Героинщики (ЛП) - Уэлш Ирвин - Страница 54

- Нет, у меня никого нет. Честно. Просто мне кажется, что нам надо двигаться дальше. И я не хочу больше быть вместе с тобой. Я вообще хочу все бросить, универ, все такое ...

Скажи, что ты в депрессии. Что не понимаешь, что говоришь. СКАЖИ ЕЙ ...

У Фионы отвисает челюсть. Кажется, что она стремительно теряет разум, я представить себе не мог, что с ней такое случится. И это моя вина. Это все я. Я наломал дров. Вот дерьмо.

- Но у нас были планы, Марк! Мы же собирались путешествовать!

- Да, но теперь я хочу делать это сам, без тебя, - возражаю я, понимая, что ярость во мне сменилась равнодушием.

Найти в себе силы быть сейчас мудаком, оно тебе нужно, чтобы пережить этот вечер.

- Но почему? Это с тобой что-то происходит, ты как-то странно вел себя в последнее время. Всегда чувствовал себя плохо, у тебя простуда была всю зиму. Твой брат ...

Да ... да ... вот оно. Скажи ей, что это он. Скажи ей хоть ЧТО-ТО ...

- Мой младший брат здесь ни при чем, - подчеркиваю я; снова пауза, время признаться. - Я подсел на героин.

- О, Марк ...

Я вижу по ее лицу, что она в конце концов составила два и два. Струпья у меня на запястье и внутренней стороне локтя. Постоянная простуда. Лихорадка. Сонливость. Запах. Импотенция и вообще уход от секса. Тайны. Она вздыхает - почти с облегчением.

- Когда?

Кажется, что с самого рождения, хотя это и не так.

- С прошлого лета.

Что-то вспыхивает в ее глазах, и она начинает умолять:

- Это из-за болезни Дэйви и его ... смерти. Ты просто в депрессии. Ты можешь бросить! Мы прорвемся, милый, мы преодолеем это дерьмо. - Здесь она тянется через стол и хватает меня за руку, ее пальцы теплые в отличие от моих, похожих на рыбин на льду в рыбной лавке.

Она все равно не видит всей картины. - Но я не хочу бросать, - качаю головой я, забирая руку. - Мне, признаю, действительно нравится это. Я не могу больше быть вместе с тобой.

Я хочу остаться один.

Она испуганно таращится на меня. Ее кожа будто светится розовым. Я никогда не видел ее такой; это даже лучше, чем когда мы в постели. В конце концов, она взрывается:

- Бросаешь меня? Ты бросаешь меня?

Я оглядываюсь назад, наблюдая за реакцией бармена. Он недовольно отворачивается от меня. Лицо Фионы перекашивает презрение, я никогда и не думал, что с ней такое может случиться. Недолго мне пришлось ждать, пока в ней проснется тщеславие. Но я радуюсь этому.

- Дело во мне, - говорю я ей, - и только во мне. Это все наркота.

- Ты ... Ты бросаешь меня, чтобы на ебаный героин больше времени оставалось?

Я смотрю на нее. По сути, так и есть. Нет никакого смысла отрицать.

Я - чмо.

- Да.

- Ты сбегаешь, потому что ты - дрянь малодушная, - брызжа слюной, она кричит так, что еще несколько посетителей бара поворачиваются к нам. - Давай уже, подонок ебаный!

Она встает и продолжает свое нападение:

- Брось меня, брось, похерь наши жизни, похерь универ! В этом весь ты, ты всегда такой был. ТРУС, БЛЯДЬ!

И она уходит, хлопнув покрытыми морозными узорами дверью. Но вдруг оборачивается, оглядывается назад. И потом уходит. Шлюха, ее пиздоголовый Джон и хуев бармен оглядываются по сторонам, когда она исчезает. В своем гневе она показала мне другую, темную сторону той нежной, преданной девочки, и хотя меня это поразило, я рад, что все произошло именно так.

Все шло по плану.

Теневая экономика

Рассел Мар в белом халате, с планшетом в руках прошел мимо Майкла Тейлора, одетого в свою обычную коричневую робу, и зашагал дальше, к крупнейшей заводской лаборатории по переработке. Эти двое сознательно игнорировали друг друга, так было всегда. Они решили, что лучше будет, если их сотрудники не узнают, что между ними что-то происходит.

Вводя код новой системы запирания дверей, Мар удовлетворенно отметил про себя, что сюда Тейлор точно не сможет попасть. Открыв двери и войдя в ослепительно белую комнату, он вспомнил тот день, когда поймал здесь своего компаньона на горячем - тот набирал ценное вещество в пластиковый пакет. Нет, Тейлор как работник вообще не должен здесь быть, но когда Рассел Мар начал прятать собственный пакет в карман, они вдруг замерли и посмотрели виновато друг на друга; так продолжалось несколько секунд. Затем оба мужчины осторожно оглянулись по сторонам, после чего снова встретились взглядами и немедленно заключили соглашение. Тейлор перехватил инициативу и заговорил первым.

- Надо поговорить, - предложил он. - Встретимся в «Диккенс» на Делрей-роуд после работы.

Сценарий, который они придумали там, был похож на фарс, будто сошел со сцены Вест-Энда. В пабе, нервно перекинув по пинте пива, они потом стали даже шутить по этому поводу. Сделка заключалась в следующем: Мар будет переправлять Тейлору пакеты с производства, а тот тайно вывозить их с завода в контейнерах из столовой.

Инструменты на пульта мерцали, двигаясь медленно под светом флуоресцентных ламп на потолка. Иногда в этой огромной комнате было белым-бело от синтетической пудры, которую производят в этой новейшей и самой прибыльной части завода.

Но Рассел больше уважал драгоценную белую пудру, которая текла ровным, обильным ручьем из трубки прямо в плексигласовые контейнеры, которые двигались по автоматическому молчаливому конвейеру. Он окинул взглядом большие резервуары с полотняными фильтрами, затем - цистерну с хлористым аммонием, где раствор охлаждался, затем - на еще один ряд фильтров и гигантский стогаллоновый стальной барабан.

К этому барабану каждый час поступали шестьдесят галлонов кипятка, в котором растворяли тридцать килограммов сырого опиума. Затем загрязнения всплывают на поверхность и удаляются. Далее раствор попадает в меньшую соседнюю цистерну, где добавляют гашеную известь - гидроксид кальция, в результате чего из нерастворимого морфина образуется водорастворимый морфинат кальция.

После того, как его высушивают, окрашивают и измельчают, конечный продукт проходит очистку и приобретает первозданный белый цвет. Далее его фасуют в пластиковые контейнеры. И здесь начинается работа Рассела; его задание - оценить качество каждой партии. Поэтому ему достаточно легко забраковать долю поставки, высыпать ее в пластиковый пакет и спрятать его в карман.

Рассел Мар с удовольствием похлопал себя по брюкам, где прятался тайный пакет. Он собирался уже уйти оттуда, чтобы встретиться в туалете с Тейлором и переложить всю ответственность на его плечи. Но почему-то задержался, набирая образцы и этикетки. Невероятно, на что люди готовы пойти, чтобы получить хоть каплю этого вещества. И потом, когда он уже подошел к двери, она вдруг распахнулась. Дональд Хатчинсон, глава службы безопасности, стоял перед ним, его сопровождали два охранника. Рассел заметил на длинном, суровом лице этого человека сочувствие, но потом заметил стальной блеск в его глазах.

- Дональд ... Как ты? .. Что случилось? .. - Рассел Мар чувствовал себя, как проигрыватель, который вдруг выключили среди песни.

- Доставай вещество - Дональд протянул Рассела руку.

- Что? О чем ты, Дональд?

- Мы можем обойтись с тобой жестче, если хочешь, Рассел. Но я бы этого тебе не советовал, - сказал Дональд Хатчинсон, указывая куда-то через плечо Рассела Мар - на маленькую черную камеру, закрепленную на стене. Ее объектив смотрел прямо на них, у него горела крошечная красная точка.

Рассел повернулся к ней лицом и тяжело вздохнул. Он чувствовал себя так, будто с него сорвали маску, даже не как вор - как банальный дурак. Ведь было так просто - установить этот прибор на заводе, он даже не заметил, как камера появилась в этом зале. Рассел стоял, бессильно раскрыв рот, и думал, что именно видят на его лице люди, которые наблюдают за ним по монитору. Стыд, страх, ненависть к самому себе, но заметное от всего этого (как ему казалось) - поражение. Он развернулся и достал из кармана брюк большой пакет с белой пудрой. Затем он передал его Дональду и покорно последовал за мужчинами в форме, догадываясь, что будет происходить дальше. Это - последний раз, когда он выходит из этой лаборатории.