Пламенный лед (СИ) - Борискова Ольга - Страница 35

- Я просто подумала… - Она сделала шаг за порог и, потянув чемодан за ручку, втащила его в квартиру. Сумка съехала и грохнулась на пол. Спохватившись, Женя тут же поднял ее и отставил в сторону, чтобы не мешалась на проходе. – Спасибо. - Ксюша внесла в квартиру вторую и захлопнула дверь.

- Так что ты подумала?

- Подумала, что смысла ехать ночевать в школу нет. Все равно завтра тебе понадобится что-нибудь в раздевалке, и в итоге я окажусь у тебя. Так что… - Она развела руками.

- Опять с родителями поругалась, - констатировал Женя.

- Типа того.

- Ксюш, какой в этом смысл? – Миронов вздохнул и посмотрел девушке в глаза. – От того, что ты пару дней не будешь ночевать дома, ничего не изменится. Нет, я конечно не против…

- Я совсем к тебе приехала, - произнесла она и сделала глубокий вдох. – Не на пару дней. Совсем, понимаешь?

- То есть… - Мужчина остолбенел.

Удивление на его лице сменилось озадаченностью, потом реальным осмыслением того, что он только что услышал. Ксюша не шутила, это было понятно по серьезному выражению ее лица и волнению, плескавшемуся в глазах. Будто она ждала от него какого-то решения, о котором он и сам не догадывался. Чего-то большего, чем просто позволения занять существенную долю его жилплощади.

- Я пришла к тебе, - четко повторила девушка. - Насовсем.

- Есть будешь? – когда Ксюша, переодевшись, появилась в кухне, спросил Миронов.

Он только-только успел вымыть посуду и стереть кофейные разводы с разделочного стола, в общем, привести все в мало-мальски божеский вид. Еще бы на подоконнике разобраться, но с этим можно и повременить.

- Нет. - Она приподняла крышку сковородки и втянула носом аромат.

- Полчаса назад приготовил, что морщишься? – С трудом соображая, как себя с ней вести, Женя все-таки не смог сдержать смешок.

Вообще все происходящее казалось ему игрой собственного воображения. На календаре тридцатое число, за окном намело белым-бело, в его кухне по кастрюлям шарится Ксюша, здоровенный чемодан которой он минут пятнадцать назад собственноручно втащил в гостевую спальню. И ведь не пил он еще. Ни капли в рот не брал!

- Пахнет очень даже ничего, - опустив крышку обратно, констатировала девушка. – Но я лучше просто чай. Тот, из Китая, если есть.

- Есть. - Он взял из сушилки две чашки и поставил на стол. – Можешь сама заварить.

Заглянув в уже знакомый шкафчик, Синицина вытащила банку с заваркой. Через несколько минут чай был готов. Женя уселся на диванчик, Ксения же примостилась напротив, на табурете.

- Отец сказал, что я стала очень самостоятельная, - наконец проговорила она, не выдержав взгляда мужчины. – А раз так, то и жить могу где хочу.

- А ты хочешь жить у меня? – Он не сводил с нее глаз. Нетронутый чай стоял на столе, наполняя кухню приятным ароматом.

- Ты против? – Ксюша хотела сказать, что вопрос стоит не в том, где она хочет жить, а в том – с кем, но не осмелилась.

- Ксеня… - потерев переносицу, вздохнул Миронов. В его вздохе чувствовалась усталость. – Ты приходишь ко мне в школу… Ладно, Бог бы с ним. Это я еще хоть как-то могу понять. А теперь…

- Только не говори, что не понимаешь.

Она обхватила кружку пальцами, чтобы не начать заламывать руки.

- Не буду. - Он положил ладони на ее кисти. – Я только не хочу, чтобы ты пожалела.

- Я пожалела. - Она вытянула свои ладошки из-под его рук и, поднявшись с табуретки, пересела на диванчик. – Я пожалела, Женя, что столько времени прошло зря. Это единственное, о чем я жалею.

Девушка осторожно положила руку на плечо Миронова и потянулась к его губам. Взгляд глаза-губы-глаза. Кажется, это уже было… Но на этот раз она ощутила вкус его поцелуя. Настолько долгожданного и настолько внезапного, что было практически невозможно поверить в действительность этого. Мягкие, трепетные прикосновения вместе с тем были терпкими, будто хорошее выдержанное вино. Руки Жени ласково касались ее волос и спины, почти незаметный аромат одеколона пьянил. Ксении было мало. От его осторожности ей хотелось кричать, щекочущее чувство, появившееся в груди, расползлось по всему телу, наполняя истомой низ живота, согревая кончики пальцев. Она приоткрыла рот, желая, чтобы ласка стала более откровенной. Едва почувствовала его язык кончиком своего, как Женя отстранился. Его глаза стали темными, взгляд непривычно изменился. Он провел пальцами по ее щеке и, прижав Ксюшу к себе, поцеловал в висок.

- Тебе лучше пойти спать, – потеревшись носом о ее волосы, произнес он.

- Я не хочу спать. - Она поняла, что ее голос срывается на сиплый шепот.

Губы горели огнем, грудь налилась. Ксюша чувствовала, как напряглись соски под футболкой.

- Так будет лучше. - Евгений провел ладонью по спине девушки и выпустил ее из объятий.

Больше не взглянув на гостью, поднялся со своего места и пошел в комнату. Ксюша посмотрела на две нетронутые чашки чая и судорожно выдохнула. И для чего все это? Он что, реально думает, что она такая глупая, что не понимает, что означает этот его обжигающий взгляд. Взяв кружку Жени, Ксения в несколько глотков опустошила ее и отправилась к себе. Хотелось зайти к нему и накричать, сказать, что она уже не ребенок, что он не должен сдерживаться, что она готова ко всему и хочет всего. Но почему-то она только с грустью посмотрела на закрытую дверь его комнаты и, дойдя до своей спальни, тоже прикрыла дверь, оставив лишь маленькую щелку, как приглашение войти, хотя и знала, что Миронов им не воспользуется. По крайней мере, не сегодня.

***

Стоило Лизе выйти из туалета, она тут же наткнулась на Самойлова. Тот даже не потрудился сделать вид, что встреча была случайной – оглядел девушку с головы до ног и шагнул к ней, заставляя упереться спиной в стену.

- Я смотрю, ты без меня и пяти минут прожить не можешь.

Лиза ждала, что же он сделает дальше. Вряд ли ее можно было уже чем-нибудь напугать, но Максимилиан Самойлов это просто неиссякаемый источник всевозможных фантазий, так что мало ли…

- Да вот соскучился, Лолита. - Он усмехнулся и преодолел ничтожное расстояние, разделяющее их, подходя к Лизе вплотную. – Видимо, мой подарок настолько тебе по душе пришелся, что ты про меня совсем забыла.

Лиза не сумела сдержать смешок. Он что, надеется ее засмущать? Или, может, думает, что она выйдет из себя?

- А на кой ты мне сдался?

- Хороший вопрос. - Протянув руку, он погладил ее по щеке. – Как там вы, бабы, говорите? Первый мужик никогда не забывается, да?

- Знаешь… - Она посмотрела ему в глаза и, вздохнув, отвернулась, - трудно забыть, как человек, которому ты доверилась, вышвырнул тебя, будто уличную девку. Так что да, - она опять подняла взгляд, - за себя я могу сказать, что первый мужчина не забывается. А как там у других – не знаю.

Меркулова протиснулась мимо Макса и пошла к раздевалке. Тренировка на сегодня закончилась, все хотели побыстрее добраться до дома и заняться последними предпраздничными приготовлениями. Ксюша купила бутылку шампанского, и они всей группой распили ее прямо возле бортика. Среди общего веселья и суматохи Лиза чувствовала себя белой вороной, потому что только она никуда не торопилась, ибо торопиться ей попросту было некуда. Дома ее никто не ждал, елка, салаты и прочие атрибуты праздника в программе на эту ночь тоже не значились. К тому же девушка с самого утра чувствовала легкое недомогание и тошноту – явные признаки приближения критических дней. В планах на ближайшие два дня был только отдых и хороший здоровый сон, ну а дальше… дальше усиленные тренировки в преддверии чемпионата Европы.

- Чёртова Лолита, - процедил Макс ей вслед.

Проводив Лизу долгим взглядом, Самойлов тоже отправился переодеваться. И почему он не может оставить ее в покое? С той ночи в Екатеринбурге, когда она пришла к нему в номер, он, кажется, возненавидел ее еще больше. Видел и так и хотел… Хотел, чёрт подери! Эти белокурые волосы ее дурацкие, плечи, голубые глазищи… Да он даже сейчас смотрел ей в спину, а видел только родинку под левой лопаткой, как будто одежды на Лизе не было вовсе. И как можно испытывать настолько противоречивые чувства? Он находился рядом с Лизой и не мог сдержаться от того, чтобы уколоть ее, побольнее задеть. Но стоило посмотреть ей в глаза… Особенно когда эти глаза были такими, как сейчас: глубокими, печальными, усталыми.