Сокровища фараона (СИ) - Величкина Татьяна Осиповна - Страница 67

К вечеру, Татьяна уже совсем успокоилась и ждала, когда придет Нувас, чтобы поговорить с ним. Мансур не заставил себя долго ждать. Войдя к ней, он увидел, что это уже не та напуганная лань, которая была утром. Он-то знал, что дело было в пене для ванны, аромат которой сделал девушку податливой. Мансур не сомневался, что Татьяна непременно воспользуется этим средством, так как флакон был на виду и ни кто не смог бы устоять перед запахом специально приготовленной пены для релаксации.

— Я вижу, ты приняла правильное решение, — Мансур протянул руку, чтобы коснуться плеча Татьяны, но она, улыбнувшись, покачала головой.

— Я хочу поговорить, — он вопросительно приподнял брови. — Вы умный человек, господин Мансур и я сделаю все, что вы захотите, поверьте мне, вам будет трудно это забыть. Те двое, предали меня, но вы настоящий мужчина, не то, что эти подонки, наверняка они наплели про меня невесть что. Я не хотела, чтобы вы, Мансур, думали, будто бы я какая-то преступница или еще что-то в этом роде, — она опустилась возле его ног и, обняв их, продолжила. — Только вы сможете спасти меня, вы моя последняя надежда вернуться домой, — она потянула пояс на его халате, — я понимаю, вы не хотите этого, но… — Таня подняла полные слез голубые глаза и, страстно обняв Мансура, замерла, прижавшись к его груди.

Нуваса не тронули ее слова, он знал, что все это было хорошо спланированной игрой.

— Я не хочу принуждать тебя к чему-либо, — начал он, но Татьяна прервала его пылким поцелуем.

Мансур давно не испытывал такого, может по этому он и закрыл глаза на ее фальшивую страсть.

Теперь Татьяна осознала, чего будет стоить ей свобода, и что за все придется расплачиваться сполна.

Надир уверенно вел машину. Уже светало, лучи солнца раскрасили горизонт в алый цвет, и на смену ночной прохладе пришел знойный ветер пустыни.

— Долго еще? — спросил Тёрнер проводника.

— Моя уже приехать, господин, совсем близка.

Пабло недовольно покосившись на проводника, шепнул Скотту:

— Может нам стоит избавиться от него? Не нравится мне он.

— А мне не нравится то, что за нами следует вон та машина, — кивнул в сторону заднего стекла Скотт.

Не долго думая, да Силва наклонился и начал расшнуровывать кроссовок. Тёрнер, нахмурившись, посмотрел в сторону Надира. С кем он? С нами за одно или с теми другими? Времени выяснять, не было.

Вытянув шнурок, Пабло быстро намотал его на указательные пальцы и, стремительно набросив его на шею Надира, крикнул Скотту, чтобы тот держал руль. Перескочив на переднее сидение, Тёрнер нанес удар в лицо проводнику и когда тот отключился, быстро открыл водительскую дверь и вытолкнул Надира на дорогу. Освободившись от проводника, они прибавили скорость, Тёрнер выдавил полный газ, и машина помчалась, набирая скорость. Впереди показались зеленые пальмы Фаюмского оазиса и, посмотрев назад, Пабло увидел, что машина, следовавшая за ними, скрылась из виду. Внезапно на подступах к Лишту, им дорогу преградила большая машина. Тёрнер, затормозив, постарался объехать ее, но слева их прижала непонятно откуда появившаяся «Хонда». Воткнув заднюю передачу, Скотт попытался вырваться из создавшегося капкана, но в него тут же врезался еще один автомобиль. Чертыхаясь, да Силва выхватил пистолет и начал палить из окна по машинами препятствующим их продвижению. Те ответили встречным огнем, но, казалось, не собирались убивать и стреляли по колесам и по верх голов, словно из озорства. Когда обоймы Пабло и Скотта опустели, и они потянулись за новыми, незнакомцы на машинах отъехали от них, полагая, что теперь с пробитыми колесами те никуда не денутся.

— Я не понимаю, что здесь происходит?! — руки Тёрнера дрожали от напряжения, — он не хотят нас убивать, но… что им нужно?

— Ты еще не понял? — усмехнулся да Силва, — им нужна карта, сукины дети, они все-таки достали нас!

— И что теперь?

— У меня последняя обойма, потом не знаю, будь, что будет, но, черт побери, как я мог так просчитаться.

— Надо постараться вырваться, — согласился Скотт, — но как, мы окружены и нам не дадут уйти.

Их прервал сигнал подъехавшего «Мерседеса». Солнце больно било в глаза, отражаясь от его полированного капота. На секунду Пабло остановился и, посмотрев в окно, увидел, как из открывающейся двери появился старик.

— Это он, — протянул да Силва.

— Этот сморчок хочет испортить нам все дело? А если мы сейчас его прихлопнем прямо здесь?

— А потом сами ляжем рядом от пуль его ребятишек, — усмехнулся Пабло. Его бесило, что он не владеет ситуацией, он привык, все просчитывать.

— Доброе утро, господа воры, — поприветствовал их старик, — у вас есть еще выбор. Сдавайтесь, пока мои люди не нашпиговали вас свинцом. Или вы хотите умереть нелепо? Поверьте, то за чем вы сюда приехали не стоит того, или все-таки хотите спасти свои собачьи шкуры?

Пабло и Скотт, переглянувшись, выбросили оружие, они понимали, что у них нет другого выбора. Когда они вышли из машины, к ним подбежали два араба и, заломив им руки за спину, защелкнули на них наручники. Уткнув лицом в капот автомобиля и, обыскав их, здоровяки втолкнули их в подъехавший автомобиль и захлопнули за ними дверь. Машина понеслась, набирая скорость.

— Куда нас везут? — спросил Пабло, — Может, стоило немного пострелять?

— Подожди, — прислушался Тёрнер, — мы едем в город, пока ни куда не сворачивая. Хорошо, что не возвращаемся в Каир, значит все скоро выясниться.

Через некоторое время, машина остановилась, и их выволокли наружу. Осматриваясь по сторонам, Тёрнер старался запомнить все входы и выходы, внимательно наблюдая за охраной.

— Не так-то просто будет отсюда выбраться, — шепнул он Пабло, — но с картой придется расстаться, к сожалению.

— Ты надеешься, они нас отпустят, если мы отдадим ее?

— Сомневаюсь, — процедил сквозь зубы Скотт.

— Вот и я о том же, — да Силва поморщился, наручники врезались в кожу запястий и причиняли боль, он посмотрел на Тёрнера, который держался и, сжав зубы, старался не показывать виду.

— Я вытащу нас отсюда, — пробормотал Скотт, и, усмехнувшись, добавил, — если только они нас не убьют сразу.

Когда они вошли в дом, охранники, толкнув Пабло и Скотта в спину, заставили их опуститься на колени.

Старик приказал всем выйти. В комнате остались только двое телохранителей, с лицами, не выражающими ни чего, кроме презрения к заложникам, они закрыли своими тушами дверной проем и молча наблюдали за происходящим.

— Ну, — старик погладил жиденькую бороденку и, усевшись на мягкий диван, продолжил. — Вам, наверное, может показаться странным мое большое желание пообщаться с вами.

— Ну почему, у всех свои слабости, — съязвил Скотт и тут же получил в челюсть от одного из телохранителей. Усмехнувшись, Тёрнер облизал пересохшие губы и сплюнул на дорогой ковер, — если вы хотите говорить с нами, то можно было бы хотя бы снять наручники.

— Ну, уж нет, — покачал головой старик, — я знаю ваши фокусы, поэтому перейдем к делу. Ты, — он мотнул головой в сторону да Силвы, — Пабло да Силва, сын шайтана, Антонио да Силвы?!

— Заткнись, старый мухомор, мой отец… — Пабло не договорил, как один из здоровенных охранников пихнул его в спину, и он повалился лицом вниз, под ноги сумасшедшего старика.

Тот крепко схватив его своей костлявой рукой за ворот рубашки, приподнял его и, склонившись над ним, прошипел:

— Еще одна такая выходка и вас вышвырнут в пустыню, где вас растерзают шакалы. А теперь вы оба будете отвечать на мои вопросы, от этого будет зависеть ваша жизнь.

Тёрнер, прищурившись, посмотрел по сторонам, понимая, что их положение не из легких.

— Я повторяю свой вопрос, — продолжил старик, — ты Пабло да Силва, сын Антонио да Силвы?

— Да, — ответил Пабло.

— Я так и знал, — улыбнулся старик, — мое имя тебе может ничего не говорить, но об Омаре Капу тебе наверняка рассказывал твой отец.

— Да.