Лёд и разум (СИ) - Иванов Владимир - Страница 44

Убедившись, что ничего больше сделать не получится, я пулей вылетела из кафе. Никто моего поспешного бегства так и не заметил. Одни посетители переговаривались, ожидая заказа, другие — поглощали пиццы, официантка скучала за стойкой, а с кухни слышалось шипение кипящего масла и дребезжание посуды.

На улице я постаралась не бежать, не суетиться, дышать ровно, идти тихо и спокойно. И правильно сделала. Не факт, что пеший полицейский патруль обратил бы на меня внимание, но шанс был… был. Один патрульный глянул на меня с улыбкой и даже подмигнул. Зато прохожих я не заинтересовала: уже хорошо.

У университетских ворот остановилась, бросила в урну салфетку и упаковку от нее. Три сорок. До встречи с Харви Тернером время еще было. К тому же я обещала опоздать, а он обещал дождаться. Да и не было у меня особого желания идти на встречу с журналистами, после… такого. Смысла торопиться я не видела. Подождать немного, унять дрожь в коленках, чуть расслабиться, собраться с мыслями. А с мыслями всё обстояло не очень. План по вышибанию клина клином провалился. И теперь!..

Я просто не знала, что делать теперь. Александер демонстрировал невероятные способности по управлению пространством-временем. Марго, как мне казалось, сильно от него не отставала. Пусть она и не проявляла себя во всей красе, но…

Тут завыли сирены. Мимо ворот промчалась одна полицейская машина, вторая, третья. И все они свернули… Да, они ехали к «Ля Роз де Молинар». По улице проехала скорая. Эти-то уж точно опоздали. Прохожие заинтересовались, устремились в переулок.

А я поняла, что торчать у входа в университет не самая лучшая идея, и отправилась на встречу с журналистами.

***

Найти редакцию оказалось не так уж и легко. Мало кто из встречных студентов знал, где она находится. А единицы могли показать хотя бы примерное направление. Если бы хоть один из них указал правильное! И вроде слова: «Третий этаж основного корпуса, правое крыло» — не сулили неожиданностей. В теории. На практике правое крыло разбивалось на четыре необъединенные секции. Причем в секциях коридоры перегораживались кабинетами. Возникало ощущение, будто клубам и кафедрам не хватало места, и они стараются занимать всё свободное пространство. В том числе и коридоры.

Так что мне пришлось обходить неожиданные препятствия и как молодой козочке скакать по лестницам вверх-вниз, с третьего на четвертый, с четвертого на второй, со второго на третий. И ладно б только это…

Периодически меня накрывало. Перед глазами всё кружилось, темнело, тело сотрясала нервная дрожь, а ноги прилипали к полу. Чужие шаги и резкие движения людей заставляли замирать. Мне казалось, будто из-за угла, из темного коридора, из ближайшего кабинета, откуда угодно может появиться Марго. Ее перекошенное от злобы лицо возникало в окнах. И голос… голос убийственной брюнетки слышался отовсюду:

— Я передумала, сучка, — неприкрытая ненависть звучала в нём. — Ты умрешь прямо сейчас! Прямо тут!

Страх во мне разрастался. И я ничего не могла с этим поделать. Мысли о предстоящей встрече с Марго… А в том, что эта встреча будет, у меня не было ни малейших сомнений. Так вот, эти мысли приводили меня в ужас, вызывали желание спрятаться где-нибудь, забиться в угол, бесследно исчезнуть, раствориться в мировом эфире. Я по-настоящему осознала, насколько Марго опасна. Если она так легко избавилась от того, кого так любила, кем так восхищалась, то от всех остальных…

Да, мы живем не в самом лучшем мире. В нём есть продажные полицейские, сектанты-проповедники, серийные убийцы, самодовольные рэперы. Человека может сбить машина. Его могут зарезать в подворотне. На него может свалиться метеорит. Он может заболеть Альцгеймером или вступить в политическую партию. С человеком могут произойти тысячи разных неприятных вещей. Но обычно все эти угрозы находятся на расстоянии. Где-то далеко, за границей осознания и восприятия. А Марго оказалась слишком близкой угрозой, слишком реальной и слишком… смертоносной.

Коридоры совсем обезлюдели. Поиски редакции могли бы затянуться еще больше, если бы в третьей секции на третьем этаже я не обнаружила наклеенный на стену листок бумаги с надписью: «Для Рианы Хьюз, Редакция находится там». Помимо слов на листке имелась и стрелка, указывающая, где именно находится то самое «там».

Харви Тернер подготовился к моему приходу.

Я последовала в указанном направлении. Это привело меня к следующему листку и новой стрелке. Теперь меня вели на лестницу. Я поднялась на четвертый этаж и обнаружила новое указание. Происходящее стало отдавать сюрреализмом. Бесконечное хождение по коридорам, подъемы и спуски по лестницам, осмотры стен в поисках новых листочков со стрелочками. У Алисы в Стране чудес имелось оправдание: она хотя была спала — но у меня-то такого оправдания не было.

Когда я оказалась у десятой стрелки, внутри стало закипать раздражение, а страх почти полностью исчез. Двенадцатая стрелка указывала на лестницу. И я поднялась на четвертый. Новая стрелка ждала меня на лестничной площадке и указывала вверх. Пятый этаж. Еще одна стрелка. И снова — наверх. На шестом этаже лестница заканчивалась дверью с золоченой надписью: «Редакция независимой университетской газеты «Р.Т.Лонг».

Я глянула на часы: пять пятнадцать. Отлично… опоздала, так опоздала. Оставалось проверить, ждут меня или нет. Я стукнула в дверь.

— Заходи, Риана, заходи, — из-за нее послышался хрипловатый бас. — Тут открыто.

Я открыла дверь, сделала шаг и оказалась… в мансарде. Большой и хорошо обустроенной. Здесь вполне могло работать человек десять, а то и все пятнадцать. И при этом места все равно оставалось бы немало. Большие столы, компьютеры со сдвоенными мониторами, шкафы у стен, невысокие перегородочки, разделяющие пространство на рабочие зоны, распахнутая стеклянная дверь, ведущая в отдельный кабинет.

— Сюда заходи, — в кабинете за массивным столом сидел Харви Тернер и нагло пялился на меня. — Заходи, заходи, не стесняйся. Нам еще работать вместе.

— Или не работать, — хмыкнула я, но в кабинет зашла, села в свободное кресло, уверенно встретила наглый взгляд Харви и позволила себе слегка улыбнуться. — Слишком богато для независимой университетской газеты.

— У нас есть солидные спонсоры, — Тернер откинулся на спинку кресла, сложил руки на объемном животе, чуть прикрыл глаза. Благодушие и довольство. И не скажешь, что этот человек ждал меня полтора часа.

— И кто же спонсирует газету? — к сожалению, общедоступной информации по этой теме ни в ТуТле, ни в университетской базе данных не нашлось.

— О-о-о! — протянул Харви, наблюдая за мной полуприкрытыми глазами. — Неужели я вижу в тебе искру интереса?

— Небольшую, — я поправила очки. — Я бы не отказалась увидеть первую десятку ваших спонсоров.

— Даже так? — Тернер вытащил из ящика лист бумаги, кинул на стол. — Тогда ты не откажешься взглянуть на первую двадцатку?

— Не откажусь, — чуть раздосадовано отозвалась я и быстро схватила список. Первый раунд остался за Харви. Точнее, второй. Если, учитывать листочки со стрелочками на стенах.

И третий.

Взглянула на список, на первом месте я увидела…

— Искра разгорелась? — хмыкнул Харви. Его внимательный взгляд заметил моё замешательство.

От списка спонсоров я многого не ожидала. В смысле… я подозревала, кто поддерживает независимость университетской газеты, и просто хотела подтвердить эти подозрения. Мне казалось, что за желтой газетенкой стоит Триумф. Александер выказывал неприкрытый интерес ко всему происходящему на кампусе университета. А что может быть лучше для легкого полупромышленного шпионажа, чем газетные работники, готовые делиться горячей информацией, а при необходимости замалчивать нечто важное?

И я ошиблась. На первом месте среди спонсоров числилась организация, которую Александер называл своими конкурентами.

— Ты работаешь на «Орион»? — наконец произнесла я. В этот момент мне многое стало ясно. «Р.Т.Лонг» печатала всякую чушь с одной целью: газета за ворохом безумных идей и предположений скрывала реальные факты и события. Они не писали про таинственную церковь, про оборотней, про вампиров, даже наоборот — скрывали информацию о них. Зато репортеры уделяли время помидорам-убийцам, похотливым демоническим девам и странным звукам, раздающимся из канализационного коллектора.