Врата Вайптауна (СИ) - Мышкин Евгений - Страница 42

Салли шел навстречу Гнилому Королю.

Глава 20

ИСКУПЛЕНИЕ.

1 июля 2019 года.

Вайптаун штат Нью-Мехико.

Опьянение было приятным. Словно возвращение в какое-то родное, нормальное состояние. Алкоголь подействовал на Скотта как противоядие. Против страха. Против паники. Теперь он уж точно ничего не испугается. Не облажается и не подведет Алекс.

Осознание, насколько всё вокруг дерьмово, испуганным зверьком спряталось где-то в подкорке. Скотт отчетливо понимал, что спасет ту, которую он бросил в больнице. В этот раз точно.

Чего бы это ни стоило.

Старый, потрепанный «эндуро» Чохаса, неизвестно каким чудом завелся, и теперь с громким ревом несся по старой, убитой дороге в город. Фара мигала и норовила погаснуть. Выхлопная труба натужно чихала. Из-под шипованного заднего колеса летела песчаная пыль, а когда он выехал на горячий от жары асфальт, то и мелкая черная крошка. Скотт ощутил всепоглощающее единство с байком — будто система подачи топлива впрыскивала горящий бензин прямо в сердце. Его сумасшедший ритм смешивался с ходом четырехтактного двигателя и грохот, казалось, заглушал всё вокруг. Скотт даже не понял в какой момент он стал кричать.

Он понимал, что таким способом привлечет к себе ненужное внимание. Только вот насрать.

На всё насрать. Рогатая тварь с наклейки на баке зловеще подмигивала Скотту. Ниже надпись — «эль супербисто».

Скотт ухмыльнулся и расправил плечи. Он больше почувствовал, чем услышал, как приятно хрустнули позвонки. Шлем с зеркальным забралом сковывал обзор, но это было не важно. Дорогу он знал. В дополнение к байку Скотт получил от Чохаса потертый защитный жилет, оставшийся, наверное, ещё со Вьетнама. Пояс приятно оттягивал «Пустынный орел» с полной обоймой. Последние восемь патронов нашлись в самом низу тактического рюкзака.

Байк резко подпрыгнул на неровной дороге, и Скотт чуть было не вылетел из седла. Сердце ушло куда-то вниз, и спустя секунду накатила волна адреналина.

На Скотта нахлынуло опьяняющее чувство ностальгии. Пустынные бури, запах пороха и оружейной смазки. Рев военной техники и вечная, изматывающая жара. Шестьсот дней в Ираке. Скотт боялся себе признаваться, но он ловил от этого дикий кайф. Нет другого способа почувствовать ту тонкую грань между жизнью и смертью, чем война. И, каким бы адом это не было в действительности, Скотт получал от этого удовольствие. Сейчас же, вкупе с односолодовым ядом, в нем разрасталась жажда крови. На волне дикого адреналинового передоза Скотт только сильнее выкрутил сцепление, и грохочущий мотоцикл ворвался в окутанный серой пеленой Вайптаун.

Его уже ждали.

Ещё не толпа, но уже и не одиночки. Небольшие группы существ молча стояли и пялились на несущийся навстречу мотоцикл. В отсвете фар у стоящих фигур светились глаза. Жуткими большими пятнами. Словно у животных.

Скотт понимал, что не может вот так просто, на полной скорости влететь в них. При каком-то удачном стечении обстоятельств он просто отделается ушибами. В худшем же — свернет себе шею.

Чуть сбавив скорость, он лихо объехал их, обдав пылью и выхлопными газами. Никто; ни одна сраная тварь не шелохнулась. И это безмолвное равнодушие пугало больше всего. Если бы они напали, попытались стянуть его и растерзать, это было бы логично. Ожидаемо. Только вот хрен там!

Стараясь не думать о том, что происходит позади, Скотт поддал газу. И если бы он обернулся, то увидел бы, как они медленно разворачиваются, и всё так же молча смотрят ему вслед.

Ещё рано.

Ещё не время.

Бойня начнется совсем скоро.

Боль в груди проникала в хрупкий, анестетический сон. Всплывала волнами, и оставляла ноющую тяжесть и гадкую сухость во рту. Алекс Фокс снились тошнотворно больные кошмары. Пропитанные чувством тревоги они загоняли её в угол, делая маленькой и беззащитной.

С самого детства, загнанная в амбициозные и глупые догмы отца, носившего военную форму и мудацкие усы. Во сне отец огромным тесаком-кукри рубил её кукол и срезал чудные, неумело заплетенные косички. Алекс плакала, и заходясь в истерике, безуспешно пыталась докричаться до отца. Он лишь слепо отмахивался от осознания того факта, что она родилась девочкой. И имеет право носить глупые девчачьи платьица, и заплетать косички с бантами. Имеет право плакать и обижаться. Имеет…

Ничего она не имеет.

И больше всего она возненавидела свою мать, которой приспичило родить на свет маленькую принцессу. И кому? Бездушному усатому мудаку, готовому сплавить свою родную дочь в армию. Готовому послать её воевать за океан, если потребуется. И для чего? Только лишь для того, чтобы бесконечная династия Фоксов не переставала носить камуфляж.

Алекс кричала и пряталась в шкафу. Отец в комнате разошелся не на шутку. Теперь там бушевал огромный лютый зверь, готовый задать хорошую порку за малейший намек на то, что его ребенок; долгожданное дитя оказалось девочкой.

Дверь шкафа, запертая изнутри, трещала, но держалась. Долго она так не протянет. Алекс понимала это. Она осмотрела шкаф, но кроме пыльных платьев матери в нем ничего не было. Оружия при ней тоже не было.

Очередной удар едва не разломил дверь пополам. Замок натужно зазвенел, но не слетел с креплений. Алекс осмотрела себя, и только сейчас поняла, что выросла. Той маленькой девочки, боящейся лишний раз раскрыть рот при отце, больше нет. Теперь Алекс взрослая, и сама решает свои проблемы. Только вот и с этим у неё не заладилось. Вся дивизия погибла, а она сейчас одна, брошенная очередным мужиком застряла в захолустном городке. На больничном халате, накинутом на голое тело, расплылось алое пятно — прямо под грудью. А на бедрах медленно застывала кровавая корка. И всё это болело.

Нестерпимо.

— Алекс! — Голос шел издалека. При этом он сопровождался грохотом дверей. — Алекс, просыпайся, твою мать!

Всё проваливалось в серую муть. Исчезало. Забывалось. Таяло, оставляя после себя горькое послевкусие.

Просыпаться было тяжело. Словно выныривать с большой глубины после долгого погружения. Свет больно резал глаза, а дышать можно было только с большим трудом.

Мутное пятно перед глазами постепенно приобретало вполне себе четкие очертания небритого лица.

— Алекс, очнись, нам нужно уходить отсюда! — Скотт нетерпеливо тряс её за плечо. Она хотела что-то сказать ему, только сил не хватало. Кислородная маска крепко сидела на лице, мешая сказать хоть что-то. Ну, или послать упрямого гостя куда подальше.

— Мфмм… — Только и смогла произнести Алекс.

— Я не разбираюсь в вашем армейском жаргоне. — Пробубнил Скотт, пытаясь поднять её с койки. Алекс стянула с себя маску-намордник и в нос ей ударил резкий запах этила.

— Тут кто-то спирт разлил? — Спросила она.

— Нет, это от меня. — Сказал Скотт.

— Какого хрена, Скотти? Ты что, без меня пил… Твою мать… — Алекс попыталась встать, но боль в груди едва не парализовала её.

— Так, спокойней, детка! — Скотт придержал её за руку. — Давай только не падай.

— Черт, как оно болит. — Протянула Алекс, откидываясь на койку. — Как долго я тут валялась?

— Пару часов, возможно. — Скотт нервно почесал затылок и глянул на дверь. — Слушай, нужно уходить отсюда.

— Хорошо, Скотти. Я пожалуй, соглашусь с тобой. А где доктор? — Спросила она.

— Я не знаю. — Ответил Скотт. — Я когда пришел сюда, тут как-будто вымерли все.

— Погоди! — Алекс удалось сесть на койке. — Что значит «вымерли»? Не ты же меня оперировал в конце концов? Где врач?

— Я не знаю! — Закричал Скотт. — Я принес тебя сюда, а потом… ушел. — Едва слышно закончил он. — А теперь вернулся и…

Глаза Алекс округлились. Она открыла рот, но потока ругательств, на которые рассчитывал Скотт, не последовало. Как в телевизоре с отключенным звуком.

— Ты что, бросил меня здесь? — Выдала она наконец.

— Нет, я просто…