Героинщики (ЛП) - Уэлш Ирвин - Страница 23

Он приглашает меня войти одним только кивком головы, сам потом исчезает где-то на кухне, оставив меня в небольшой гостиной. Центр этой комнаты - это, безусловно, неприлично большой телевизор, большего я за всю жизнь не видел.

Телочка Мэтти, Ширли, выходит ко мне, красотка, с лицом правильной, овальной формы и большими темными глазами. Фигуру она несколько потеряла после рождения ребенка, Лизы, которую девушка держит на руках. Малышка одета в милый детский комбинезончик. Вообще-то, Ширли выглядит так, будто она все еще беременна. Когда я устраиваюсь на диване, Лиза залезает на его спинку, чтобы лучше нас видеть.

- Привет, подружка ... трудно тебе с двумя? - Я киваю в сторону Ширли, когда девочка пытается схватить меня за рыжие волосы.

- Лучше о себе расскажи. Как тебе в универе? - Спрашивает Ширли.

Несмотря на несколько фунтов лишнего веса, она все еще привлекательна. Может быть, все дело в ее жизнерадостных ореховых глазах.

- На первом курсе было весело, Ширли, теперь с нетерпением жду второй, хочу уже вернуться туда, - отвечаю я и немного отодвигаюсь, когда Лиза хватает что-то типа галеты и пытается сунуть мне ее в лицо. - Спасибо, я уже завтракал сегодня ... - Здесь я снова возвращаюсь к Ширли. - Мне нравится работать на Гиллзланда во время каникул, чудить там вместе с ребятами и все такое, - рассказываю я ей.

Могу сказать, что у них дома охуеть как не убрано, и дело не только в появлении ребенка, пеленок и всего такого. Это просто Мэтти опустил Ширли до своего уровня; она никогда не была грязнулей в школе. Мэтти всегда был мне товарищем, но отец у него был пьяницей, поэтому, наверное, он всегда был, есть и будет таким же ушлепком.

- Вы еще встречаетесь с Хейзел? - Спрашивает Ширли; это звучит немного кокетливо, но видно, что она интересуется, как и все девушки.

- Да нет, на самом деле, мы теперь только друзья. Познакомился с девушкой в Манчестере пару недель назад, все хочу снова с ней встретиться. Очень много приходится работать, откладываю деньги на путешествие по Европе.

- Молодец какой. Я бы тоже хотела в Европу. Но сейчас мне это точно не светит, - она удрученно смотрит на неуклюжего ребенка, прыгающего у меня на коленях. - Разве что когда она подрастет.

Она замолкает, и вдруг спрашивает:

- А как твой брат?

- Неплохо ... - отвечаю я, не до конца понимая, кого она имеет виду - Билли или малого Дэйви.

- Домой его не позволяют забрать?

О малом Дэйви.

- Нет.

- Ты чудной! - Кричит на меня Лиза.

- Верно, дорогая, - получив эту трезвую оценку моего характера, я улыбаюсь Ширли, поднимаю малую и выдаю звуки перденья, когда девочка снова оказывается у меня на коленях.

Пока идет эта странная домашняя сцена (странная для меня в любом случае, потому что я даже представить не могу, что люди живут так каждый день), я замечаю ящики с вещами, составленные в кучу в углу комнаты, за большим стулом. Зная Мэтти, могу сразу догадаться, что это какое-то дешевое дерьмо, это можно понять, даже посмотрев на ту хуйню, которая торчит из верхнего ящика, который кто-то забыл закрыть, - типа нейлоновая куртка «пилот», завернутая в полиэтиленовый пакет, качество которого, кажется, выше, чем его содержание. Даже шмотки с Джанкшн-стрит выглядят, как произведения высокой моды, по сравнению с этим хламом. Ширли заходится смехом, когда Лиза снова нагло пытается атаковать меня, но для меня всего этого уже слишком.

Забери этого проклятого ребенка от моей морды!

Из кухни приходит Мэтти, он пристально смотрит на Ширли, и она сразу встает и идет на кухню, оставляя меня с Лизой наедине. Я слышу, как они обсуждают что-то шепотом, кажется, Ширли не в восторге. Мэтти входит в комнату вовремя - он как раз успевает забрать у меня Лизу, чему я не могу не радоваться, потому что ее приступы становятся все более ревностными.

- Давай перекусим, парень.

Ширли расстроена, когда забирает от меня малышку. Я молчу, а она почему-то боится смотреть мне в глаза.

Несмотря на то, что вид у него, как у неистового лепрекона, который шмыгает носом, будто простудился, Мэтти летит впереди меня, как сумасшедший, даже принимая во внимание то, что за ним всегда было трудно угнаться. Он был самым расторопным подонком в школе, а затем - и в Форте. Однако на футбольном поле он почему-то не демонстрировало ничего, кроме быстрой ходьбы.

- Что у тебя за хуйня в ящиках, Коннелл?

- Да обычная хуйня, как у всех, - грустно сообщает он. - В спальне места не хватает, Франко только и жалуется, что мы слишком много места занимаем в гараже. У тебя нет немного денег на такси? - Спрашивает он.

- Не-а, - вру я.

Я серьезно потратился на ебаную аренду, заплатив за себя и за Кайфолома, к тому же, мне еще в Европе за что-то жить надо, поэтому иногда я бываю очень и очень скуповатым.

- Блядь, - разочаровывается он, - тогда поедем автобусом.

- А куда поедем?

- В Мьюирхаус.

- Я уже рассказывал, что виделся с Никси недавно?

- Э-э-э ... В Лондоне?

- Нет, в Манчестере. Спрашивал о тебе.

- О.

В конце концов, мы добираемся дома № 32, на Джанкшн-стрит. Мэтти молчаливый, как мертвец, пока не подъезжает автобус, который пыхтит, как паровоз.

Он как бы в другом мире, отгородился от всего.

- У тебя все в порядке? - Спрашиваю я.

Он улыбается, показывая ряд желтых зубов. Ебаный подонок, неужели так сложно уделить пять минут в день, чтобы взять щетку и почистить зубы?

- Девушки, - поднимает он глаза наверх, - а вообще, городской совет в конце концов выделил нам собственный дом.

- Так это же замечательно. Пожалуй, в этой квартире вам совсем тесно, да еще и грузовики за окном ревут.

- Ты прав, но они предложили нам переехать в Уэстер-Хейлс.

Блядь, я туда не поеду!

Уэстер-Хейлс - это жопа Эдинбурга, невозможно придумать район, который находился от Лейта дальше, чем этот. Бездушный негритянский квартал.

- Ширли, пожалуй, тоже не очень рада этому поводу?

- Нет ... честно говоря, это все из-за ебаного героина. Ширли, она же такая ... прямолинейная. Мне вообще кажется, что она родила ребенка только для того, чтобы ...

- Чтобы изменить тебя?

- Да, - соглашается он, стирая с рукава какие-то сопли. - Не так все плохо, но видеть, как она следит за мной ... Лебедь просто берет дурь и исчезает для всего мира, в любое время. Блядь, я ходил к нему на Толкросс вчера вечером, в его квартире во всех окнах горел свет, я воочию это видел с улицы, он точно был там с какими-то мудаками, но он не пустил меня. Входные двери были закрыты, поэтому я позвонил по домофону кому-то из его соседей, чтобы они меня впустили. Блядь, я заглянул к ним через почтовый ящик, видел, как кто-то идет по коридору из кухни в гостиную, - его глаза безумно вращались, когда он нервно рассказывал мне эту историю.

Его веснушки выглядят так, будто кто-то нарисовал эти точки на его бледном лице.

- Я стучал в дверь, начал кричать них через ящик. И знаешь что? Они все равно продолжали делать вид, что никого нет дома!

Я делаю вид, что искренне сочувствую ему, но на самом деле все это кажется мне невероятно смешным.

Однако Мэтти говорит серьезно. Он оживляется, дергается, как кукла, которой руководит эпилептик; его руки так сильно трясутся, что если бы он захотел подрочить, то оторвал бы себе нахуй всю крайнюю плоть.

- Я пошел, а сегодня утром позвонил этой гадине, и у него хватило наглости соврать мне, что его все еще нет дома. И я так и говорю ему: «Иди нахуй, ебаный даун, я тебя видел, Джонни ». А он мне: «Чувак, ты не меня видел, а галлюцинацию ». Но голос был у него такой ... - Мэтти делает драматичную паузу, а потом яростно смотрит на меня. - Ну ты и сам понимаешь, когда тебя пытаются наебать, не так ли?

Я начинаю спорить, стараюсь встать на защиту Джонни, но Мэтти просто затыкает мне рот.

- Я знаю, что он - твой старый кореш, но что он за хуй такой! Мы встречались когда-то с Гогзги и Рэйми у Майки Форрестера. Он, блядь, открыл собственный притон, где все ширяются одним и тем же двадцатимиллиметровым шприцем. Как родные, блядь, братья. - Здесь Мэтти внезапно улыбается, его душу согревают воспоминания. - Знаешь Форрестера?