После (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 53

Стыдно Арену было по другому поводу. Когда они с Софией лихорадочно одевались, пытаясь догнать стремительно убегавшее время, он почувствовал, что ей некомфортно и, задав вопрос, получил неловкое признание «Болят все мышцы». София тут же добавила: «Не беспокойся, пройдет», но Арен уже начал ругать себя, понимая, что этой ночью — и утром тоже — он переборщил. И это еще мягко говоря!

— Обещай, если к обеду ситуация не улучшится, ты покажешься врачу, — попросил он, хмурясь, и София не стала спорить, дав обещание и вновь попросив его не волноваться.

Агата и Александр, проснувшись, задали сразу два вопроса — где мама и вернется ли к ним сегодня София.

— Сейчас мы с вами вместе пойдем будить маму, — ответил Арен, обнимая детей и в очередной раз чувствуя себя в западне. — И Софи тоже обязательно придет. Сразу после завтрака, как обычно.

И только слушая крики «ура!» и глядя на то, как наследники прыгают в своих кроватях, он вдруг вспомнил…

Защитник, действие противозачаточного заклинания, встроенного в браслет связи, закончилось чуть больше месяца назад, и Арен тогда не стал его обновлять, подумав, что им с Викторией не помешает третий ребенок.

С женой он не спал уже… демоны, когда была последняя близость? Арен и не помнил, но ему казалось, что прошло больше двух недель, и надо бы поинтересоваться у супруги, как она себя чувствует.

И София… Нужно немедленно принять меры. Ночью он и не вспомнил, что противозачаточное заклинание закончилось, совсем потеряв голову, но это не так уж и страшно, есть и другие способы предохранения. Главное — не потерять голову вторично, и напомнить Софии о том, что необходимо сделать, когда они увидятся.

Будить Викторию вместе с Агатой и Алексом оказалось гораздо легче, чем одному, и Арен подумал, что стоит взять это на заметку. Жена улыбалась и смеялась, глядя на радостных детей, и в одно мгновение императора все-таки кольнуло стыдом за ложь — но в следующую секунду это чувство ушло, оставив после себя лишь усталую обреченность.

Он сделал свой выбор в тот миг, когда начал целовать Софию вместо того, чтобы перенести ее обратно. Он выбрал счастье и ложь, отодвинув в сторону долг и правду. И не жалел об этом.

Что ж… пусть будет так.

Утро для Софии было заполнено испытаниями.

Первым, и пожалуй, самым сложным, оказалось общение с Вано. Несмотря на то, что она считала свой поступок верным и ничуть не жалела, разговаривать с Вагариусом было неловко. Вряд ли он сможет понять ее так, как поняла мама… И от осознания, что совсем скоро Вано начнет смотреть на нее иначе, Софии было немного горько.

Но она все равно не жалела, и знала, что никогда не пожалеет.

Вторым испытанием стала пришедшая в голову во время завтрака с родными резкая мысль, от которой София похолодела и чуть не выронила ложку. Предохранялся ли Арен? Она-то думать забыла о подобном, а он?..

Вспоминая, как он вспыхивал пламенем, с какой страстью ласкал ее и как смотрел — словно на чудо — София сомневалась, что Арен подумал о противозачаточном амулете. Может, он у него встроен в браслет связи? Для обычных людей это дорого, но он ведь император. В любом случае — надо спросить, стоит ли ей что-то предпринимать, или нет.

Третьим испытанием было возвращение в ее комнату во дворце. Дознаватели здесь, естественно, порылись, и София перебрала вещи и положила на место рисунки — они почему-то оказались на столе, — чувствуя неловкость из-за того, что какое-то время назад тут ходили незнакомые люди, а она тогда считалась погибшей.

А потом огонь в камине вспыхнул, и София, тоже вспыхнув, но от радости, бросилась навстречу вышедшему из пламени Арену.

— Я на две секунды, — сказал он, прижимая ее к себе и целуя в макушку. — Софи, я забыл про…

— Да-да, — она улыбнулась, обнимая его крепче и зажмурилась от счастья, что он вновь рядом с ней, — я тоже вспомнила.

— Сходи к Тадеушу сегодня, я попрошу его принять тебя. Он скажет, что нужно сделать.

— Я сама могу заказать настойку через городскую аптеку…

— Не нужно, — Арен покачал головой и вздохнул, уткнувшись носом ей в волосы. — Лучше через врача все делать. В дальнейшем я восстановлю заклинание на браслете связи, и можно будет не беспокоиться. — Он вновь вздохнул и тихо признался: — Не хочу уходить.

София чувствовала, что он не хочет — его эмоции ощущались как ласковое прикосновение теплой ладони, и они грели, словно кружка горячего чая в морозный день.

— Мы скоро встретимся, — прошептала София и посмотрела Арену в глаза. — И я буду с тобой всегда-всегда.

От его улыбки плеснуло радостью, но радость эта чуть горчила осознанием собственной хрупкости.

— До встречи, моя Софи, — сказал император тепло и, коснувшись кратким поцелуем ее губ, ушел через камин.

Они встретились через полчаса, и эта встреча оказалась четвертым испытанием для Софии, но не из-за Арена, а из-за Агаты с Александром.

Нет, София по-прежнему не жалела. Но когда дети, радостно галдя, побежали ей навстречу, и она опустилась на колени, обнимая их — в эту секунду ее затопило сожалением.

Как было бы замечательно, если бы Арен любил Викторию. Как было бы прекрасно, если бы у них была крепкая и верная семья. Такие искренние и светлые дети, она их так любит, но их мама и папа существуют отдельно, а не вместе. Сейчас Агата и Александр этого еще не понимают, но когда-нибудь поймут, и им тоже будет больно. И кто знает, как они начнут относиться к ней после этого? Не решат ли, что это София виновата, что из-за нее папа не любит маму?..

Она подняла голову и посмотрела на Арена. Он тоже смотрел на нее, улыбаясь с грустным пониманием, и теперь в его эмоциях не было ничего, кроме горечи.

«Я не жалею», — послала она ему мысль ментально и беззвучно прошептала, глядя ему в глаза:

— И никогда не пожалею.

Горечь уменьшилась, и тяжесть в области сердца тоже ушла, и София замерла, сжимая в объятиях Агату и Александра и слыша внутри себя родной голос, наполненный искренним чувством — тем самым, которое вернуло ее из смерти в жизнь:

«Я люблю тебя. Пожалуйста, не грусти».

Отвечать ментально у Софии не было сил, поэтому она просто кивнула и негромко поинтересовалась:

— У нас сегодня каникулы, ваше величество, или?..

— Каникулы до понедельника, — ответил Арен ровно и спокойно, словно и не вел с ней только что безмолвный диалог. — Сегодня и завтра развлекайтесь. Можете позаниматься игрой на фортепиано, если хотите, но учителя придут только в понедельник.

— А ее величество?..

— Виктория сегодня в оранжерее. Освободится как обычно или чуть раньше.

— Софи! — воскликнула Агата, оглядываясь на своего отца. — А пойдем в бассейн! Будет почти море, только поменьше.

— Да! — подтвердил Александр. — И дядю Алчи с собой надо взять.

— Возьмите, — кивнул император, наклонился, расцеловал детей и осторожно коснулся ладонью запястья Софии. — До встречи на обеде, мои прекрасные.

И только когда Арен вновь ушел в огонь, София вспомнила, что хотела обсудить с ним странное поведение Виктории. И об этом она тоже забыла… Впрочем, не удивительно.

Последние два дня Виктория старательно записывала для Силвана все радости, и во время этого записывания она словно проживала их еще раз, и улыбалась, вспоминая.

Странно и удивительно, почему раньше она толком не могла ничему радоваться? Практически любое хорошее событие перекрывалось негативом, Виктория это точно помнила. А негатив этот возникал по любому поводу, и теперь, анализируя собственное поведение, императрица немного удивлялась — почему она постоянно была настолько раздражена? Ведь злилась из-за каких-то мелочей, зачастую даже вспомнить стыдно. Особенно если эта злость была по отношению к Арену.

Вспоминать свои истерики было не только стыдно, но и больно. Хотелось извиниться перед мужем, но Виктория даже заикнуться об этом боялась, понимая, что реакция Арена будет совсем не такой, какую ей хотелось бы получить, как в случае с выращенной розой. Скорее всего, сначала он просто удивится, как удивился, когда она сказала, что извинилась перед Софией, а потом скажет: «Ничего страшного. Забудь». И не оценит.