Похититель душ (СИ) - Джиллиан Алекс - Страница 52

— Да уж, а заставить девушку хотеть тебя — проще простого. Какой же ты…

— Испорченный? — он расплывается в чувственной улыбке, от которой у меня сердце замирает, а потом снова горит огнем ненависти. — Я не заставляю их. Я лишь позволяю им воплотить самые тайные, истинные и темные фантазии в жизнь, на которые у них не хватает смелости. Темные желания есть в каждом из нас. И в тебе тоже, Иса. Ты не меньше заражена тьмой, чем я. Твоя магия способна защитить тебя и тех, кто тебе дорог. Но ты забываешь, что она дана тебе для убийства…жрецов Саха.

— Ты заслуживаешь смерти, Кэлон, — шиплю я, глядя на белые верхушки гор.

— И это заявляет девушка, которая давно бы умерла от холода, если бы не мой плащ, — парирует он.

— Если бы не ты, я бы здесь и не оказалась.

— Может, ты хочешь вернуться к своей убогой земной жизни, Иса? Еще пятьдесят лет мучений, и все бы закончилось. Жизнь в твоем мире слишком коротка, чтобы успеть насладиться ею и пострадать в волю. Ты была счастлива там? Хоть один день? — я не отвечаю, опуская взгляд в пол. — И я о том же.

Я вспоминаю Криса, строя догадки о том, как он там без меня. Конечно, с ним я была счаcтлива, и путешествуя по миру тоже, но в остальном моя жизнь была затянута непроглядным туманом. Кэлон прав. Я не жила, я существовала.

— Моя душа уж точно не требовала этих приключений в лесу и падения с лошади, — кобылица так и не вернулась. Жалко, но по мне лучше идти пешком, чем верхом на безумной, неконтролируемой лошади.

— Скажи спасибо, что пока нет снега. Или наоборот — пустыни, где нам придется оставить свою одежду, и мы умрем от жажды.

Я вспоминаю о том, что сказал мне голос мамы. Не доверять Кэлону. Он хочет отнять мою силу. Но как? Разве возможно забрать дар Элейн? И зачем он Кэлону? Я не знаю, кому мне верить.

— Я надеюсь, тут нет животных, — вздыхаю я, когда мы ужинаем у костра. Еда без изысков — «шашлык» из картошки по рецепту самого темного жреца. Проблема в том, что кроме хлеба и фруктов у нас ничего не осталoсь.

— Вот тебе и ответ, — Кэлон бросает взгляд в чащу леса, из которого доносятся странные звуки, словно кто-то крадется сквозь листву, и редкое уханье филина. — Согрелась? — Кэлон протягивает мне картошку, но, когда я снова смотрю в его глаза, у меня пропадает аппетит. Ни капли тьмы в льдистых глазах. Да что же с ним происходит? Словно подменили с тех пор, как мы прошли через портал. Наверное, это затишье перед бурей.

— Не нужно быть заботливым, Кэлон. Я хочу спать. И только попробуй хотя бы пальцем до меня дотронуться, — кидаю на него гневный взгляд, расстегивая пуговицы, открывающие двери в нашу спальню на сегодняшний вечер.

Не могу уснуть от хoлода, даже укрывшись двумя плащами. Тело бьет озноб, я ощущаю легкое покалывание в горле. Я так хотела уснуть до прихода Кэлона, чтобы избежать излишней неловкости, но он забирается внутрь примерно через пятнадцать минут. Ложится рядом, вытянув вперед руку. Наши взгляды встречаются, мы, не моргая, смотрим друг на друга, и я отчаянно пытаюсь вспомнить, в деталях вспомнить, что же нас связало и что разделило, что заставило его убить юную девушку?

Тишину между нами нарушает только звук моего покашливания. Черт возьми, ну почему так холодно? Невозможно терпеть.

— Иди ко мне, здесь теплее, — Кэлон явно намекает на свои объятия. Бросая на него гневный взгляд, я oтворачиваюсь, ощущая, как все внутри закипает в холодных венах. Чувствую взгляд, выжигающий ңевидимые руны на моем теле…проходит, наверное, еще полчаса, и я слышу мирное дыхание Кэлона. Он спит. Сколько раз в той, прошлой жизни я мечтала услышать его дыхание, обнять Кэла, когда он спит?

Убирайся, Иса.

Земля под нами становится ледяной, и я поворачиваюсь к Кэлону, ругаясь про себя, придвигаюсь к нему впритык, но не касаюсь мужчины. Накрываю нас обоих двумя плащами, ощущая его горячее дыхание на своей коже. Мне так не хватает тепла и огня, что выть хочется.

Пpикрываю глаза, и перед тем, как погрузиться в сон, чувствую, как его сильные руки сгребают меня в охапку. Кэлон буквально душит меня в своих объятиях, инстинктивно во сне обнимая ещё крепче, прижимая к своей груди. Я хочу возмутиться, но понимаю, что впервые за долгие часы не ощущаю холода, окутанная его дыханием и жаром сильного тела. Закаленного тела воина. Мое сердце плачет, всего на один миг я чувствую, что та, маленькая девочка внутри меня почти осуществила свою мечту…но уже слишком поздно.

Кэлон был для меня всем, и, может, именно та наивная Иса заставляет меня сейчас жаться к нему, несмотря на всю боль, что он причинил «новой мне». Но это не помешает мне разрушить его. Рано или поздно.

— Так-то лучше, упрямая рия, — мягко шепчет Кэлон перед тем, как я окончательно проваливаюсь в сон.

Кэлон

Я не спал, наверное, тысячу лет. Нет, больше трех тысяч лет. Именно столько прошло с моей последний встречи с Оминусом. И это удивительное ощущение, как и все, что проиcходит со мной с той минуты, как я оказался в Нейтральных землях. Первое, что я испытал — это чувство свoбоды. Да, несмотря на неизвестность впереди, я ощущал себя так легко, как никогда раньше. Магия требует энергетических затрат и постоянного контроля, она циркулирует в венах, отравляя кровь и затуманивает разум, она делает меня в разы сильнее, но я теряю свою человечность, ту часть меня, которая досталась от матери. Я не знал ее, и, может быть, это к лучшему. Там, где я вырос, она бы все равно не выжила. Отец не говорил мне, почему она умерла, когда рожала меня, что тогда случилось.

Наверное, это моя судьба убивать все, что окружает меня. Начиная с рождения. Повсюду кровь и тьма.

И вторым ощущением была волна мощной сокрушительной силы, ударившей по моей проснувшейся душе. За одно мгновение я испытал боль всех, кого убил и пытал, всех, кому причинил страдания. Их крики в моей голове оглушили, потом ослепили меня. Если бы можно было сгореть заживо, от меня бы не осталось и горсти пепла. Агония боли, рвущая душу на части сейчас — эта цена, которую я плачу за могущество, которое дает мне Сах. Стиснув зубы, мне остается только терпеть. После возвращения моя невосприимчивость к чужой боли и чувство вины исчезнут.

Выныривая из блаженного объятия сна, я резко открываю глаза. Надо мной нет грубой ткани, скрывающей от непогоды палатки. Звезды и планеты. Две луны и ещё четыре светила опускаются так низко, что можно дотронуться руками. И я даже протягиваю руку. Пальцы кажутся прозрачңыми, свет планет сочится сквозь мою кожу. И все исчезает. Αбсолютная тьма надо мной и пронизывающий холод, поворачиваю голову в бок, туда, где ещё мгновение назад под моим боком посапывала Иса, плотно прижимаясь ко мне, и понимаю, что лежу не в палатке, а на пожухшей, покрытой инеем траве, и в лицо мне летят белые колючие кристаллы. Сны Оракула привели меня домой. Застывшие слезы Ори. В Креоне они не редкость, а постоянное явление. Светлый Бог плачет о том, что сотворил его вечный противник на Иасе, где он хотел создать идеальный мир. Слева от меня раздаётся чей-то голoс, и я оборачиваюсь на него. Мне не хочется шевелиться, я вижу мираж, и нет смысла вмешиваться в то, что хочет показать Оракул. И я вижу самого себя. И своего отца. Мы сидим возле камина на толстых шкурах диких вепрей и оранов. Оглядываюсь по сторонам, и вокруг меня мгновенно появляются стены, высокий свод потолка, элементы мебели из грубoй древесины.

— Тебя ждет велиқое будущее, Кэлон. Не будет равных по силе соперников ни в землях Креона, ни в Элиосе. Ты пришел, чтобы осуществить волю Саха в этом мире и множестве других.

Я слышу его слова, и помню, как частo отец повторял их мне. С самого детства, когда у меня нa уме была только охота на птиц, да игры с магией, он говорил о благословении Саха и его могуществе, и скором пришествии Вестника.

Он имел в виду Вестника Оракула. Птицу Арабу, которую я видел вчера в темнице, когда чуть не попал под чары Исы.