Целительница: другая (СИ) - Воропаева Светлана - Страница 27

— Помню, Вить, ты говорил. Вы меня извините, я скоро вернусь, — тяжело вздохнула длинноволосая Виктория, поднялась и вышла.

— О господи! — откинулся Смолин на спинку дивана, закатывая глаза.

— Лёш, мы похожи, тебе ли удивляться или привыкать? — упрекнула его Пятницкая.

— Да, не привыкать, что Вики вечно сбегают. Собираюсь с силами, чтоб пойти за ней.

— Я сама схожу. Это наша история, — покачала головой Вика.

В отличие от Вики, Вита не пошла на озеро, а села на лавочку под цветущим деревом. «Так хоть попа не мёрзнет», — одобрительно кивнула про себя Пятницкая и присела рядом.

— Вит, я к тебе хорошо отношусь. В моей голове ни разу не было мыслей, что ты в чём-то виновата.

— Ты на меня совсем не злишься?

— Совсем.

— Я жила с твоим Виктором. Я видела, ты ревновала нас. Теперь я ещё и с твоим Алексеем.

— Да, поначалу я ревновала Витю к тебе. Но совсем не злилась и не винила в чём-то тебя или его. Это разные чувства. Ревнуют от неуверенности в себе. А Алексей точно не мой.

— Ты не уверена в себе? — удивилась Вита.

— Да-а-а, — многозначительно протянула Виктория. — Я не смогла спасти мужа, потеряла работу, дар. И это всё потому, что я решила, что целительство не мое. Я не хотела больше исцелять. Я на тебя не злюсь. Я злюсь на свою мать, что она не учила меня магии. На Бога злюсь. Это похуже. С тобой хоть можно договориться. А как договориться с тем, кого отрицаешь?

— Невозможно отрицать того, кого нет, — тихо сказала Вита. — Я злюсь на себя. Вот у меня есть дар. Практически безграничный. Меня мама учила. Я её намного превзошла. Только что с того, что он есть? Знаешь сколько людей выбирали операцию, а не исцеление? Я сбилась со счёта. В них нет веры. Лучше б я была только врачом, и всё было бы проще.

— А я даже не врач. Тебе правда нравится Алексей?

Вита странно улыбнулась:

— Нравится? — эхом повторила она. — Я грезила о нём половину своей юности, пока не встретила Витю. Он был двоюродным братом моей лучшей подруги. И я ей обещала не встречаться с этим дураком. Глупо обещать такое, правда?

— Ну-у-у, — пряча улыбку, протянула Вика. — Я понимаю, от чего тебя уберегала подруга.

— От чего?

— В юности он был самовлюблённым и целеустремлённым эгоистом, способным на измену.

— А сейчас?

— Я не знаю. Говорит, изменился.

— Он тебе врал?

— Нет. Не договаривал. Но не врал.

— Значит, я могу ему верить?

— Я не знаю. И я тут не смогу дать тебе совет. Это может быть только твоё решение. Я бы точно дождалась его развода. Но у вас нет этого времени. И это тяжело. Я тебе сочувствую.

— Мне давно не было так хорошо.

— Понимаю.

— Мне страшно. Я не хочу быть одна. А с ним, я вроде как получила шанс осуществить то, на что не решилась раньше. В моей вселенной Алексей и моя подруга погибли.

— Сочувствуй… Мне тоже страшно. Я предложила Леше поменяться местами с Виктором. Как тебе идея? Тогда решать проблему с разводом не придётся. Он сказал, что подумает. С Витей я ещё не успела поговорить.

— Сначала у Леши будет эйфория, которая быстро пройдёт. И начнётся долгий этап разочарований. И всё будет так да не так, и взбесить сможет просто другой свет светофора. А только после он начнёт приспосабливаться к изменениям. Ты не знаешь, на что его подписываешь.

— Другой свет светофора?

— У нас синий, вместо зелёного.

— Оригинально, но не смертельно же.

— Не смертельно, что везде правостороннее движение, а на вилке пять зубцов. Всё это не смертельно. Витя говорил, почти нет отличий, кроме таких мелочей. Но иногда выводят из себя именно такие мелочи.

— Почему пять? — зацепилась Вика.

— Как пять пальцев на руке. Вот почему у вас четыре?

— И, правда, почему? Наверное, я понимаю о чём ты. Людей может бесить, что ты ешь левой рукой, а не правой, типа дитя дьявола, а тут пять зубцов на вилке.

— Твой Виктор всегда был немного нудным?

— Нудным? — удивилась Вика. — О, ты, наверное, о том, что он часто говорит прямо и по делу.

— Да, без лишних эпитетов.

— У него они внутри. Иногда так коснётся или посмотрит, что уже и говорить ничего не нужно.

— И тебе это нормально?

— Я же в банке работала на проектах. Привыкла всё понимать с полуслова. Нам наоборот было вместе очень комфортно. Твой Виктор был другой?

— Стал другим, пока были вместе.

— Тут тебе с Лёшей повезло. Ещё будешь просить, чтоб заткнулся.

И они засмеялись в два голоса, чем удивили своих мужчин, с интересом наблюдавших за их разговором в окно.

— Ладно, пора о деле, — посерьёзнела Пятницкая.

— Ты можешь узнать, когда наши вселенные разойдутся настолько, что мы не сможем вот так сидеть и болтать?

— А ведь точно, я же могу. Теоретические.

— И как?

— Пойду на седьмой план и спрошу у Бога.

Так вот что за голоса Маша слышала тогда. Виктория вдруг припомнила старый разговор с подругой.

— И Он на всё тебе отвечает?

— И да и нет. Мы не всё готовы услышать. Иногда даёт прямой ответ, а иногда аллегориями или картинками.

— Ну да, а дальше сами, а то вам будет не интересно играть в игру под названием «Жизнь».

— Что-то типа того, — кивнула Вита, прикрывая глаза. — Дело плохо. Всё случится уже завтра.

— Спроси, как мы можем остановить этот процесс? Или хотя бы растянуть?

— Спросила уже. Ответ тебе не понравится.

— Давай, жги.

— Вас свяжет нить любви.

— Романтично с тобой Бог разговаривает, как ты и любишь, — нахмурилась Пятницкая, призадумавшись. — Нет, это явно не о них, — отмахнулась она, поглядев на Виктора и Алексея, чем смутила их ещё больше. — Иначе бы мы не оказались с тобой снова в своих вселенных. Будем размышлять. Что у нас есть любовь?

— Да всё, — хмыкнула Вита.

— Точно! Это он про энергию безусловной любви. Давай пришьём две вселенные в какой-нибудь точке энергией из источника, сделав из неё что-то вроде нитки.

— Давай, — с азартом согласилась Вита.

— Только делать это тебе придётся одной. Я в этой вселенной ничего не могу.

— Одной так одной. Не привыкать, — согласилась длинноволосая Виктория, закрыв глаза. — Нет. Одной не получается, — почти сразу вернулась она с вестью. — Нужно перекидывать нить из одной вселенной в другую, а я не могу быть физически в двух мирах одновременно. Да и просто перемещаться туда-сюда. Витя сказал, ты можешь использовать дар в нашей вселенной.

— Могу.

— Давай, снова поменяемся телами? Я перемещусь в твое тело и вытолкну тебя. А ты, попав в мое тело, держи себя в нём силой мысли. Пусть нам будет очень некомфортно находиться рядом, но это же временно.

— Интересно как ты понятие боли подменяешь понятием некомфортно. Ладно, идёт! А ты сразу, как вытолкнешь меня, тяни нить из источника безусловной любви, что в центре Земли. А потом бросай мне. И сделай на конце нити не иглу, а шар. Так будет удобнее.

— Хорошо. И ты тоже через центр планеты нить закрепляй. А что будет точкой входа в земле?

— Смотри, прекрасное цветуще дерево, давай его и сделаем. Точно не ошибёмся. Лавку перенести могут, камень сдвинуть. Не будут же Романы такую красоту выкорчевывать?

— Логично.

И Виктории одновременно закрыли глаза.

— Вика, что ты делаешь? — не на шутку удивилась Вита, вдруг сумев дотронутся до неё.

— Удерживаю себя силой мысли в твоём теле.

— Так оставь своё тело в своей вселенной, а не тащи его за собой!

— Ой, это я случайно. Всё исправила. Бывает же. Всё шьем!

Со стороны их действия по сшиванию двух вселенных смотрелись завораживающе, жаль никто кроме них этого не видел.

— Думаю, хватит, — скомандовала Вита.

— Согласна, меняемся. А то уже невыносимо терпеть.

— Меняемся!

И Виктории открыли глаза, обнаружив себя в окружении мужчин, которых оставили ранее в гостиной.

— Что вы делали? — с интересом спросил Стас за всех. — Вы мерцали. Так прикольно.

— Пришили вселенные друг к другу.