «сон».

Девушка повиновалась. Села на кровать, не сводя глаз со здоровенного, странно ведущего себя мужика, и от этого ещё более страшного. Ничего не понимая, так и сидела бы, но жест повторился. Бедолага всё-таки легла на матрас, с виду покусанный голодной собакой, и, кое-как укрывшись, уставилась на негодяя.