Безымянные слуги (СИ) - Сухов Лео - Страница 19

«Ну ничего — на восьмой хватит» — решил я, подбирая очередной использованный. Пятнадцатая тратила их гораздо быстрее, чем я наполнял. Заткнул я пузырек больше для собственного успокоения, разместив на поясе. Зубы!

Зубы было выдирать нечем, и я стал шатать их пальцами. Но к моменту, когда Пятнадцатая закончила перевязывать Ладну, удалось достать только два зуба.

— Шрам, ноги пожалел, а руками решил рискнуть? — пригрозила Пятнадцатая, но я угрозы не понял. Голова кружилась, в ушах всё ещё стоял шум. — Неважно. Так, у тебя что?

В ответ я изобразил разведение рук, но мешались два огрызка от копья и щит.

— Оглушен, — изрёк Хохо. — Нам его нечем лечить. Само пройдёт. Проверь по ранам.

Пятнадцатая тщательно ощупала меня, проверила обмазанные толстым слоем мази губу и шрам. Сморщилась, но высказывать не стала.

— Зенка, Лись, тащите сюда свои копья! — Пятнадцатая начала раздавать приказы. — Нож, Кривой — в охрану. Пузо, Хохо — на разделку. Живей!

— Кровь упустили, — вздохнул Хохо. — Дерём зубы, когти — а потом в мозг залезем.

— Горох — Шраму, — бросила Пятнадцатая через плечо, переходя в охрану. — Его трофей.

— Я его даже сам заставлю съесть, если это поможет вылечить его от глупой улыбки, — подтвердил Хохо.

«Улыбка у меня глупая, видите ли! — подумал я. — Зато ещё шесть пузырьков с кровью. А если повезет — то и все восемь не прольются».

Горох помог. Хохо, как и обещал, заставил меня проглотить маленькую красную горошинку. Ясность мысли начала возвращаться. Оглядевшись, я обнаружил, что из копьев девушек организовали носилки для Ладны. Копьё Ладны передали Лиси. Зенка получила мой обрубок. Пузо и Кривой взялись за носилки, а Хохо помог мне подняться. Пятнадцатая сумела каким-то чудом запалить факел — и мы всем отрядом заковыляли в форт. Небо на востоке приобрело уже серый цвет, и патруль можно было считать законченным.

Глава 8

Ладна пришла в себя на третий день. Лекарь в казарме сделал свою работу, срастил все раны, убрал воспаление, вывел яды. Помогла и вовремя нанесенная мазь, и мудрец из форта на кладбище. Девушка уверенно пошла на поправку. Мои раны — все, кроме шрама — затянулись за сутки. Но эти два дня были сложными, потому что тренировки отменились. Пятнадцатая продолжала оставаться хмурой, неразговорчивой и сторонилась общения. Весь десяток ходил пришибленный и хмурый. Один Хохо за всех старался, но получалось из рук вон плохо.

На очередном подметании дорожек я не выдержал и решил расспросить Кривого про странное поведение Пятнадцатой. Благо нам выпало работать в паре. Решив зайти издалека, начал разговор на отвлеченную тему. Ну… как умел:

— Кривой…

— Шрам? — не остался тот в долгу.

— Что с Пятнадцатой происходит?

— У неё и спроси, — парень пожал плечами.

— Спрошу. И даже запомню ответ, если останусь жив, — согласился я, — но ты с ней уже давно знаком.

— Ну я только знаком, — Кривой помотал головой. — Душу она мне не раскрывает.

— Ладно.

Быстрый и полезный диалог. Похожие диалоги состоялись у меня с Ножом и Хохо. Конечно же, Нож раскрыл мне больше всех — красноречиво махнул рукой и поморщился. К очнувшейся Ладне сходили все вместе. Ветераны отряда ещё забегали к ней каждый по отдельности, но я не слишком хорошо её знал, чтобы себе такое позволить. Да и совесть не позволяла расспрашивать раненую девушку. Оставалось только попробовать поговорить с Пятнадцатой, но её попробуй поймай. А нужно ещё самому быть в настроении — и чтобы рядом никого не было. Ещё три дня прошли во взаимном отчуждении. А вечером пятого дня ко мне пришла Ладна.

— Привет, — сказала она, когда я открыл на стук в дверь.

— Тебе точно уже можно ходить? — уточнил я, посторонившись и скинув со стула стопку одежды. Ладна скептически посмотрела на стул и уселась на мою кровать. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — девушка улыбнулась. — Я хотела сказать спасибо.

— Ага, — я кивнул, смутившись. — Ну… я же не один был…

Ладна засмеялась, но быстро прекратила, поморщившись.

— А Пятнадцатая права — ты смешной, — сказала она. — Если честно, пока ты там дрался, я больше никого и не видела.

— Ну та же Пятнадцатая пыталась прорваться. Кто-то копье кинул. Каждый раз мурло отвлекали, — поспешил оправдать ребят я.

— Скромняга ты, Шрам, — девушка погрозила мне пальцем, — а вот и зря. Ты правда меня спас. Заметил, когда эта тварь меня в первый раз потащила… не дал ей сделать это снова. Да и вообще… ты смог её убить!

— Это не я — это моё копьё! — возмутился я, и Ладна не удержалась от смешка.

— Ты так и будешь юлить?

— Ага!

— Хорошо.

Девушка поднялась с кровати, сделала шаг к двери и внезапно оказалась прямо напротив меня, обхватив шею руками. От короткого поцелуя я сомлел. Тело хотело продолжения. Но вообще я был занят тем, чтобы не выдать этих своих желаний, поэтому даже и не помышлял вырваться.

— Всё равно спасибо. И ещё… Шрам, поговори с Пятнадцатой?

— Э…

— С ней уже все говорили, но никто её не смог убедить. Она винит во всем себя.

— Ладна, подожди, — я решительно снял руки девушки с шеи, но отпускать ладони не стал. — А почему она так думает?

— Ну, ей не очень везет в последнее время, — сказала Ладна. — Нет… Ей ужасающе не везет!

— И? — подумал я о самом неприятном, учитывая моих «друзей» в школе.

— Попадает в неприятные ситуации, втягивает в них своих соратников по десятку. Она и про прошлый десяток считает, что сработало её невезение, а весь десяток попал под раздачу.

«Слава богам! Не та причина!» — промелькнула мысль в голове.

— Поговоришь? — не отставала Ладна.

— Второй день пытаюсь, — честно признался я. — Бегает она от нас.

— Знаю, — девушка кивнула и снова меня обняла. И только в этот момент я понял, что руками держу пустоту.

«Да как она это делает, а?».

— Шрам, она очень хорошо к тебе относится, — сказала Ладна. — Поговори, пожалуйста.

Девушка отстранилась и направилась к двери.

— Мне свои драные шмотки весь отряд уже притащил, — сказала она на пороге. — Так что и ты не стесняйся. Тебе — ремонт бесплатный, пока я тебе жизнь не спасу.

Я вышел следом спустя минуту[3 в разделе " Сноски и примечания"] и отправился на улицу. Настроение испортилось окончательно, а идей о том, как поговорить с Пятнадцатой, не было. Чувствовал я себя самым последним дураком.

Но дуракам везёт. Мне повезло на следующий день. После ужина я столкнулся с Пятнадцатой на лестнице. На хорошей лестнице. На винтовой лестнице. На узкой лестнице. Наши пути по внутреннему кругу пересеклись. Я спускался, Пятнадцатая поднималась — и заметили мы друг друга в последний момент. Пятнадцатая отступила к стене, желая меня пропустить, но наши желания совпали. Они ещё дважды совпали, прежде чем до меня дошло, что ситуацию нужно использовать. Жаль только наши желания не всегда совпадают с возможностями. Я вот собирался прямо её спросить — что это с ней такое происходит, но получилось совсем другое.

— Привет.

— Привет, Шрам, — Пятнадцатая слабо улыбнулась и начала меня обходить. Всё — провал.

В голове замелькали возможные фразы для продолжения разговора. Все они были подвергнуты моей суровой критике, а потом в голове образовалась полная и непроницаемая пустота. А Пятнадцатая уже начала подъём дальше.

— Да пошло оно всё, — в сердцах высказал я. — Как можно поговорить с человеком, если «привет» — вершина моих мыслей?

— Попробуй больше думать, — язвительно прокомментировала Пятнадцатая через плечо.

— Помнишь, с чего я начал? — бросил я вслед.

— С «привет»! — ответила Пятнадцатая, скрываясь за витком лестницы.

— Ну вот… тогда я думал, — сказал я пустой лестнице уже тише, — а вот когда не думал, ты хотя бы слушала…

По пути на улицу я думал только об одном: я — дно. Дно со всех сторон. Полное и непробиваемое дно. Меня не радовало яркое весеннее солнце, не утешало глубокое голубое небо. Не бодрила ненависть в глазах Четырнадцатого. Не радовала самая удаленная от входа лавочка, на которой можно бессовестно полежать и попытаться почувствовать себя и мудрость вокруг. Полежать, правда, как оказалось — нельзя. Мои ноги бесцеремонно спихнула Пятнадцатая.