У меня на тебя планы (СИ) - Гринд Рина - Страница 47

— Я жду не дождусь, когда окажусь внутри тебя. — губы Мэта касались моего уха, создавая вибрацию по моему телу.

Через некоторое время, мы, целуясь, пробирались в нашу комнату. Я поймала себя на мысли, что считаю её нашей. Мирон так неистово целовал мои губы, лоб, щеки, подбородок, нос, шею. Я уже не сдерживала свои эмоции и громко стонала. Мне было так хорошо, что все ощущения невозможно описать словами.

— Боже, как я скучал. — Мэт кинул меня на кровать и прижал своим весом, вдавливая в матрац, продолжая целовать. Я аккуратно провела руками по его тела и остановилась на том месте, где заканчивалась рубашка и начинались джинсы. Скользнув под нее, я прикоснулась к маленьким впадинкам на его пояснице. Тело Мирона было идеальным. Я застонала, когда мои пальцы прошлись по кубикам пресса. Мэт положил пальцы на мои губы и повел их вниз по шеи, обхватив её, пока не дошел до пуговиц на моей рубашке. Когда одна из многих была расстегнута, я оттолкнула его. Не знаю, что нашло на меня снова, но потом я всё сваливала на алкоголь.

Я встала и потянула его за руку. Когда он поравнялся со мной, я смотрела ему в глаза и стала опускаться на колени, касаясь ремня на его джинсах. Я расстегнула его и вытащила из шлевок, бросив в угол комнаты. Затем я потащила собачку молнии вниз, нарочито медленно, чтобы острее испытать ощущения предвкушения. Джинсы парня оказались спущенными вместе с боксерами. Я рукой коснулась его твердости, ощущая бархат кожи под своими подушечками пальцев. Изогнув спину, Мэт застонал. Я сделала губы буквой «о» и, смотря парню в глаза, поместила его в рот. Мирон рычал и стонал. Его руки покоились на моей макушке, собирая волосы в хвост. В следующее мгновение Мэт оттолкнул меня и направил в сторону кровати. Закинув голову назад, с закрытыми глазами, я отдалась своим ощущениям, когда он начал стягивать с меня джинсы и трусики. Разведя мои колени, Мирон коснулся губами моего сокровенного места. Он посасывал, покусывал, целовал, а я отвечала ему метаниями по кровати, с вопиющими стонами. Пик наслаждения не заставил себя долго ждать — я рассыпалась на миллион мельчайших частиц. Пока я приходила в себя, Мирон раскатал по себе презерватив и вошел в меня. Его толчки не были похожи на нежные и ласковые. Он с силой входил в меня и резко выходил. Новые ощущения нарастали глубоко внутри меня со скоростью рвавшись наружу.

— Мирон, я больше не могу. — после десятка его толчков, я с криком кончила, но Мэт увеличил скорость, отчего меня накрыл второй оргазм. Такого я ещё не испытывала. Через небольшое количество толчков за мной последовал и Мэт, громко прокричав моё имя, он без сил упал на меня. Я не помню, сколько прошло времени, прежде, чем я уснула, но произошло это довольно быстро.

Утро наступило неожиданно и с болью в голове. Было ощущение, что я совсем не спала. Я открыла глаза и увидела рядом спящего Мэта. Воспоминания о прошлой ночи накрыли меня, отчего я покраснела. Времени было не больше 5 утра. Я быстро вскочила на ноги и начала одеваться. Выбегая из дома, я пыталась осознать, почему я сбегаю. Но мой мозг никак не готов был принимать осознанные решения. Поэтому я просто стала вызывать такси, стараясь быть необнаруженной никем из группы.

Глава 39.

Я пробиралась в дом Петровых, как можно тише. Мне не хотелось, чтобы Никита заметил, что я не ночевала дома. Не знаю, что сказала ему Лера, но я уверена, что ни одно из объяснений мне не подойдет.

Я вдохнула полной грудью, только когда зашла в свою комнату. Мои мысли до сих пор были в хаотичном беспорядке. Всю дорогу до дома, я размышляла, почему сбегаю. Можно было с уверенностью сказать, что, если бы я осталась, мы помирились. Может даже поговорили и всё выяснили. Но я оказалась страшной трусихой. Мне не хотелось лицом к лицу сталкиваться с трудностями. Поэтому я позорно уходила, стараясь быть никем не замеченной.

Уже стоя под душем, я подставляла лицо под струи горячей воды, чтобы смыть всё напряжение, которое скопилось во мне за последнее время. Прошедшая ночь была, как напоминанием о том, что я потеряла. Озноб по моему телу не давал мне возможности забыть произошедшее и жить дальше. Я любила Мирона, и эта любовь не отпускала меня.

После душа, я спускалась к завтраку под ошеломленный взгляд подруги. Я прошла и села за стол, положив салфетку себе на колени.

— И что ты тут делаешь? Когда успела вернуться? Я не заметила. — подруга сложила руки на столе и, наклонившись, уставилась на меня, изогнув свою идеально ровную бровь.

— Лер, почему ты не забрала меня из кафе? — подруга усмехнулась.

— Вам нужно было поговорить. Но, как я понимаю, всё не закончилось разговором?

— Мы были пьяны.

— И что?

— Разговора не было вообще.

— А утром?

— А утром я позорно бежала, пока он спал. — подруга нахмурилась.

— Саша, тебе сколько лет? — я закатила глаза.

— Не отчитывай меня.

— Ладно. — меня спасло то, что Никита быстрыми шагами спускался к завтраку.

— Доброе утро, девчонки. — он поцеловал меня, а затем Леру. Я смотрела на них и понимала, что они смогли стать одной семьей. Мы смогли стать одной семьей. Пока мы ждали Петровых-старших, я расспрашивала у брата, как его дела в школе. Это было так по-семейному и так уютно. Моё сердце сжалось. Я была рада, что Никите дарят такое тепло.

***

Целую неделю мне не давали покоя воспоминания о той ночи. Я скучала по губам, рукам Мирона. Я скучала по нему в целом.

Всё это время Мэт никак не давал знать о себе, что меня очень задевало. Наша совместная ночь не заставила его найти меня, попытаться поговорить. Я занималась самобичеванием, обвиняя себя в бегстве. Ведь всё могло быть по-другому и сейчас вместо одиночества, я сидела бы в объятиях любимого человека. Но реальность была таковой, что вечером я сама согревала холодную постель, а утром — замерзала от отсутствия теплого тела рядом.

Сегодня утром я проснулась в более не менее радужном настроении. Солнышко проглядывало сквозь октябрьские тучи, но воздуху этого не хватало, чтобы прогреться. Я снова закрыла глаза и поуютнее укуталась в одеяло. Ничего так не радует с утра, как мысль, что никуда не нужно идти так рано.

Сегодня был не обычный день. Сегодня годовщина свадьбы моих родителей, и я планировала съездить на кладбище. Никита ещё вчера уехал на матч, который должен был пройти завтра. Поэтому поездка мне предстояла в гордом одиночестве. Поняв, что сон больше не собирается завладеть мной, я встала с постели и босыми ногами пошла в ванную. Ничего так не бодрит с утра, как душ и чашечка душистого крепкого кофе.

Через пару часов я сидела в автобусе и слушала песни из нашего нового альбома. Зак пару дней назад привез мне черновик нашего диска, который он конфисковал у Мэта. Записанная музыка заставляла меня расслабиться в битком набитом автобусе, который в субботний день вез людей за город. В этом году было удивительно видеть людей, который в конце октября ещё ездят в свои летние домики или дачи. Мне бы никогда не захотелось покидать теплое и уютное место жительства. Отвернувшись опять в окно, я уставилась на мелькающие мимо деревья. В самый разгар осени листья уже осыпались на землю, создавая на ней желто-багряный ковер. Я люблю осень. Она, как напоминания о том, какое было лето и дающая возможность ощутить последнее деньки без заморозков.

Когда автобус остановился на нужной мне остановке, я первая вышла из него. По моим щекам сразу ударил колкий ветер. От былого солнца, которое ещё так небрежно припекало с утра, не осталось и следа. Грузные тучи повисли над землей, создавая серость вокруг.

Я пошла в сторону ворот, которые вели на кладбище. Мне было некомфортно в таком месте одной, но я говаривала себя, что родители меня ждут.

По дороге я купила два букета цветов. Я помню, как мама любила их. Когда наша семья была полноценной, папа каждую неделю дарил маме цветы. Это была их маленькая традиция. Мы были самой идеальной и счастливой семьей. Жаль, что наши совместные дни были сочтены.