Большая Игра (СИ) - Беляев Михаил - Страница 65

— Мне сегодня Кира звонила, — наконец, Рин приступила к тому, что не давало ей покоя последние часы, — Говорит, нужно начинать какие-то лётные испытания. И научиться материализации. Можешь объяснить?

«Только так — это быстрее».

Замолкнув, Алголь перешёл на обмен мыслями — действительно, это было быстрее и куда эффективнее, целые сложные мыслеобразы сразу возникали в голове, и не было необходимости их облекать в громоздкие и неповоротливые слова. Рин согласно кивнула и приготовилась внимать.

Глава 6. Покорители Воздуха. Часть 2

«Самое важное для ретранслятора — мобильность и скорость. Тебе нужно научиться летать. Есть два способа. Самый быстрый и надёжный — это материализация. Ты создаёшь двигатель и аэродинамический контур, системы и топливо, всё это поднимает тебя в воздух. Персональный самолёт. Но для этого нужно научиться преобразовывать энергию в материю нужной формы и состава. Нужны знания химии металлов, кристаллические решётки, связи, цепи. Вся та теория, которой ты училась. Без этого невозможно подняться в воздух».

— А второй способ?

«Он проще, но в то же время значительно сложнее. Левитация. Её очень сложно освоить — нужно почувствовать, как это должно происходить. Нет никаких физических принципов, на которые можно опереться. Ты просто поднимаешься в воздух и летишь. Тело легче воздуха, или гравитация обнуляется. Это сложно объяснить. Есть ограничение по скорости — невозможно двигаться быстрее двухсот метров в секунду».

— И как я всё это должна выучить-то?.. — представив весь громадный объем работ, Рин едва не впала в отчаяние. — Ведь времени-то почти нет! Я даже простецкие вещи не могу создавать! Я даже не знаю, откуда брать энергию на всё это!

«Ученые сами не знают, откуда берется энергия. Это сложно. Скажу одно. Она везде. Либо материя. Либо энергия. И ещё кое-что. Завтра ты уезжаешь в Лётно-Испытательный Институт. Времени на всё у тебя нет. Сама ты не успеешь ничего освоить. Я могу тебе помочь, но только сейчас. Дам информацию, с помощью которой можно всему научиться. Но её ещё нужно проанализировать, понять и освоить. Дальше — справляйся сама. Ты хочешь этого?»

— Я… я попробую.

«И вот что ещё. Записывать всю информацию в тетради и на компьютер не имеет смысла. Да и опасно. Есть вещи, о которых учёные не должны узнать ни в коем случае…»

Почувствовав эту мысль, она живо представила Эстер. Девушка, о которой он просил молчать. Кем же она тогда была?

«…храни всё в своей памяти. Я сформирую узел данных, всё будет в одном месте — тебе нужно лишь вспомнить и осмыслить воспоминания. Подойди ближе, нам нужно соприкоснуться разумами».

— Э-это как вообще?.. — девушка приподняла бровь. По телу прокатилась волна дрожи, от волнения сердце застучало чаще — Алголь сделал шаг вперед.

«Открой мне свои мысли. Пожелай показать мне всё, что есть в твоей голове. Не сопротивляйся».

Он решительно подошел к ней и, положив тёплую ладонь на затылок, прижал её голову к своей. Рин успела лишь судорожно вдохнуть и зажмуриться — в мозг словно ворвался ураган.

Это было невообразимо. Она боролась с самой собой — инстинктивно закрываясь, девушка силилась распахнуть врата своего сознания для Алголя. Пальцы на затылке сжались сильнее — она ощутила, как задрожало всё её тело, голова наполнилась ватной тяжестью — и в сознании поплыли картины и образы. Кто-то читал отдельные фрагменты её жизни, то и дело всплывающие перед глазами. Наполнял тяжестью её голову, что-то записывал в память. Она ощутила себя травинкой, которую несёт бурный поток к ревущему, оглушительному водопаду.

А ещё она ощутила что-то по-настоящему пугающее. Девушка не могла знать, что открыв своё сознание Алголю, сама невольно смотрела в его сознание, его мысли. Его память. И на короткие мгновения она увидела то, что там было. Всего мгновения — но их хватило, чтобы её обуял такой страх, такой ужас и трепет, что она едва не закричала, силясь вырваться из страшного капкана его рук.

Страшные воспоминания, как сны, подступали темной волной, грозя утопить её под своей тяжестью. Человеческие лица, крики и звуки выстрелов, гудение пламени и взрывы, груды обломков и тел, и страшная, всепоглощающая боль, накрепко замешанная со страхом и ненавистью.

Тёмные камеры, заполненные вонью и испятнанные чем-то мерзким. Лаборатории, сочившиеся ужасом, и искаженные злобой лица людей. И где-то далеко, на фоне всех кошмаров — тихий детский плач, кого-то неизвестного, но очень дорогого. Воспоминания о потерях и лишениях. О страшных жертвах и постоянной борьбе, выковавшей в своём горниле чудовищного зверя.

С криком она отпрянула и, неловко взмахнув рукой, упала на пыльный пол.

— Ты как?

— Н-ничего так… — не своим голосом прошептала Рин и посмотрела на свои трясущиеся руки. Алголь помог ей подняться и медленно повел к выходу. — Теперь всё у тебя. Думай, вспоминай, осмысливай. И постоянно тренируйся. Без реального опыта у тебя ничего не получится. Не смей отступать.

— Угу… ладно… — бормотала она, тайком вытирая мокрые щёки — кажется, опять позволила себе расчувствоваться. Вот дура… ведь столько уже пережила. Столько перетерпела. И всё равно, каждый раз, когда ей приходилось сталкиваться с жестокостью этого мира и новыми испытаниями, девушка не могла сдержать слёз. И поверить в себя тоже ещё не могла.

***

— Ложись спать. Успокойся. А завтра — начинай, — бросил он напоследок. Доведя до двери в квартиру, Алголь снова позволил себе коснуться её разума: «Не бойся и не отступай. Эстер хочет увидеть тебя снова».

— Угу… а ты?

Она повернулась было к парню, но тот, игнорируя её, спокойно ушёл наверх. Это можно было считать ответом? Но с другой стороны, он ей помог. Может, это тоже в каком-то смысле форма симпатии. Вздохнув, она вошла и закрыла дверь.

***

Начало осени выдалось непривычно жарким и засушливым — в Подмосковье один за другим тушили всё новые пожары, невесть откуда возникавшие прямо возле испытательного аэродрома. За высоким решётчатым ограждением, тремя кордонами охраны и множеством автоматических систем защиты периметра высились ангары и технические сооружения летно-испытательного института. Очередной самолёт, рассекая знойный воздух, с пронзительным рёвом турбин поднялся в небо, оставляя за собой прозрачный голубоватый след.

Разморенная на жаре, Рин нехотя выбралась из машины и, прикрывая лицо от солнца, огляделась. Сзади прибывали всё новые автобусы с техниками, командой из лаборатории, трейлеры с оборудованием и ещёё бог весть какие транспорты.

Кира, вылезшая следом за ней, потянулась и бодро зашагала к ближайшему зданию.

— Рин, давай за мной.

Торопливо шагая, она вовсю глазела по сторонам и упивалась атмосферой — всё вокруг было иным. Воздух, отдававший пьянящим запахом смазки и керосина, шум и гудение механизмов пополам с гулом самолётов, снующие туда-сюда люди. Здесь каждую минуту кипела работа и во всём чувствовалась серьезность, спокойствие и основательность.

Наконец они подошли к одному из корпусов — возле широких ворот их встречало несколько человек в тёмно-синей форме и еще двое в пиджаках. На политиков или учёных они похожи не были, и Рин присмотрелась, пытаясь понять, кем же они были.

— Здравия желаю, майор, — один из мужчин вышел вперед, с улыбкой пожав ей руку. — Это значит у нас та самая?..

— Так точно, та самая, — кивнула она и подозвала девушку. — Рин, иди сюда. Познакомься с главным конструктором ОКБ-10 Михаилом Соловьевым.

— З-здрасьте… — она вяло пожала крепкую ладонь конструктора — тот расплылся в улыбке, его усталые глаза буквально засияли и наполнились какими-то особенными искорками, которые бывают только у увлеченных, глубоко болеющих за свое дело людей.

— Очень приятно, Рин! — он энергично потряс её руку. — У нас уже всё готово, прошу за мной.

— Э… подождите, куда? — ничего не понимая, она поплелась за конструктором и еще несколькими людьми в форме. Трепыхающуюся девушку настойчиво направляли в близлежащее строение, из широких дверей которого вышла пара лётчиков в комбинезонах.