Пламенный лед (СИ) - Борискова Ольга - Страница 43

И, стоя на верхней ступени, она все еще не могла поверить в случившееся. Не могла поверить, что это в ее честь играет гимн России, что золотая медаль, которую вручили ей несколько минут назад, подтверждает ее титул чемпионки Европы. В уголке слез и поцелуев она плакала от счастья в объятьях тренера, эмоций было слишком много для того, чтобы она могла сдержать их. Стать первой на чемпионате Европы… Да она даже мечтать об этом боялась!

- Мы еще на Олимпиаде всем покажем, - браво усмехался Миронов, поглаживая свою спортсменку по плечам. А Лиза только и могла улыбаться, смахивая с ресниц снова и снова наворачивающиеся слезы.

***

В последний соревновательный день Сергей с самого утра пребывал не в лучшем расположении духа. После проката короткой программы они с Вивианой отставали от ближайших соперников на три балла, и это несмотря на то, что в целом их выступление получилось удачным. Все бы ничего, но этими ближайшими соперниками являлись Максимилиан Самойлов и Алиса Решетникова, и Сергей был готов на что угодно, лишь бы не лицезреть довольную ухмылку бывшего друга. Еще и Лиза… Меркулов испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад ее победе, а с другой… Теперь у него появилась еще одна причина для того, чтобы завоевать золотую медаль. Потому что уступить сестре он не мог. И сложно сказать, что было для него важнее – обойти Макса или не опуститься ниже Лизы. А планку она задрала очень и очень высоко.

Сергей понимал, что от проката произвольной для них с Вивианой зависит очень многое. Хотя для него – в большей степени. Если для его партнерши это были пусть и очень важные, но всего лишь состязания, у него на первом месте стояли личные амбиции.

Произвольная программа спортивных пар закрывала соревнования, Вивиана немного устала, Меркулов это чувствовал. Причем усталость была не физической, а скорее моральной. Много событий, много впечатлений, много переживаний… К тому же так или иначе, но им постоянно приходилось сталкиваться с Самойловым, а, что уж и говорить, спокойствия эти встречи не прибавляли. После стычки, случившейся еще перед началом чемпионата, они больше не разговаривали, однако даже взглядов было вполне достаточно, чтобы стало ясно, насколько сильна взаимная неприязнь между мужчинами.

- А моя сестра молодец, правда?

Макс оторвался от шнуровки конька и посмотрел на Меркулова. Тот сидел напротив, откинувшись на стену, и поигрывал наушниками от плеера. Еще двое спортсменов расположились на противоположном конце скамьи, не обращая на них никакого внимания.

- Видимо, она просто устала елозить по льду своей пятой точкой. - Макс снова взялся за шнуровку. – Ничего, впереди еще Мир, думаю, там успеет наверстать.

- Знаешь… я ведь раньше ее недооценивал. - Меркулов отлепился от стены и уперся локтями в колени, зажав плеер между ладонями. – Моя сестра – чемпионка в одиночном катании, а мы с Вивианой среди пар. Как тебе?

- Ну-ну. - Бросив на бывшего друга беглый насмешливый взгляд, Макс принялся шнуровать второй ботинок. – Можешь помечтать, только это тебе и остается. Ты и с Лилькой-то не мог показать ничего приличного, а с этой…

- А ты считаешь, что твоя сестра была гениальной? - Сергей сильнее сжал плеер, а затем отложил его на скамью. В его серо-голубых глазах стали заметны ледяные искорки.

- Нет, не считаю, - процедил Макс. Разговоры о сестре всегда были для него болезненными, слишком болезненными, чтобы он мог оставаться хладнокровным. – Но она могла достичь многого. А ты лишил ее всего.

- Твоя сестра сама лишила себя всего.

Сергей прямым взглядом смотрел Максу в глаза. Да, разговоры о сестре явно задевали его, и Меркулова это устраивало. На лед нужно выходить с холодной головой и горячим сердцем. Если Макс выйдет из себя, это может пойти им с Вивианой на руку, и пусть прием не слишком честный, Сергей не сомневался - со своей совестью он как-нибудь справится.

- Ты бросил ее, когда она больше всего в тебе нуждалась!

Самойлов сжал руки в кулаки. Сергей, казалось, вовсе не раскаивался, тогда как сам Макс не мог забыть грустные глаза сестры в их последнюю с ней встречу.

Москва, октябрь 2011 года

- Ну как ты? – Мужчина присел на постель возле Лили и погладил ее по руке.

- Никак, - безучастно отозвалась девушка, равнодушно глядя на руку брата.

- Мама сказала, что ты плохо ешь. Лиль…

- Мне все равно, что сказала мама. - Она выдернула свою ладонь и, потерев ее второй рукой, спрятала под одеяло. Потом посмотрела на Макса и проговорила: - У меня ничего не осталось. Ни фигурного катания, ни будущего… Я даже на улицу выйти не могу. У меня больше ничего нет, Макс.

- Неправда. - Самойлов взял другую ладошку сестры в свои руки. – Скоро ты поедешь в Германию. Нужно верить, что операция пройдет хорошо, и все получится. Лиль… ну что ты нос повесила?

- Если пройдет хорошо… - Она горько усмехнулась и покачала головой. Ее взгляд был полон печали. – Даже если она пройдет хорошо, на лед я не вернусь уже никогда. Даже в шоу.

- Не вернешься, - со вздохом согласился Максимилиан. Приговор врачей звучал однозначно: спортом Лиля заниматься не сможет. А вероятнее всего и ходить не будет. Никогда. По крайней мере, нормально. Оставалось надеяться только на лечение заграницей, включающее в себя несколько сложных операций на позвоночнике и последующий курс длительной реабилитации, однако никаких гарантий никто не давал и тут. – Но ведь можно найти что-то еще, помимо спорта.

- Что? – Она посмотрела на брата так, будто он издевался над ней. – Я не смогу кататься. Что-то еще… Я даже детей иметь теперь не могу. Макс… - Она помолчала, а потом все-таки спросила: - А Сережа… он… ты с ним больше не разговаривал?

- Нет, - ответил Макс и сжал ее кисть. Больше сказать сестре ему было нечего.

- Ясно, - прошептала она и, кивнув, замолчала.

Словакия, Братислава, январь 2016 года

- Да, бросил. - Сергей встал и подошел к Максу. Тот тоже поднялся, теперь мужчины стояли на расстоянии вытянутой руки и все так же буравили друг друга взглядами. – Но и ты не лучше.

- Если ты про свою сестрицу, то можешь не беспокоиться, она осталась довольна, - едко ухмыльнулся Самойлов.

Он хотел уже было пойти к двери, как Сергей произнес:

- А ты в курсе, что она залетела от тебя?

Слова Меркулова заставили Макса остановиться. Он одарил бывшего друга тяжелым взглядом. Серега не скалился и выглядел совершенно серьезным. Вначале у Макса возникла мысль, что это очередная уловка, чтобы разозлить его, но потом в голову закралось сомнение. Он тогда не предохранялся и, вполне возможно, кончил в девчонку. В тот вечер им двигало чувство мести и, может быть, желание, подпитанное алкоголем. Иначе тощая сестра Меркулова вряд ли вызвала бы в нем хоть какие-то эмоции.

- Что ты несешь? – процедил Макс сквозь зубы, не сводя гневного взгляда с Сергея.

- У тебя осечка вышла, Самойлов, - в лицо ему проговорил Меркулов. – Моей сестре из-за тебя пришлось делать аборт.

- Врешь, - прорычал Макс.

Выходя на лед, Макс никак не мог сосредоточиться на прокате. На напутственные слова Миронова он лишь кивнул. Лиза сделала аборт. Он не очень-то понимал, какие чувства в нем это вызывает, но однозначно ему было не все равно. Хотелось прижать Лизу к стене и, глядя ей в глаза, заставить все рассказать. И пусть не сомневается – отмолчаться он ей не даст! Он душу из нее вытрясет. А если попробует соврать… Ей же хуже.

Первый же параллельный прыжок закончился для Макса падением, причем настолько досадным, что он чуть не зарычал. Перехватил злой взгляд партнерши и сам рассвирепел еще больше. Последующий выброс тоже оказался неудачным, и тоже по его вине – Макс так сильно кинул Алису, что та не устояла на ногах. Если после падения шансы вытянуть программу у них еще оставались, то срыв второго элемента на золотой медали фактически ставил крест. Самойлов это понимал. Разве что последующие три пары соперников прокатают еще хуже, но надеяться на это не стоило. Тем более что в числе фигуристов, которым на лед еще только предстояло выйти, были и Сергей Меркулов с Вивианой Сизерон. Оставшуюся часть программы Макс и Алиса откатали без ошибок… и без настроения. Cидя в уголке слез и поцелуев в ожидании оценок, Макс только вздохнул и удрученно свесил голову. Алиса же, увидев итоговую оценку, вскочила на ноги и, не взглянув на него, поспешно пошла прочь. Макс знал, что сейчас ее лучше не трогать: кроме криков и обвинений все равно ничего не дождешься. Да и что он мог сказать ей?