Селфи - Адлер-Ольсен Юсси - Страница 18

Брови помощника взмыли на лоб. Видимо, он ничего не знал.

– Черт подери, Ассад, да она совсем чокнулась. – Карл решительно направился к своему рабочему столу, набрал домашний номер Розы и, переждав звук рингтона, наткнулся на автоответчик.

Именно этого сообщения он прежде никогда не слышал. Обычно Розин голос в автоответчике звучал истерично-оживленно, но на этот раз он был сиплым и грустным.

– Это квартира Розы Кнудсен. Если вам что-то от меня понадобилось, очень жаль. Оставьте свое сообщение, но не рассчитывайте, что я его прослушаю. Так уж я настроена. – Затем следовал звуковой сигнал.

– Роза, ради бога, сними трубку, это важно, – несмотря ни на что, произнес Карл.

Возможно, в эту секунду она сидела рядом с телефоном и ворчала – а то и хохотала. Однако он положит конец этому безобразию, как только доберется до нее. Ибо, если Роза действительно столь небрежно отнеслась к сдаче отчетов, в отделе «Q» точно станет одним сотрудником меньше.

– Ну что, Гордон, ты нашел Розины документы?

Парень кивнул и склонился над компьютером Карла.

– Я переслал их вам, чтобы вы сами посмотрели. – Он открыл файл и принялся прокручивать страницы.

Мёрк поджал губы. Строка за строкой перед ним открывалась сводка: перечень дел, которые расследовал отдел «Q», их номера, краткое изложение сути каждого, даты открытия и закрытия и, наконец, результат проведенного расследования. Зеленый цвет столбцов обозначал раскрытые дела, синий – текущие, фиолетовый – отложенные, красный – дела, от расследования которых они отказались. И наконец, в нижней строке – дата завершения рапорта по каждому из дел и передачи его в администрацию. По правде говоря, при взгляде на документ было очевидно, что зеленый цвет в нем преобладает, и все отчеты, кроме отчета по делу Хаберсота, были снабжены галочкой. Все как положено.

– Карл, я не знаю, в чем дело, но наша Роза точно сделала все как надо, – заметил Гордон, как верный оруженосец.

– В каком виде она их сдавала? – раздался голос с порога.

Гордон обернулся на Ассада, стоявшего в дверях с чашкой переслащенного чая.

– Пересылала в виде вложений по внутренней сети.

Ассад кивнул.

– А на какой адрес? Ты проверил, Гордон?

Долговязый расправил свое телескопическое туловище и отправился в кабинет Розы, бормоча что-то себе под нос. Значит, не проверил.

Карл навострил уши. Шлепанье кожаных подошв по бетонному полу не принадлежало к числу заурядных подвальных звуков. Так ходили актеры, изображающие нацистов в посредственных голливудских фильмах о войне. Звук этот не предвещал ничего хорошего и мог быть воспроизведен только фру Сёренсен. Нормальные сотрудники полиции носили обувь на резиновой подошве, если только они не занимали постоянную позицию в непосредственной близости от начальника полиции, а здесь явно был не тот случай.

– Фу, ну и вонь тут у вас! – таково было первое замечание фру Сёренсен.

Над ее верхней губой блестели крошечные капельки пота. Недавно про нее ходили сплетни, что во время приступов жара она сидит, погрузив ноги в тазик с холодной водой, стоящий под столом. О выходках фру Сёренсен постоянно рассказывали всякие истории, причем редко когда они не имели под собой оснований.

– Только, пожалуйста, не вздумайте прихватить с собой этот ближневосточный аромат, когда будете переселяться к нам, – продолжила она и положила перед Карлом пластиковую папку. – Здесь подробная статистика по вашему отделу. За последние полгода мы не получили от вас ни единого отчета, в связи с чем руководство пришло к выводу, что за данный период вы не сделали ничего существенного. Но мы с Лизой удивились этому обстоятельству, так как, слава богу, следим за происходящим в Управлении. Мы-то знаем, что несколько раз в течение этого времени благодаря работе отдела «Q» над весьма запутанными делами в прессе появилось несколько любопытных заголовков. И потому я согласна – здесь что-то не так.

Она попыталась слегка улыбнуться, но, судя по всему, ей не хватило навыка, и улыбка не получилась.

– Вот, Карл! – В кабинет ворвался Гордон, положил распечатку на стол и начал тыкать в нее пальцем. – Роза отсылала файлы Лизе и вам, Катарина. – Он кивнул даме в знак приветствия. – Сначала исключительно Лизе, а после того, как та ушла в декрет, стала отправлять их почти всегда только Катарине Сёренсен.

Фру Сёренсен, заливаясь потом, в три погибели согнулась над распечаткой.

– А, ну да, – сказала она и кивнула. – Адрес почты верный, то есть письма были отправлены действительно мне. Проблема заключается лишь в том, что этот ящик заблокирован уже более двадцати месяцев, так как за это время я развелась и оставила себе только девичью фамилию. Теперь мои инициалы – не К.С., а К.У.С.

Мёрк схватился за голову. Почему не работает автоматическая переадресация почты со старого адреса на новый? Святые небеса, что это все-таки такое – форма саботажа? Или бардак, который творится в остальном обществе, перекочевал наконец и к ним?

– Что еще за КУС? – удивился Гордон.

– Катарина Ундерберг Сёренсен, – ответила дама с некоторым пафосом.

– А почему Сёренсен, если вы взяли себе обратно девичью фамилию?

– А потому, милый мой Гордон, что моя девичья фамилия звучит как Ундерберг Сёренсен.

– А-а… Вы вышли замуж за человека по фамилии Сёренсен – и остались Сёренсен, но только без второй фамилии?

– Именно. Так захотелось моему мужу. Вторая часть фамилии показалась ему лишней. – Она на мгновение понизила голос. – А может, просто будучи жалким алкоголиком, он подумал, что все станут его дразнить…

Гордон нахмурился, судя по всему, не поняв последней фразы.

– «Ундерберг» – это название немецкой горькой настойки, Гордон, – отчеканила фру Сёренсен, словно эта информация как-то проясняла суть сказанного человеку, который почти никогда не пил спиртное и которого могли надолго парализовать обычные пары одеколона.

Завершив работу над заявлением, которое было призвано обезоружить начальника полиции (и обеспечить врага на всю жизнь), Карл отклонился на спинку кресла и осмотрелся. Этот скромный кабинет в недрах подвала останется его резиденцией, пока его не вынесут отсюда ногами вперед. Здесь было все необходимое Карлу. Пепельница, телевизор с плоским экраном и всеми каналами, письменный стол с ящиками, на которые так удобно задирать ноги. Где еще в Управлении найдутся все эти жизненно важные объекты, вместе взятые?

Мёрк представил себе, как проблематично будет начальнику полиции объясниться с вышестоящим комитетом, и громко рассмеялся, как вдруг зазвонил телефон.

– Это Карл? – уточнил бесцветный голос, вроде бы знакомый вице-комиссару, но он никак не мог вспомнить человека, которому он принадлежал.

– Это Маркус, Маркус Якобсен, – представился звонивший, когда пауза слишком затянулась.

– Черт, Маркус! Я едва узнал твой голос, – невольно сорвалось у Карла с языка.

Карл не смог удержаться от улыбки. Маркус Якобсен, его бывший начальник собственной персоной, на другом конце провода! Живой пример того, что некогда в датских официальных органах работали серьезные люди, до кончиков ногтей уверенные в том, что делают.

– Да-да, знаю, голос у меня немного загрубел, но это я, Карл. С момента нашей последней встречи было выкурено немало сигарет…

В прошлый раз они беседовали года три-четыре тому назад, и теперь между бывшими коллегами образовалась некая напряженность. Ведь Мёрк прекрасно знал, через какие суровые испытания пришлось пройти Маркусу за последнее время; он лишь был не в курсе, чем это все закончилось. Вот в этом-то и состояла загвоздка, ибо, по идее, Карл должен был узнать об этом раньше.

Спустя всего пять минут разразилась полномасштабная катастрофа. Оказалось, Якобсен овдовел; жизнь поставила на нем свое клеймо…

– Мне невероятно больно слышать от тебя такие новости, Маркус, – произнес Карл, пытаясь подыскать слова утешения в недрах своего сознания, которое обычно не утруждалось подобными глупостями.