Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Доктор Данилов в ковидной больнице - Шляхов Андрей - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

– Это кто-то посторонний, имеющий доступ к информации о госпитализации пациентов, но не знающий о их текущем состоянии. Я собирался перевести Громова в отделение еще вчера и отложил перевод только из-за того, что были свободные койки, а ему, все-таки, семьдесят пять лет. Но решение это я принял уже после того, как был написан переводной эпикриз и взято место во втором отделении. Перед уходом из отделения в районе трех часов, я распорядился задержать Громова до восьми, до моего возвращения… Вы улавливаете, к чему я клоню?

– Улавливаю, – кивнул Валерий Николаевич. – Окончательное решение было принято вечером, примерно в то же время, когда был сделан звонок с требованием денег. Но звонили явно не из отделения…

– Однозначно, – подтвердил Данилов. – К тому же, в полусмену «двадцать – два» у нас, кроме меня, работало только двое мужчин, которые явно ничем подобным заниматься не стали бы…

– Кто именно? – быстро спросил главный врач.

– Доцент Стахович и доктор Жаврид.

– Соглашусь, пожалуй.

Стахович, доцент кафедры факультетской хирургии и ведущий абдоминальный хирург больницы, никогда бы не опустился до столь гнусного вымогательства, в этом Валерий Николаевич был уверен на сто процентов. У Стаховича были свои источники доходов и жена, владевшая сетью салонов красоты. Станет такой человек заниматься явной уголовщиной? Да никогда в жизни. А у реаниматолога Жаврида имелся выраженный дефект речи – он одновременно заикался и картавил. С непривычки трудно было понять, что он говорит, особенно при телефонном общении.

– Звонить домой пациенту, которого уже перевели или вот-вот переведут в отделение неразумно, ведь родственники обычно узнают об этом быстро, – продолжил Данилов. – Или пошлют куда подальше, или в полицию сообщат… Кстати говоря, если утечка сведений от родственников исключена, то надо трясти приемное отделение или отдел госпитализации. Интересно, а по другим стационарам такие звонки были? Если – да, то приемное можно отбросить…

– Ну вы прямо Эркюль Пуаро, – поддел главный врач.

– Можно подумать, что только он один умел рассуждать логически, – парировал Данилов.

«Вот и нашел бы Трианонова с помощью своей логики», неприязненно подумал Валерий Николаевич, но озвучивать свою мысль не стал, прекрасно зная, что собеседник ответит на это какой-нибудь резкостью в стиле «делать мне больше нечего».

* * *

Юлиан Трианонов

** апреля 2020 года.

«В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань»

А. С. Пушкин, поэма «Полтава».

«Доброго вам времени суток, кукусики мои драгоценные!

Видели ли вы в натуре, как Давид побеждает Голиафа? Сомневаюсь, ибо дело было очень давно… А вот я, представьте себе, видел, не далее, как сегодня.

Но сначала нужно объяснить, как в военно-коронавирусное время устроены реанимационные отделения в передовых стационарах (слово «передовые» означает «те, которые находятся на передовой», а не «самые продвинутые»).

А устроены они следующим образом.

На условном Олимпе, то есть над всеми, находится заведующий отделением, который отличается от Зевса-громовержца, властителя истинного Олимпа, тем, что молнии обычно мечут в него. Впрочем, так было всегда и везде. Нет в медицине креста тяжелее, чем заведование отделением. Особенно – реанимационным, особенно – в особых условиях.

Каждую смену возглавляет старший реаниматолог, который отвечает за все, что происходит в его дежурство и принимает ключевые решения. Помимо старшего реаниматолога в смену должны работать еще три врача-реаниматолога, правда, это в лучшем случае. Бывает, что вместо трех выходит на работу один – кто-то болеет, а кем-то заткнули дыру в другом реанимационном отделении. Тогда заведующему приходится работать не только за себя, но и за недостающего врача. Железный Дровосек сносит это стоически, ни словом, ни жестом не показывая, как его все задолбало. Мамочка время от времени горько вздыхает и жалеет вслух о том, что она не пошла учиться в консерваторию. А Карапуз говорит всякие разные нецензурные слова (он у нас вообще считается первым матерщинником).

Реанимационные отделения при перепрофилировании больницы «на корону» развернули большие – каждое на двадцать четыре койки плюс четыре резервных, которые в больничной статистике не учитываются, но могут быть задействованы в случае перегрузки. Ясный пень, что три или четыре реаниматолога не потянут двадцать четыре реанимационные койки, на которых лежат по-настоящему тяжелые пациенты с новой, неизученной патологией, чреватой всяческими сюрпризами. При обострении ситуации часть пациентов рискует остаться без врачебного внимания, а этого в реанимации допускать нельзя. Опять же, помимо «настоящей» реанимационной деятельности, врачам приходится выполнять много другой работы, начиная с ведения медицинской документации и заканчивая онлайн-консультациями в других отделениях.

Хорошо бы, конечно, иметь в смену восемь квалифицированных реаниматологов, да только откуда их взять? Потребность резко возросла, а предложение осталось прежним. Поэтому четыре врачебные ставки в каждую смену «заткнулись всяким г…ом», как выражается доктор Чтоб Все Сдохли, то есть – приданными врачами самых разных специальностей и самого разного уровня, от ординаторов до профессоров.

Легко ли профессору или доценту, работать условным «мальчиком на побегушках» наравне с ординаторами, которым он еще в прошлом или позапрошлом году читал лекции? Разумеется – нелегко. Легко ли человеку, многого добившемуся в своей профессии, заполнять истории болезни и обходить пациентов для списывания показаний с мониторов? А ведь временами «старшие» коллеги нет-нет, да подпустят шпильку – ну как вам наша настоящая врачебная работа? Или с ехидной усмешкой предложат подключичный катетер поставить, а для этого относительно простого действия надо набитую руку иметь. Короче говоря, много ума и терпения нужно ферзю или ладье для того, чтобы отбыть свое в пешках, не создавая при этом проблем ни себе, ни окружающим.

Но вот у «приданного» доцента Фон Барона не было ни ума, ни терпения. И навыка в постановке подключичных катетеров тоже не было. А еще не было желания обращаться за помощью к старшему реаниматологу, потому что это означало потерю престижа и несмываемый позор на благородные доцентовы седины.

Вообразите, кукусики мои несравненные, такую картину. Навис Фон Барон над пациентом, аки коршун над кроликом, весь трясется от усердия, а дело не ладится. И тут мимо проходит ординатор первого года Шприц, салага, можно сказать, который пару лет назад трепетал перед Фон Бароном на экзамене. И что делает салага? Отодвигает плечом уважаемого человека, в секунду мгновенную ставит катетер (навострился, поганец) и небрежно так роняет: «Обращайтесь, если что, Барон Батькович». И это на глазах у постовой медсестры, главной сплетницы Двух Крендельков, которую главная медсестра прозвала «Нашим Радио». Разумеется, с Фон Бароном случилась истерика, принявшая вид гипертонического криза. Он досрочно покинул Зону и обратился за помощью к доктору, которого посадили возле выхода для оказания помощи чересчур нежным сотрудникам. После оказания медицинской помощи наивный Фон Барон попытался искать сочувствия у Железного Дровосека. И в самом деле, негоже салаге-ординатору доцента плечом двигать без каких-либо «простите пожалуйста, могу ли я вам помочь?». Но искать сочувствия у Железного Дровосека, это все равно что пытаться узнать мое настоящее имя (если кто не в курсе, то Юлиан Трианонов – это псевдоним). «Я считаю, что методикой катетеризации центральных вен должен владеть каждый уважающий себя врач», – сказал Железный Дровосек и на этом инцидент был исперчен.[2]Обращение Фон Барона к Минотавру не помогло. Минотавр мудро предпочел не снисходить до подобных мелочей.