Кольцо кардинала (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид" - Страница 51

Девушки быстро распределили обязанности между собой. Варя искала гречку, тушёнку и соль в рюкзаке, а Николь отправилась к реке за водой.

Горная речушка была не полноводной. Вода в ней струилась поверх круглых камней, иногда приподнимаясь на уступах. Вокруг стеною стояли сосны. Николь осторожно переступила на ближний к кромке воды камень, и зачерпнула котелком чистую прозрачную воду.

— Ники!

Девушка обернулась. Это был Павел. Николь аккуратно поставила котелок на землю и поспешила к нему. Прижавшись щекой к его груди, она обхватила его талию.

— Соскучилась?

Мужчина почувствовал, как девушка еще сильнее сжала его талию, таким образом, отвечая на его вопрос. Она закрыла глаза и расслабленно протяжно выдохнула. «Стоять бы так вечно! Так спокойно!»

— Ники!

Николь подняла голову, не открывая глаз, она ждала поцелуя. И он последовал: мягкий, завораживающий, теплый. Размеренные движения приводили Николь в трепет. Этой мягкой силе хотелось только подчиняться.

Все время их путешествия Павел практически не прикасался к ней, и уж тем более не услышать от него было ласковых слов. Николь совсем запуталась. Перед ее глазами был другой пример. Лев и Варя, при различии в интересах, знаниях, опыте, были созданы друг для друга. Каждый день для Вари находилось ласковое слово: милая, дорогая, любимая. Ненавязчивые легкие прикосновения присутствовали в их жизни повсеместно. Интересы этих двух людей вращались вокруг друг друга, они как будто имели одну душу на двоих.

В ее же отношениях с Павлом не было ничего этого. Были ли у них вообще отношения? Или она просто очередное развлечение для него, которое уже приелось?

Николь опустила голову и уперлась в его грудь лбом. Она была уверена в себе и своих чувствах, ничего не изменится, даже если он никогда не прикоснется к ней, если уйдет безвозвратно навсегда. Ее жизнь с ним в деревне вначале была болезненной, но сейчас она стала по-настоящему мучительной, ибо Николь знала, что любит его, и это навсегда.

— Я люблю тебя, — вдруг тихо прошептала девушка. Она почувствовала, как все тело Павла словно окаменело.

Николь подняла голову, она хотела повторить эти слова глядя ему в глаза. По выражению его лица, она поняла, что он не готов к ее признанию. Николь твердым голосом повторила:

— Я люблю тебя!

В ответ тишина, резанувшая сердце девушки отчаянием. Она осторожно приподнялась на носочки и прикоснулась к его губам. Лишь одно прикосновение, легкое, нежное, ее сердце замерло и понеслось с бешеной скоростью.

— Вам не стыдно делать это при детях? — услышала Николь тонкий голосок.

Она резко отпрянула и обернулась к Пассангу. Тот сидя на корточках у реки, тер ладони мылом.

— Нечего следить за нами! — рыкнул Павел.

— Я и не следил. Река-то общая, я умываться пришел, идиот.

Мальчик смотрел на Павла с вызовом, хоть он был и мелким, но постоять за себя мог.

А Николь просто развернулась и пошла к лагерю, она решила дать возможность двум вечным задирам разобраться между собой самим. Кроме того, ей надо было остыть. Ей было сложно противостоять мужчине, которого она любила. Страсть и любовь не всегда идут рука об руку. Она вспомнила рыжую девушку, пересекающую поле по извилистой дороге. Пока он молчал, ее любовь оставалась безответной.

Стоило ей достигнуть лагеря, и от реки послышались крики. Без перевода всем было понятно, что в ход пошел дурной лексикон.

Через полчаса к ним вернулись сразу двое, оба были вымокшие и взъерошенные. У Николь волосы на голове зашевелились от их вида.

— Вы что, подрались! — возмутилась она.

Задиры посмотрели друг на друга и захохотали в голос. Пассанг выбросил перед собой большую рыбину.

— Мужчины были на охоте, теперь мы хотим быть обогретыми и накормленными, женщина! — произнес Павел.

Николь хлопнула себя по лбу и провела ладонью по лицу. «Боже, даже не знаю что лучше, когда они дружны, или когда ворчат друг на друга и хоть немного дистанцируются». Девушки были недовольны. У Павла сменная одежда была, а вот Пассанг имел только то, во что был одет. Варя достала полотенце, начала быстро переодевать мальчика. Одев на него свои вещи, она долго подворачивала рукава на кофте. Обувь поставили для просушки ближе к костру. Пассанг же был вынужден провести остаток дня, сидя на коврике. Без дела он страдал, а потому попросил кого-нибудь позаниматься с ним английским. К этому делу с удовольствием подключился Лев.

Николь взялась за приготовление ухи. Это был не совсем привычный суп, ведь обычных ингредиентов за тысячу верст не сыскать. Заправкой к нему были коренья, собранные в лесу и рис.

Пока варился суп, Николь передумала все на свете, окончательно решив, что она проиграла. Это было так унизительно, признаться самой и не услышать ответа.

В лагере тем временем продолжался мозговой штурм. Пассанг усердно повторял за Львом английские слова. Отработав произношение, он смотрел написание слова. Павел помогал с переводом. Варя усердно училась, участвуя в процессе наравне с Пассангом. Одна Николь все молчала, что можно было списать на усталость. Она не вслушивалась в то, что говорили окружающие. Сидя у ствола большого старого дуба, девушка задумчиво смотрела на костер.

Только Павел понимал, с чем связано изменение в ее настроении. Можно было терзать Николь до бесконечности молчанием, превратив все в борьбу, уложив своего партнера на лопатки, придушив его сомнениями. Однако у Павла совсем не было желания заниматься этим. До отбоя ждать было долго, за это время она могла довести себя до болезненного состояния.

— Давай дальше! — напомнил о себе Пассанг. — Без перевода я не понимаю сути.

— Продолжим! Лев, следующее слово!

— Из простых, «сан» — солнце, — предложил Лев.

Павел от костра перешел к дереву, у которого сидела Николь. Он перевел Пассангу слово, и мальчик склонил голову над словарем, изучая его написание. Как бы между дела мужчина сел около дуба, без малейшего смущения притянул Николь спиной к своему боку.

— Пожалуй, перейдем к глаголам, — предложил Лев.

Николь медленно взяла кружку с чаем, она выглядела расстроенной, и ей хотелось замаскировать свои чувства простыми действиями. Павел обнял ее. Эта несвойственная ему ласка была сродни кости брошенной дворняге. Ее вроде как не любили, но из жалости подкармливали.

Чтобы не расплакаться от обиды, Николь попыталась перевести свое внимание на обучающий процесс. Варя как примерный ученик муштровала английский, склонившись над книгой, она и Пас пытали запомнить основные неправильные глаголы. Все было вполне обычно.

Но вот Павел наклонился и прошептал на ухо Николь несколько слов, еще пара фраз, и выражение лица девушки изменилось. Ее глаза расширились, спина выпрямилась. Она как будто узнала что-то очень важное и удивительное для себя. Лицо Ники порозовело, она повернула голову в бок, слегка приподняла ее, незаметно провела виском по колючей щетине. Павел откликнулся, он осторожно прикоснулся губами к ее затылку. Все было тихо и мирно, Павел все так же переводил английские слова для Пассанга, Лев ставил произношение своих учеников, а те, безусловно, старались, и никто не знал, что у одного человека из этой компании только что произошло экстраординарное событие. Всего за одну минуту Павел перевернул все с ног на голову, волна светлых эмоций захлестнули Николь с головой, ей стало очень легко на душе, все сомнения и страхи исчезли, словно их и не было. И все же эта радость была тихой, скрытой, на двоих.

Время шло, и ночь вступила в свои права. Николь дежурила первой. Однако, несмотря на столь позднее время, у костра никого не было. Пламя освещало только деревья, роняя тени вглубь темного леса. И среди этой игры света и тени скрылись двое. Вот по освещенной части дерева по коре прошла мужская ладонь и снова скрылась в тени. Огонь выхватил резкие очертания широкой спины. Мышцы мужчины были напряжены, рука сжимала тонкое запястье, и бледная девичья кожа ярко контрастировала с темной шершавой корой. Павел был начеку, ясно слыша все звуки леса, к которым примешивалось тихое прерывистое дыхание. Его кожа похолодела от влажного лесного воздуха, и те места, к которым прикасались теплые мягкие руки, обжигало огнем. Он вытащил рубашку Николь из-за пояса. Проникнув под ткань ладонью, Павел ласкал девушку, сберегая от прохлады леса. Он не мог говорить ей нежные слова прилюдно, не мог приобнять или приласкать при всех. Даже самые легкие намеки на нежные чувства шли из души его, и он хотел отдать все это только ей без свидетелей. Признание у реки далось Николь легко, а ведь для них обоих именно с него начиналась другая веха в жизни. Все ли просто в любви? Нет. Любовь невозможно описать словами, нельзя сказать, за что ты любишь человека. Просто любишь и все, и не нужно никаких обоснований этому чувству.