Бомбардировщик - Дейтон Лен - Страница 4

В средней части комнаты стояли большие чертежные столы. На одном из них лежала карта, на которую были нанесены радиолокационные станции противника и аэродромы его ночной истребительной авиации. На другом столе был разложен огромный фотопланшет всего Рура, смонтированный из перекрывающих друг друга аэрофотоснимков. Командующий подошел к одному из них и решительно хлопнул ладонью по району Крефельда. Тотчас же было открыто досье этого района, разложены крупномасштабные карты, карты с координатной сеткой, планы, диаграммы, плановые аэроснимки.

— Я вышлю шестьсот пятьдесят тяжелых и сто средних бомбардировщиков. Такая цель даст всем возможность отличиться. Пусть на этот раз возьмут побольше фугасных бомб и поменьше зажигательных. Пошлите несколько самолетов «москито» на Берлин — пусть там поревут сирены — и несколько самолетов с листовками на Остенде. Надо сделать так, чтобы маршруты полета на Берлин и на Остенде были проложены поближе к маршруту полета основных сил, чтобы ввести противника в заблуждение.

Командующий заполнил форму ежедневного назначения целей и передал ее начальнику командно-диспетчерского пункта, затем медленно встал и вышел из комнаты. Часы на подземном командном пункте показывали девять часов пятьдесят пять минут двойного британского летнего времени. Время на часах, расположенных ниже и показывавших центральноевропейское летнее время, было то же самое.

Глава вторая

— Разве ты не доволен тем, что теперь мы живем не в Крефельде? — спросила Анна-Луиза.

— Ты сказала, что здесь есть львы, тигры и другие дикие звери, — недовольным тоном ответил мальчик.

— Здесь есть и львы, и тигры, а вчера в лесу около фермы фрау Рихтер я видела даже слона.

— Ты просто придумываешь все это, — сказал мальчик, фыркнув от смеха.

— Ты съел яйцо? Тебе пора идти в школу. Уже почти девять часов.

Ганс торопливо собрал книги и тетради.

— Возьми дождевик, — продолжала она. — Сегодня будет дождь.

Анна-Луиза проверила, как мальчик застегнул пуговицы, все ли учебники и тетради он взял, поправила на нем воротник, провела гребнем по его коротко подстриженным волосам. Убедившись, что у мальчика все хорошо, она шутливо приставила руку к виску и отчеканила:

— Все в порядке, герр лейтенант! Попрощайся с папой.

Мальчик с важным видом взял под козырек и вышел. Анна-Луиза достала второе яйцо и осторожно опустила его в кипящую воду.

— Завтракать, герр Бах! — крикнула она.

Ни маленький мальчик, ни его отец, для которого она готовила сейчас завтрак, не состояли с Анной-Луизой ни в каких родственных отношениях. Она была членом военизированной трудовой организации, оказывающей помощь матерям и нуждающимся семьям военнослужащих. Немногим более года назад она начала работать у фрау Бах в Крефельде, расположенном в двенадцати километрах отсюда, в районе Рура. Работа ей нравилась, она очень полюбила мальчика, а сама фрау Бах оказалась довольно покладистым человеком. Приблизительно через месяц после того, как Анна-Луиза приступила к своей работе, фрау Бах погибла во время воздушного налета. Герр Бах и его старший сын Петер, рядовой солдат, которому едва исполнилось восемнадцать лет,. были возвращены с русского фронта в Германию. Начальство предложило эвакуировать Ганса в гитлеровский детский лагерь в протекторате Чехословакия, но герр Бах предпочел оставить мальчика под присмотром Анны-Луизы. Ему хотелось иметь какое-то место, о котором он мог бы думать как о своем домашнем очаге, хотя аренда квартиры для одного десятилетнего ребенка обходилась обер-лейтенанту непомерно дорого.

Двоюродный брат герра Баха Герд Бёлль предложил им занять домик в небольшом городке Альтгартен, неподалеку от нидерландской границы. Когда-то этот домик принадлежал отцу Герда и с тех пор, как тот умер, пустовал. Август Бах, командир радиолокационной станции «Горностай», принял предложение двоюродного брата и, поселившись в его домике, стал называть Альтгартен своим родным городом.

Сейчас, когда его радиолокационная станция находилась на побережье Нидерландов, он имел возможность довольно часто видеться со своим младшим сыном. В прошлое рождество его старший сын Пе-тер также провел свой отпуск дома. Это было отличное время.

— Завтрак готов, герр Бах, — еще раз позвала АннаЛуиза.

— Вы слышали гром? — спросил Бах.

— Я сказала Гансу, чтобы он взял дождевик.

— Это летняя гроза, — заметил Бах. — Она пройдет очень быстро.

— Хорошо бы, — согласилась Анна-Луиза. — Вам ведь так далеко ехать.

Когда Август Бах сел за стол, Анна-Луиза заметила, что он был одет в свой лучший мундир. Он очень нравился ей в форме. Несмотря на свои сорок шесть лет, это был высокий и стройный мужчина, а седеющие волосы лишь мягко подчеркивали его загорелое лицо. На шее у него сверкал орден «За заслуги».

— А где яйцо для вас, Анна-Луиза?

— Их было только два, герр Бах. Куры плохо несутся.

— Тогда возьмите вы. — Он передал ей яйцо и с интересом стал смотреть, как она начала его есть. Она подняла голову и улыбнулась. Анна-Луиза была очень красивой девушкой.

— Герр Бах, — обратилась она к нему после некоторого молчания, — а это правда, что многие девушки будут работать на зенитных батареях? Говорят, что из них даже будут формировать орудийные расчеты?

Бах постоянно опасался, как бы в одно прекрасное время Анна-Луиза не решила, что присматривать за маленьким Гансом — это недостаточный вклад в военные усилия.

— Вы недовольны вашей работой, Анна-Луиза? — спросил он. — Хотите уйти от нас?

— Я никогда не оставлю вас, герр Бах, — ответила она. — Никогда! Я готова присматривать за Гансом всю свою жизнь.

— Ну-ну, Анна-Луиза, таких слишком обязывающих обещаний давать нельзя.

— Но это правда, герр Бах. Я люблю Ганса как родного сына.

— Но тогда почему же вы спрашиваете меня о девушках, которые будут обслуживать зенитные батареи? — спросил Август. Анна-Луиза молча поднялась из-за стола и начала убирать посуду. — Ну что же вы не отвечаете, Анна-Луиза?

— Герр Бах… — медленно начала она. В этот момент она стояла у раковины, повернувшись к нему спиной. Он посмотрел на ее длинные стройные ноги и сильные молодые руки. «Обнаженная, она выглядела бы…» Август сразу же подавил мысль об этом. Она ведь совсем еще ребенок — наверное, на год или два старше его сына-пехотинца. Он должен заботиться об этой девушке, а не волочиться за ней.

— Скажите, герр Бах, — опять нерешительно начала Анна-Луиза, — а на вашей радиолокационной станции работают девушки?

Август Бах не рассмеялся, хотя ее слова о девушках в этом пустынном и безлюдном местечке на побережье Голландии красноречиво говорили о том, что Анна-Луиза не имеет ни малейшего представления о строгих и суровых условиях его службы на станции.

— Там нет никаких девушек, Анна-Луиза, — ответил Август. — Об этом там можно только мечтать, — добавил он шутливо, но, взглянув на девушку, заметил на ее лице слезы. Бах достал носовой платок и подошел к ней, чтобы вытереть их. — В чем дело? Что случилось, Анна-Луиза? — спросил он.

Она подняла к нему свое лицо, и в этот момент Август не удержался и горячо поцеловал ее.

— Я люблю вас, герр Бах, — тихо произнесла девушка.

Он погладил ее светлые волосы, и несколько раз прищелкнул языком, надеясь, что эти звуки приостановят ее слезы.

— Я люблю вас, — повторила она. — Что делать, если я люблю вас?

— Во-первых, перестаньте называть меня герр Бах.

— А что скажут люди? — тревожно спросила она.

— А вы думаете, они еще не сплетничают о нас?

— Сплетничают, — согласилась Анна-Луиза, — но это не имеет никакого значения. Я люблю вас.

— И я люблю вас, — медленно произнес он и ясно осознал, что действительно любит ее. Все свои отпуска за минувшие месяцы он провел в одном доме с этой девушкой. И если соседи говорят что-нибудь о них, то удивляться здесь нечему. Он уже не раз спрашивал себя, в какой мере он спешил попасть сюда, в этот дом, чтобы увидеть сына, и в какой мере из-за того, что этот семейный очаг создала Анна-Луиза. Ведь это она готовила ему любимые блюда и проигрывала на патефоне его любимые пластинки. — Я люблю тебя, Анна-Луиза, — повторил он. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.