После (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 64

Она всхлипнула и вновь потянулась к Арену.

— Дядя…

Он сделал шаг назад, качая головой.

— Не надо. Просто никогда больше не покрывай преступников.

После того как Виктория и дети вдоволь нарисовались, София решила наведаться домой, к маме и сестрам. Связалась с Вано — и обрадовалась, выяснив, что у него как раз на сегодня все и он может прийти к ним в гости.

В результате поужинала она не во дворце, а дома, с родными, смеясь над рассказами сестер о детском саде и школе и улыбаясь обеспокоенным взглядам Вагариуса. Как бы она хотела, чтобы в них не появилось презрение и осуждение… но это неизбежно. Рано или поздно Вано все поймет — и осудит и ее, и Арена, не сдержавшего слово.

Но пока София наслаждалась разговорами со своим дедушкой, договариваясь о встрече после работы на завтра. Вано очень надеялся, что ей удастся почувствовать проснувшуюся родовую магию и научиться создавать кровный щит. Софии тоже очень хотелось бы этого, но пока подобное казалось девушке слишком уж чудесным.

Во дворец она вернулась около десяти вечера и, приняв душ, села за рисование, то и дело косясь на камин и ожидая Арена всем сердцем.

Сегодня император впервые не хотел идти к Софии. Идти к ней значило принести вместе с собой всю мерзость, поселившуюся в его душе после разговора с Ванессой, вылить и на Софию эти помои, расстроить ее. Арен не желал ее расстраивать, но и не идти к ней он тоже не мог. Они и так почти не видятся, а если он еще начнет пропускать встречи из-за плохого настроения, придется и вовсе от них отказаться, потому что настроение ему портят постоянно.

«Спасибо, что не убил». Конечно, Ванесса благодарила его не за себя, а за своего ребенка — сама она давно хотела смерти. Арен чувствовал это со Дня Альганны. Когда он пришел в комнату Ванессы после убийства брата, она начала швыряться в него родовыми молниями, крича обвинения и надеясь, что ее он тоже испепелит. Но как он мог испепелить беременную женщину? Кроме того, тогда она была ни в чем не виновата. И Арен терпел ее истерику, терпел и молчал, ожидая, пока она успокоится и перестанет кидаться молниями. Он даже щит не ставил, желая, чтобы Несс причинила ему боль — думал, что боль физическая, возможно, немного уменьшит душевную.

Никто не понимал, насколько тяжело далось ему убийство брата. Никто не знал, как он сам чуть не умер в тот день, и как потом почти не спал несколько ночей, глядя в огонь.

Тогда Арена спасли дети — только в присутствии Агаты и Александра ему становилось легче. И еще работа, конечно. Работа всегда помогала.

Выстраивая пространственный лифт, чтобы перенестись обратно во дворец после встречи с племянницей, император вспоминал свой утренний разговор с Гектором.

— Ваше величество, завтра с моря возвращаются их высочества Ванесса и Анастасия… — протянул Дайд тревожно, и Арен подтвердил:

— Верно.

— Я хотел узнать — они так и будут продолжать обедать с вами?

— Считаешь это небезопасным?

Дознаватель кивнул и пояснил:

— Я полагаю, именно ее высочество Ванесса поставляла информацию последователям вашего брата. И не только информацию… Думаю, яд для конфеты тоже она изготовила.

— Почему ты так считаешь? — поинтересовался Арен, не удивившись — он уже давно думал об этом.

— Как говорил один из моих преподавателей: «Слишком много совпадений не бывает». Совпадение первое — снотворное с дуотоксином. Во время обыска я обратил внимание на одну странность — пузырек с лекарством стоял близко к дверце шкафа, как будто его только что брали, хотя этого не могло быть, ведь Ванессе нельзя сейчас пить такие сильные средства. Совпадение второе — ее обморок возле детской выглядит, как типичный отвлекающий маневр. Особенно с учетом того, что больше в обмороки во время этой беременности она не падала — ни до, ни после. И наконец, совпадение третье — ее желание уехать на море, захватив с собой Адриана и Анастасию. Как раз аккурат перед вторым покушением на Агату. По отдельности это все не выглядит подозрительным, но вместе…

— Да, Гектор, — сказал Арен и горько усмехнулся, — я думаю, ты прав. Что ж, я поговорю с ней сегодня, и если все получится, пришлю к ней тебя.

— Хорошо, ваше величество.

Получилось или нет, император пока не знал, ожидая отчета Дайда о допросе. Но ощущение после разговора с Ванессой осталось преотвратное — его словно накормили дохлыми змеями.

Императору стало немного легче, как только он перенесся в детскую. Невозможно было не улыбнуться, глядя на то, как Агата и Александр носятся друг за другом по комнате и чуть ли не на голове стоят.

— Ох, Арен! — воскликнула ярко-малиновая Виктория, заметив вышедшего из камина мужа. Она была такой растрепанной, будто бегала по детской кругами не меньше часа. — Наконец-то! Помоги мне!

Арен поймал Алекса и, подбросив его повыше, отчего мальчик захохотал, спросил:

— И что здесь такое происходит? Хулиганите?

— Не-е-е! — протянул Алекс весело, а Агата, прижавшись щекой к животу императора, невозмутимо заявила:

— Мы балуемся, потому что завтра начнется учеба и будет уже некогда! — Он засмеялся, а дочь продолжала: — Папа, папа, а покидай меня, как Алекса! Я тоже хочу!

— Тебя покидать? — Арен хмыкнул, подбросив наследника вверх в последний раз, а затем поставил его на пол и подхватил на руки Агату. — А ну-у-у, держись!

Она визжала и хохотала, дрыгая ногами, и император тоже улыбался, глядя в счастливое лицо дочери, и, закрытый наглухо эмпатическим щитом, совсем не замечал, с какой нежностью смотрит на него Виктория.

Уложить детей спать удалось с огромным трудом и только после того, как Арен долго, упорно и обстоятельно читал им книгу. И Агата, и Александр отчаянно боролись со сном, не желая, чтобы наступал завтрашний день, когда им обоим вновь придется не отдыхать, а учиться — но в конце концов сдались и уснули.

— Арен… — прошептала Виктория, выходя из спальни. — Ты… — Она смотрела на него словно с тревогой. — Ты выглядишь очень уставшим. Тебе бы отдохнуть…

Император криво улыбнулся и поднял жену на руки, шагая в камин.

— К сожалению, пока это невозможно, Вик.

Он строил пространственный лифт, а она стояла рядом и легко поглаживала его ладонями по груди. Прикосновения не были навязчивыми, но Арену все равно было неприятно.

Выйдя из лифта в комнате Виктории, он поставил жену на пол и произнес, отпуская ее и делая шаг назад:

— Я хочу предупредить тебя насчет завтрашнего дня. Гектор приведет во дворец одну шаманку, и я желаю, чтобы она тебя посмотрела.

— Шаманку? — Виктория удивленно и непонимающе хлопала глазами. — Посмотрела?.. Но… зачем?

— Может, и незачем. Не знаю. Помнишь, восемь лет назад тебя тоже смотрел шаман? Его приводил Аарон. И с учетом последних событий… мне хотелось бы убедиться в том, что этот человек говорил правду.

— Аарон? — повторила жена почему-то испуганно. — Да, тогда действительно лучше перепроверить, мало ли.

Арен слегка развеселился, хотя веселого тут вообще ничего не было.

— Что я слышу, Вик? Я-то думал, ты до сих пор обожаешь моего брата, и даже понимаешь, почему он хотел меня убить.

С лица Виктории вдруг схлынули все краски, и глаза из голубых словно стали прозрачными, и вся она поблекла, посерела.

— Арен… — выдохнула жена, отчаянно заломив руки. — Я говорила это, да? Я не помню… Если говорила — прости!

— Забудь, это уже неважно, — сказал император, жалея, что вообще упомянул те ее слова — все равно что бить лежачего. — Я не сержусь. И… — Он запнулся, потому что Виктория сделала шаг вперед, обняла его и прижалась влажными губами к щеке, забираясь ладонью под ворот рубашки. Защитник… нет-нет, только не сегодня. — Вик…

— Прости, — прошептала жена, жалобно вздохнув возле его виска. — Я понимаю, что тебе должно было быть больно и…

— Забудь, — произнес он со спокойной твердостью, застыв, словно камень. — И отпусти, пожалуйста.