Игра Подсказчика - Карризи Донато - Страница 7

Ее это задело: нужно ли повторять предупреждение – но теперь она «штатская» и должна смириться.

– Сейчас я изложу вам программу, госпожа Васкес. Сначала агенты Бауэр и Делакруа вкратце изложат дело Андерсонов, и вы поделитесь своими соображениями.

Мила не была уверена, что сможет помочь. Она вдруг поняла, что рискует разочаровать всех.

– По ходу изложения фактов ты вольна задавать любые вопросы, какие сочтешь уместными, – вмешалась Шаттон. – Наша цель – понять, по какой причине татуированный человек приобщил тебя к делу.

Судья запретила своим людям называть убийцу так, как его окрестили СМИ. Но Мила больше не принадлежала к полиции и могла по-прежнему звать его Энигмой.

Слово взял Бауэр:

– Итак, обобщим то, что произошло на ферме Андерсонов той ночью.

Хотя изложение дела предназначалось только для Милы, агент обращался ко всей аудитории. Под этим крылась явная враждебность по отношению к бывшей коллеге. Бауэр взял маленький пульт дистанционного управления и включил видеопроектор, прикрепленный к потолку.

По экрану заскользили снимки, сделанные на месте преступления.

– На основании звонка госпожи Андерсон мы можем утверждать, что убийца явился на ферму около двадцати часов.

Его разглядели при свете молний, подумала Мила. Кошмар предстал чем-то вроде миража. Чем-то таким, во что поначалу ум отказывается верить. Кто заметил его первым – Фрида, Карл или кто-то из девочек?

– Для резни в его распоряжении оказалась целая ночь, но мы полагаем, что ему хватило пары часов. – Бауэр нажал на кнопку пульта. – Пункт первый: серп.

Крупный план орудия расправы.

– Мы полагаем, что убийца не принес его с собой, возможно – взял из сарая, где хранились сельскохозяйственные инструменты: вероятно, в его первоначальные намерения не входило убивать, он просто хотел чем-нибудь поживиться.

Лезвие и рукоятка серпа были покрыты темно-красными пятнами.

– Нам не удалось снять с орудия отпечатки пальцев, – проявила рвение криминалистка. – Слишком много крови.

– Второй пункт: сотовый телефон.

Еще фотография: сотовый, с которого был произведен звонок в полицию, оставленный на кухонной полке. Из окна, рядом с которым та висела, было видно крыльцо и передний двор.

– С него госпожа Андерсон позвонила в полицию, из-за дождя она не смогла дать описание пришедшего, но утверждала, что муж говорит с каким-то мужчиной, стоящим перед домом.

Мила представила себе, как глава семейства, набравшись храбрости, идет выяснять, с какими намерениями явился незнакомец. Определенно в глубине души Карл Андерсон предчувствовал нечто скверное. Но должен был защитить жену и девочек, поэтому не отступил.

– Мы решили, что Карл Андерсон, заметив незнакомца в своих владениях, направился к нему с тем, чтобы попросить удалиться.

Мила так и видела, как он преодолевает те несколько метров, которые отделяют его от пришельца, прикидывая, что ему сказать, как убедить уйти. Может, подумал предложить ему денег, ведь угрожать незнакомцу – значит подвергнуть семью слишком большому риску. Но при виде татуированного лица, подумала Мила, у него, должно быть, остановилось сердце. Все страхи, самые безумные и сверхъестественные, обрели форму и предстали во плоти.

– Увидев оружие у него в руках, Карл Андерсон сразу понял, что это конец, – заявил Бауэр. – Что бы он ни сказал и ни сделал, он не смог бы предотвратить события.

Тем не менее он заговорил вежливо, была убеждена Мила. Да, Карл все равно попытался. Видя, что спасения нет, жертвы не могут не вступать в переговоры со своими палачами. Сначала выказывают абсурдное сочувствие и понимание. Убедившись, что это бесполезно, умоляют сжалиться.

Многие психопаты-садисты тянут время, дожидаясь этого рокового момента, не потому, что не решаются начать, а потому, что мольбы жертв доставляют им наивысшее наслаждение.

Тем временем на экране показался вид на ферму сверху.

– Третий пункт: кровь, – продолжал Бауэр. – Единственное доказательство того, что в данном месте произошли убийства. Хотя ночной ливень уничтожил все следы вне дома, согласно тому, как мы восстановили события, убийца нанес Карлу Андерсону смертельный удар во дворе. – Бауэр показал на фотографии точное место. – Потом направился в дом.

Последовало изображение комнаты, где все было перевернуто вверх дном.

Мила представила себе жену: она смотрит из окна и видит, как муж внезапно падает на землю. Недолго думая, хватает дочек и быстро тащит их в единственное, как она думает, безопасное место: на верхний этаж.

– Убийца сначала выместил злость на мебели и безделушках: может быть, он искал жертв, а может, пугал их ради забавы.

Потом поднялся, думала Мила, чуть ли не слыша медленные, тяжелые шаги по ступеням.

Бауэр показал фотографии выбитых дверей в спальни, кровавых отпечатков рук на стенах, красных полос на полу, на которых остались следы убийцы.

– В доме была кровь только женщины и двойняшек, – выступила молодая криминалистка. – Это подкрепляет предположение, что Карл Андерсон был убит первым, во дворе фермы.

– Кровь артериальная, – уточнил судмедэксперт, до тех пор молчавший. – Из чего следует, что у жертв не было ни малейшего шанса.

Бауэр поглядел Миле в глаза.

– Фрида Андерсон сражалась до последнего, защищая Эуджению и Карлу, об этом говорят следы борьбы, отмечаемые повсюду. Но даже отчаянный плач восьмилетних девчушек не остановил убийцу.

Агент умолк, и в зале повисла напряженная тишина.

– Остальное легко вообразить, – заключил Бауэр. – Убийца забирает трупы, грузит их в зеленый фургон, увозит неизвестно куда, потом спокойно возвращается в свою нору.

Анализ динамики преступления был исчерпан, и настал момент заняться профилем Энигмы.

Делакруа сменил Бауэра на помосте, и тот передал коллеге пульт от видеопроектора, словно эстафетную палочку.

В отличие от коллеги, этот полицейский обращался непосредственно к Миле.

– Пункт первый в профиле убийцы – это, опять же, кровь, – подхватил он с того места, на котором закончил предшественник. – Кровь играет решающую роль во всей этой истории. Во-первых, на вторичной сцене преступления – скотобойне, где жил татуированный, – был найден автомобиль, изнутри залитый кровью Андерсонов, не говоря уже об орудии убийства. Во-вторых, кровь нашего подозреваемого таит в себе нечто необычное: проведя анализ, мы обнаружили присутствие химического соединения.

– «LHFD», – пришел на помощь судмедэксперт. – Галлюциногенная смесь, известная как «Слеза ангела».

Синтетический наркотик, подумала Мила. Мог он послужить причиной яростного, неодолимого стремления убивать? Действовал ли убийца под влиянием химии?

– Знаю, о чем вы думаете, госпожа Васкес, – заметил Делакруа, будто читая ее мысли. – Но мы не позволим ублюдку выйти сухим из воды, свалив вину на наркотики.

– Такая проблема пока не стоит, – вмешалась Шаттон. – Подозреваемый отказывается говорить не только с нами, но и с адвокатом, которого ему предоставила прокуратура.

– Пункт второй: личностные характеристики, – продолжал Делакруа. – Еще не выяснив имени убийцы, мы попытались составить психологический портрет… Походная плитка, съестные припасы, одежда и прочие предметы, обнаруженные в месте его обитания, говорят о том, что он способен позаботиться о себе. Привычку окружать себя устаревшими или сломанными компьютерами мы пока еще не осмыслили. Возможно, чтобы поддерживать свое существование, он продавал детали, либо же такое поведение можно определить как компульсивно-маниакальное.

Мила знала, что психопаты иногда собирают разные вещи, чтобы удовлетворить свою потребность обладания. Ту же самую логику могут впоследствии применить и к жертвам: лишенные человеческого достоинства, они из «людей» превращаются в «вещи». Так их легче уничтожать.

Делакруа показал несколько снимков убежища Энигмы.

Стены почернели от плесени, пол вспучился во многих местах, и всюду – отложения отдаленных эпох цифровой революции. Из мониторов монохромных, жидкокристаллических и мониторов с катодными трубками выстроена стена, на которую с потолка сочится влага. Системные блоки с гибкими дисками и приводами для дисков оптических скопились в углу – выпотрошенные, со всеми заржавленными платами на виду; от некоторых осталась только коробка.