Не злодей (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 24

— Аран Смит-сан, — отыскала нужную картонку с наклеенной фотографией пожилая женщина. Она не поленилась сравнить меня с детским фото, и расплылась в улыбке: — Ара-ара, такой щекастый милашка был, и вырос в такого серьезного мужчину!

— Ох, вы мне льстите, секретарь-сан, — покачал головой я. Если честно, я сейчас даже находил некоторое извращенное удовольствие в этом супер-неспешном ритме розыска информации, когда вместо двух секунд на запрос тратиться сорок минут. Похоже, месяцы жизни в Японии оставили в моей душе гораздо более глубокий след, чем я думал.

— Так, стока кью, полка три… вот этот ящик, — тем временем все же вернулась к выполнению своих обязанностей секретарь. — Вот ваше личное дело, Аран-сан. Сейчас посмотрим, где вы жили…

И всего-то мне потребовалось, чтобы заполучить эту информацию, сказать, что хочу навестить дом, где провел детство и поблагодарить его хозяев за гостеприимство, от себя и от лица почивших родителей. Даже не пришлось затирать о потере памяти: условно-одинаковый дизайн американских коттеджей средней руки запутать и вменяемого взрослого может, не только ребенка.

— … Азуми Кондо-сан с тридцать седьмой улицы Цветущей Сакуры, дом номер шестнадцать — зачитала мне нужную строчку женщина.

Благодаря и кланяясь, я старательно не выпускал наружу так и рвавшиеся неуместные смешки: уж больно забавно американская манера называть кучу параллельных улочек одним именем с разными номерами смешалась здесь с японским колоритом!

Азуми Кондо оказалась совсем не старой еще одинокой японкой. Дом у неё от соседних отличался в большую сторону и даже снаружи видно было, что он поделен на квартиры. Что-то типа гостиницы длительного проживания, какие очень популярны на Островах.

— Умерли? Оба? Какое несчастье! — искренне расстроилась рантье, оказывается помнящая едва ли не всех своих постояльцев, включая тех, что давно съехали. — Твои родители были такой красивой парой, Алан! Целеустремленные, увлекающиеся! Помню тот день, когда они вернулись после того несчастья, что случилось с тобой. Оба были просто раздавлены горем… но буквально за сутки взяли себя в руки и яро принялись готовится к поездке в Японию! И ведь добились своего!

— Только вот я вышел из комы уже после их смерти, — совсем не деланно вздохнул я, настраиваясь сам на длительную беседу и подводя к тому же собеседницу. — А воспоминания детства после пяти лет в отключке так померкли и отдалились, что я даже адрес вашего дома не смог вспомнить. А от родителей осталось лишь две могильные плиты…

Вместо того, чтобы пуститься в воспоминания, благо дел с постояльцами у Азуми явно не наблюдалось, женщина порывисто вскочила, скороговоркой попросила меня подождать (не забыв при этом поклонится) — и вихрем унеслась внутрь дома. Вернулась она минут через семь, раскрасневшаяся и со слегка пыльной коробкой в руках. На картоне было четким почерком выписано «Семья Смит».

— Вот! — она поставила принесенную добычу передо мной: — Ваши уважаемые родители так быстро собирались, что некоторые вещи так и остались в их комнате. Кольцо я достала из-под комода, ключ провалился за кровать и застрял в вентиляционной решетке, браслет и бусы нашла под ящиком в платяном шкафу…

…Добравшись до общественного сквера, я занял лавочку и первым делом скинул пиджак и стянул с шеи галстук. Запара! Потом опять взял в руки коробку и снял крышку. Немного бижутерии, два дешевых украшения — и ни одного клочка бумажки с надписью «адрес нашей секретной лаборатории такой-то». Чего, в общем-то и следовало ожидать. Ах да, и ключ.

Я крупно сфоткал сначала его, потом треугольную бирку с выдавленным буквенно-цифровым кодом AD101. На номер банковской ячейки код не тянул — слишком простой. Да и сам ключ по размерам скорее подошел бы навесному замку, даже странно, что его умудрились потерять. Ни на что особо прямо сразу не рассчитывая, я отправил фото Правдорубу с подписью «есть идеи»?

Надо отдать Кондо должное: она помнила про моих родителей порядочно. Вот только ничего полезного лично для меня. О работе дома пара или ничего не говорила, или говорила так, что понять постороннему человеку было большой проблемой. Мать совершенно не тяготилась домашней работой, которая у неё не отнимала много времени, и с удовольствием помогала домовладелице. Отец вынужден был кроме научной деятельности так или иначе подрабатывать, что его неизменно бесило. Но при посторонних не было сказано ни слова, о том где он трудится и что делает. О родственниках и знакомых — тоже молчок. Тупик. Похоже, нужно придумывать что-то еще…

«Это ключ от контейнера в контейнерном парке в десяти километрах к северу от тебя. Сектор А, линия D, номер в линии 101.»

Я отложил телефон в сторону и внимательно посмотрел на свою ладонь, но бить себя по лбу все-таки не стал. Знал, знал же ведь про контейнерное хранение и про его популярность в США — вот чего стоило догадаться самому? Это у нас в России, во всяком случае моего мира, принято вещи, которые вроде как и полезны, но непонятно когда понадобятся оттаскивать в гараж или отвозить на дачу. В Соединенных Штатах наличие дачи — признак высокой финансовой состоятельности, и там отдыхают в комфорте, а уж гараж в собственном доме и подавно под автомобиль нужен. Ну а при наличии квартиры машина или на парковке отдыхает, или в боксе многоэтажной автостоянки оставляется.

А вот контейнерное хранение очень дешево, даже человек среднего достатка без проблем может оплатить место в специальном парке — на огромной открытой площадке за городом. Заплатит можно и вперед, и тогда твой контейнер простоит или пока не развалится, или пока не кончится задаток. После чего его пустят с молотка за долги. Очень логично, что биологические родители воспользовались самым распространенным способом — закрыли все ценное для себя там, где его даже искать никто не будет среди сотен боксов, забитых поцарапанными бейсбольными битами, запасными колесами от уже проданной тачки, и прочим подобным хламом.

Попасть в контейнер парк не составило труда — более того, я туда на такси заехал, и никто даже пропуск не спросил. Вот он, AD101 — судя по слою грязи стоит тут уже много лет. С замиранием сердца я вставил ключ в замок… и тот не повернулся. Не поддался и второй попытке, когда я пытался прокрутить его со всей силы! Только спустя пару минут до меня дошло: ключ ведь потеряли, а внутри, как я полагаю — в том числе вывезенное из лаборатории оборудование. Искать было некогда, да и не вспомнили родители в суете, где его могли потерять. Вот и поменяли замок, все банально. Чёрт!

Садясь в такси, которое я догадался не отпускать, я вытащил свой геройский коммуникатор.

— Хоук, мне сегодня вечером потребуется твоя помощь. Нет, в Сан-Франциско. И инструменты с собой возьми как тогда, когда мы станки ездили забирать!

Глава 20 без правок

Хоук нервничала. По её лицу, когда девушка находилась в своей геройской ипостаси, это даже днем постороннему вряд ли было бы заметно — но я-то посторонним как раз не был.

— Извини! — еще раз попросил прощения я.

Птица выдохнула и молча кивнула. Опасалась она вовсе не проникновения со взломом — в конце концов в контейнере находилось…должно былонаходится мое наследство. И, кстати, сам контейнер тоже родители купили — так что портить я его мог сколько влезет. Другое дело — с законными доказательствами возникли бы проблемы, это да. Но с точки зренияморалипреступления мы не совершали — в отличии от недавнего захвата логистической базы Структуры недалеко от Салинаса…

Нет, Ястреб волновала вовсе не справедливость — а то, что я вытащил её на чужую территорию. Причем именно в геройском амплуа и никого не предупреждая — а за это могла прилететь ответочка не только от комьюнити в целом, но и совершенно не фигурально — от местных сверхов.

Во всяком случае неписанные правила позволяли тому же Капитану Спокойствие или Франко-мэну в полную силу атаковать незнакомца, посмевшего летать в окрестностях Сан-Франциско в суперских шмотках. Это я не говорю про какого-нибудь там Гнусного Типа — злодеям в этом плане было еще проще.