Доктор 5 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 44

Не оставляя мне выбора. Мой правый кулак, его левый висок (туда же, куда до этого ногой); кулак ещё двигается к виску, но моё тело уже разворачивается назад.

Сергеевич почему-то называет этот момент контакта кулака с целью латинским словом fixatio. Переиначив его на русский манер: фиксация.

Всё же, против законов физики не попрёшь. Да и лично у меня кулаки гораздо опаснее ног (я не Вовик, увы). Тип наконец падает и уже не поднимается.

Лена, наблюдающая за развитием событий из открытых дверей лифта, спрашивает:

— Упал? Не встанет теперь?

Спускаюсь вниз, поднимаю его железку, бросаю вверх на площадку к ногам Лены и отвечаю:

— Теперь не важно.

Далее фиксирую этого странного человека двумя брючными ремнями (руки за спиной — его собственным; ноги, на всякий случай — своим. Попутно приматывая их к железным перилам на высоте полуметра. Он меня несколько раз уже удивил, и все — неприятно; лучше перестраховаться).

Затем дисциплинированно набираю рабочий номер Сома и Араба. И в пять секунд сообщаю поднявшему трубку Саматову о происшедшем, включая некоторые личные соображения (Лена параллельно делает то же самое; но только звонит, кажется, отцу).

— Кнопку нажал? Группу вызвал? — безэмоционально спрашивает Сом.

— Нет. Уже ведь справился, — отвечаю вначале. Но затем добавляю через секунду, верно истолковывая красноречивое молчание Саматова, — Вначале не успел. Потом затупил. — нажимаю злосчастную кнопку и говорю ещё через секунду, — нажал.

— Будь на месте, сейчас подъедем, — всё так же спокойно говорит Саматов и отключается.

Глава 21

Как ни парадоксально, но полиция (которую лично я не вызывал), прибывает на место происшествия первой. Дверь подъезда открывается буквально через полторы минуты после того, как я заканчиваю телефонный диалог с Саматовым, и два полицейских сержанта с лейтенантом направляются к нам.

Ещё через секунду в двери появляется голова бабки с восьмого этажа, которая бросает полицейским вдогонку: «Вон, вон они!», кивает на нас и, склонившись через порог, начинает собирать раскатившиеся по полу из пакета вещи. До меня доходит, что полицию, видимо, вызвала она (но не те отношения, чтоб переспрашивать). Магнитный замок входной двери снаружи им открыла, наверное, тоже она. Удивительно только, как это они доехали так быстро.

Лена, завидев полицейских, от лифта спускается на половину пролёта, присоединяясь ко мне и доставая пластиковый прямоугольник удостоверения.

— Представьтесь пожалуйста? — Обращается она к лейтенанту, поскольку полицейские и не думают ничего говорить, задумчиво окидывая взглядом обстановку и так же задумчиво потирая затылки под фуражками.

— А, да… — вскидывается лейтенант, но в этот момент в двери подъезда, переступая через бабку и её вещи, появляется ещё пара человек. На этот раз, в форме «КУЗЕТ».

— Стесев ко мне, остальные на месте, — интонациями робота говорит тот из них, что ниже ростом, попутно беря под прицел всю нашу группу.

Его напарник тем временем, с глубокомысленным выражением лица, становится за спиной бабки (которая не обращает ни на что внимания, продолжая собирать вещи с пола) и добросовестно размещает свой ствол сантиметрах в тридцати от её затылка. Причём сама бабка этого не замечает.

Выполняю команду, привычно протягивая большой палец правой руки. К которому кузетовец, молча покачав головой, прикладывает квадратик сканера.

— Личность объекта подтверждена… — звучит дежавю в микрофон, затем низкий поднимает глаза на меня. — Рассказывай.

— Сейчас будет куратор, он просил без него не начинать, — передаю дословно слова Саматова. — Это минут пятнадцать.

— Да ну, как же, — хмурится стоящий со стволом над бабкой. — Пятнадцать минут им — это во сне. Полчаса минимум…

Бабка, услышав голос над своей головой, сердито разворачивается и упирается взглядом в ствол. От чего подпрыгивает прямо сидя на корточках и заваливается на бок, продолжая голосить:

— Ой-ба-а-ай!..

Высокий кузетовец хмурится ещё сильнее, отходит на полшага, но ствола от бабки не отводит.

— А вы тут какими судьбами? — нейтрально обращается низкий крепыш к полицейскому лейтенанту, протягивающему Лене её удостоверение обратно. — Жду ответа. — Напоминает он через секунду, потому что сержанты удивлённо пялятся на лейтенанта, а тот стоит, чуть открыв рот и удивлённо разглядывает приводящую себя в порядок бабку.

— Вызов, — встряхивается лейтенант. — Наш район, наш маршрут. Были в трёхстах метрах.

— Кто вызывал? — не успокаивается кузетовец.

— А я почём знаю?! — взвивается лейтенант, наконец полностью переключившись на беседу. — Это вопрос не ко мне! У меня вон… — полицейский кивает себе на плечо, где, видимо, должна находиться радиостанция или её выносной микрофон.

— Правдоподобно, — не меняя выражения лица, резюмирует кузетовец и начинает скороговоркой частить в свой микрофон. — Экипаж номер… время… вызов… прибыли… по прибытии полиция в количестве… прошу подтверждения о прохождении вызова полиции… сообщить местонахождение куратора объекта номер…

Затем в его наушнике возникает еле слышное (с моего места) бормотание, после чего он сообщает лейтенанту:

— Вы ждёте вместе с нами.

Лейтенант в ответ, словно очнувшись, разражается массой удивления и неприятия ситуации. Так они переругиваются минут десять, пока обоим это не надоедает.

Кузетовец за это время поднимается на половину пролёта и, не прекращая пикировки с полицейским, надевает на нападавшего ещё и пластиковые фиксаторы (не снимая с его рук и ног, однако, брючных ремней).

Бабка, собравшая в итоге с пола все свои вещи (дотошно при этом прислушиваясь ко всем разговорам), подозрительно косится на всех по очереди и шмыгает вдоль стенки вверх к лифту, стараясь ни к кому не прикоснуться даже пакетами.

А я мысленно говорю спасибо всем богам за то, что моя родня сейчас спит (отец с сестрой) либо отдыхает на кухне (мать). И что мне не надо ни успокаивать кого-либо из них, ни объяснять что-либо.

Четверть часа, озвученные Сомом, на практике оказываются доброй половиной часа. По истечении которой в подъезде появляется Араб: вначале высокий кузетовец сводит брови вместе, очевидно, что-то выслушивая в наушнике. Затем делает шаг к двери и нажимает кнопку электронного замка. Являя нам всем Араба.

Араб, видимо, в курсе переговоров низкого кузетовца с базой насчёт полиции, потому что сразу подходит к лейтенанту и, утыкая тому в лицо своё удостоверение, говорит:

— Пожалуйста, на улице нас подождите. Никуда не отлучайтесь. Возможно, понадобитесь.

Полицейский лейтенант недовольно морщится. Вероятно, полномочия Араба несоизмеримы с таковыми простых кузетовцев, поскольку полицейские дисциплинированно ручейком вытекают из подъезда.

— Приветствую, — кивает Араб Лене. — Говори, что не так, — поворачивается затем ко мне. — Ну, кроме самого инцидента.

Быстро пересказываю суть событий, завершая:

— Два момента не понравились. Во-первых, он именно нас ждал.

— С чего ты это взял? — удивляется Араб.

— Видно по проекции мозга, — пожимаю плечами. — Эмоциональный фон плюс «узнавание», когда ждёшь кого-то конкретного, различить могу. У родителей такие же мозги были в аэропорту, когда мы их встречали.

— А может, он первого попавшегося ждал, — настаивает Араб, — кто будет идти? Нет, так-то ты всё правильно сделал, лучше перебдеть чем… гхм… ну, понятно, чем что… Но почему ты уверен, что именно вас ждали?

— Когда ждёшь конкретного человека, а потом он появляется, то в момент узнавания это — чуть уникальное сочетание, — указываю пальцем себе на висок. — Второе. Мне приходилось драться с наркоманами (хоть и с Сериковым и компанией). Я поначалу странности его режимов, — снова указываю на висок, — списал на наркоту. Потому что он как датый, — киваю на прикреплённое ремнями к перилам «тело». — Но сейчас думаю, что такого раньше не видел. Это как бы и наркота, но в то же время… — затрудняюсь подобрать слова.