(Не)реальный (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 45

Так, сначала он вымолит свое прощение, а уж потом "и…". Наверное, потом. Если Макс, конечно, дотерпит.

Перед тяжелой металлической дверью с цифрой "44" Макс с минуту стоял, как перед плахой. А потом позвонил. Если бы он знал, что его ожидает…

Глава 37

Аленка проснулась рано, долго валялась, пытаясь уснуть снова, но на душе скребли кошки, поэтому она все-таки встала, и сначала вычистила зубы до скрипа, и как и была — в одной легкой пижаме с шортами выперлась в кухню. Абсолютно не удивилась, застав здесь Артема. Она и не слышала, как он ложился, а это вряд ли бы ему удалось провернуть спокойно. В конце концов, снимал-то Темыч однушку, и да — раскладушка у него нашлась, а вот ходить не как слон он вряд ли научился. Столько лет не умел — и вдруг научился? Это вряд ли, не такой он был человек, чтобы заморачиваться на приобретение навыков сомнительной полезности.

Судя по взъерошенному виду и тому, как Артем залипал на экран КПК — он кодил всю ночь. Ну… Кажется, новая работа действовала на Воронцова положительно. По-крайней мере, Танчики его уже не интересовали. Ну да, он же теперь был карьеронацеленный и все такое прочее. И правильно — Танчики Воронцова в ведущие программисты не выведут.

— Темыч, кофе остался? — Еще вчера вечером банка кофе была почти пустая, и этот гений скорей всего все во время своего ночного порыва кодерского вдохновения пропил весь оставшийся кофейный запас. Не дожидаясь ответа, Аленка потянулась, прихватила банку из-под кофе, поболтала.

Так и есть. Пусто. Жизнь была всесторонней болью.

— В шкафу еще одна есть, — нетерпеливо буркнул Артем, на краткий миг отрываясь от программы, которую проглядывал на предмет косяков.

На горизонте просветлело. Чуточку. Пока Аленка наливала кофе, Артем гипнотизировал взглядом экранчик, а затем сплюнул и отодвинул его от себя. То ли отчаялся найти косяк, то ли решил, что шлифовка на сейчас окончена.

— А мне налить? — нахально поинтересовался он. — Плати за аренду койкоместа натурой, женщина.

— Если б натурой, — фыркнула Аленка, — тебе что, футболки погладить некому?

— А их что, гладить надо? — Артем задрал бровь, насмешливо ухмыляясь, а потом вдруг посерьезнел, и глянул на Аленку пронзительно.

— Ну, ты как?

— Я — нормально, — натянуто улыбнулась Аленка, отворачиваясь и доставая из кухонного шкафчика еще одну чашку для кофе.

Отчасти это было даже правдой. Так вышло. Так вышло, что одиночество Аленка уже не один год как возвела в ритм жизни. Привыкла не думать, привыкла отодвигать чувства на задний план и лить их в свои тексты сотнями тысяч литров, собственно, поэтому и писала. Потому что с трудом могла обойтись без этого. И все-таки давненько ей не было настолько паршиво. Давненько не хотелось забиться под одеялко и рыдать там три дня кряду.

— Врушка, — проницательно вздохнул Воронцов, таки вытащился из-за стола, обнял Аленку за плечи.

Аленка развернулась лицом к Артему, уткнулась лбом в его плечо, прикрыла глаза, пытаясь не реветь, но плечи все-равно норовили дрожать.

— Ну не реви, дурища, — Артем ворчал как добродушный медведь, поглаживая Аленку по затылку, — не реви, непутевая. Все у тебя будет, поняла?

Все-таки он был редкостный болван, но офигительный друг. Увы, и он сейчас все бросил и уехал в Москву, домой Аленке предстояло возвращаться в гордом одиночестве. И от этого было еще хуже. И не хотелось возвращаться совершенно, даже вопреки тому, что вроде как в Москве Аленку уже никто и не держал. Хотя, как это никто? А Темыч? Тот самый Темыч, который повадился ходить в качалку, после побега Вадика, когда к Аленке приставали прокинутые Кислицыным приятели. В драку Артем влезал всего пару раз, но ведь влезал же. Прям идеальный старший брат, только родители были разные.

— Слушай, может, ты все-таки мне дашь адресочек своего Ольховского, я пойду ему наваляю за тебя, а? По-братски! — На это предложение Аленка нервно фыркнула, и отстранилась, вытирая слезы и глубоко вдыхая воздух, чтобы побыстрее успокоиться.

— Не надо, — тихо всхлипнула, запрокидывая голову и не давая себе разреветься снова. Объективно, валять Максу было не за что. Не за два эпикфейла с его дочерью подряд. И уж точно не за то, что Аленка в его адрес размечталась. Ничего не обещал? Ничего. Не стоило и рассчитывать.

Воронцов тяжело вздохнул, потому, что явно его намерение ему не давало спокойно спать, а затем снова плюхнулся на стул.

— Тогда налей мне кофе, женщина, — недовольно буркнул он. — И, чур, в него не рыдать! Не люблю кофе по-эфиопски.

— Эксплуататор!

— И рабовладелец, — Артем кивнул, подтверждая Аленкино заявление, и девушка слегка улыбнулась.

От вот такой вот бессмысленной вроде бы болтовни становилось капельку легче. Совсем чуть-чуть, потому, что вообще-то внутри резала вдоль и поперек душу сухая горечь. От одного только упоминания его фамилии, раскатистым эхом внутри будто-то рассыпалась боль.

Макс, Макс, Макс…

Вот как без тебя жить? Дышать, как, скажи? И не хотелось тебя винить, но как же глубоко ты въелся в душу, так что содрал своим: «Не прощу», — кожу вместе с мясом. И все-таки ты дура, помнишь, Ленок? Сколько тебе о том говорили, пока ты собиралась в Москву? Кого ты слушала? Хотела затмения, хотела дать себе шанс на мечту.

— У тебя слипнется от такого количества сахара, — буркнул Артем и вытащил из рук Аленки кружку.

Блин, задумалась.

— А у тебя типа не слипнется? — поинтересовалась Аленка, оглядываясь к Воронцову.

— А я ночью работал, мне можно, — усмехнулся Артем.

— Темыч, почему мы не женаты, а? — рассеянно произнесла Аленка.

Воронцов глянул на неё, саркастично задрав брови.

— Давай допустим, что я тебя сейчас возьму и позову замуж, — вкрадчиво улыбнулся он. — Пойдешь?

Аленка глянула на это взъерошенное чудовище в покосившихся очках, придирчивым взглядом. Нет, он конечно симпатичный, и кодит тоже… Но вот как глянешь в эти глаза, как поймешь что совести у Темыча нет совсем не в том смысле, в котором это может понравиться девушке… А если подумать про секс…

— Да ну на хрен, — Аленка фыркнула, передернула плечами отворачиваясь.

— Вот и нефиг, — нравоучительно буркнул Артем, снова утыкаясь в экран планшета. — Задолбала со своими дурацкими шутками, Ленок, правда.

— Да я сама себя уже ими задолбала, — Аленка вздохнула. — Но что мне, плакать? По-моему, вчера и так было чересчур много слез.

— Да нет, почему, порыдай, это не вредно. Только учти: потоп устроишь — все убытки моих соседей сама оплачивать будешь. А с учетом твоей зарплаты, госпожа провинциалка, проще будет на органы распродаться…

— Нет, ну вы поглядите на этого человека! — Аленка всплеснула руками. — И двух недель в Москве не провел, а уже понты как у истинного ма-а-асквича…

— А чего зря время-то терять?

Этот чудный диалог мог продолжаться практически вечность. Он здорово отвлекал, занимал, отключал мозг от тоскливого щемления в груди. Но тут противной крякалкой взвизгнул звонок. Аленка с Артемом тут же заткнулись и уставились друг на друга.

— Ждешь кого-то?

— Ленок, кого я могу ждать здесь? — Артем красноречиво обвел пальцем кухню. Ну, кухонка была маленькая, квартирка — дешевенькая. На что денег хватило, то и снял.

— Ну, может, какую-нибудь очень непритязательную девушку, — предположила Аленка.

— Да ну, такие не в моем вкусе. — Артем качнул головой. — И вообще, не до девок мне сейчас, у меня испытательный срок не вышел.

К двери по принципу «женщины вперед» первой подошла Аленка. Пока там Темыч поднимал задницу, пока джинсы подтягивал — Аленка успела и в глазок заглянуть и, охренев, даже от двери отпрянуть.

За дверью стоял Ольховский. С букетом каких-то цветочков, каких именно, Аленка не разглядела. И с мрачной рожей.

Первой лихорадочной мыслью было: «Блин, я даже не расчесанная».

Второй: «Эй, а какого хрена?».