Отступники (СИ) - Дитятин Николай Константинович - Страница 97

Сару перевернулся на спину и открыл глаза. Над ним высокий потолок светил подозрительно знакомыми люстрами. Сару готов был поклясться, что видел точно такие же в бальном зале Гротеска.

Усы плавно качнулись, словно привлекая к себе внимание.

Ах да, усы. Темно-красные антенны, похожие на удилища для ловли русалок. Нижняя часть лица Купера В. рядом выглядела так, словно работник месяца не дышал с прошлого нереста.

— С кем имею честь?

Это было сплошное шипение, которое меняло тональность, чтобы высвистывать слова. Услышав его, Сару понял, что сейчас было бы уместно забиться в истерике. Вставать с безопасного пола не хотелось. Ковер был мягкий. Поза — проверенная.

Уязвленный нелепостью происходящего, он, тем не менее, поднялся и принял властную осанку. Купер В. ткнул его кулаком в бедро. Сару, избегая лишних движений, повернулся.

Зубы его сжались как медвежий капкан. Где-то в районе горла объявился желудок.

С точки зрения Сару об Иване можно было сказать всего две вещи. Во-первых — он существовал. Во-вторых — находился рядом. Все остальное было несущественно.

Иван, очевидно, являлся одним из немногих выживших перворожденных Зверей. Был разумен и крайне умен. Вид его был сообразен таракану, с тем лишь условием, что владыку отличали признаки власти и положения. Кольцевые сегменты его овального брюха покрывали древние барельефы. Высеченные на рубиновом хитине, они рассказывали о временах разума, и описывали, как первые тараканы заполнили чужое пространство. Очень много было сказано про несправедливый геноцид и вечные гонения со стороны людей. Массивное оголовье Ивана искрилось черным воротником жесткой шерсти, выпукло мерцал знак бесконечности.

Меньше всего Сару старался обращать внимание на прямоугольный щиток головы, цвета немытой плахи. Там было слишком много того, чем тараканы поглощают пищу и корона иглообразных рогов.

В конце концов, Сару мог бы еще отметить размер. Ему очень не нравилось то, что таракан может случайным движением лапы опрокинуть телегу.

Все это было неправильно.

Особенно то, как странно Иван смотрелся на фоне лакированных шкафов, которые расчерчивали все хранилища кварталами данных и улицами архивов. Владыка тараканов величественно возвышался перед ними, попирая самодельный пьедестал, собранный из разных частей мебели. Сару снова поймал себя на мысли о том, что многое в этом троне ему знакомо. Например, ножки от кресла из Кабинета тэнов.

Яблочный сок взбурлил почти у самой глотки. Император тараканов все еще ждал ответа.

— Я уже говорил, — Сару глубоко вздохнул, и сглотнул горькую слюну. — Там. У ворот.

— Мне кажется. Вы не назвали. Ни имен, ни чина. Вид ваш не говорит. О том, что вы хотите. Поработать с документами. Нет при вас. Ни пера, ни бумаги. А этот так вообще. Пария.

Купер В. спрятался за коленями Автора.

— Меня зовут…

— Спокойнее, спокойнее, — Иван сделал утешающий жест передними лапами. Глаза Сару полезли из орбит. — Так бывает. Это пройдет. Думайте о приятном. О щенятах и котятах. Владимир, Петр! — на его зов явились два черных молодца размером с кошку. — Принесите гостю таз. Стул. Кувшин воды и то. Полотенце с гербом. Зеленое из. Ванной Автора.

— Буа-а-а-а!

Иван присвистнул.

— Да, — сказал он. — Таз уже не надо. Или надо?

Утираясь рукавом дублета, Сару вяло покачал головой.

— Надо же, какая интересная. Меня посетила идея. Алексей, Сергей! А вы найдите-ка. Мне рисунки Николая.

Еще два таракана умчались в боковые помещения хранилища. Пять других отогнали Автора от его бардака и принялись затирать пятно тряпками и щеточками. Пахнуло хлоркой и травами.

Под Сару тем временем подставили стул. Он с треском обрушился на него и обнаружил, что перед ним уже стоят: золотой кувшин с минеральной водой и серебряное блюдо с полотенцем.

Полотенце было то самое.

Зеленое.

С гербом.

Сару довольно долго его искал с помощью армии слуг. Мало того, он узнал и кувшин и блюдо.

— Ого, вот это вода! — восторженно прошептал рядом Купер В. — Я такую даже наверху не всегда видел. Можно мне попить?

Сару не ответил. Укрепившись в своем подозрении, он внимательно обозревал окрестности. Маленькие картины, цветочные горшки с бумажными растениями, небольшие статуи, сплошной пестрый ковер, сшитый из разных половиков и дорожек, даже шторки на вентиляционных отдушинах и проходах — все это он уже видел раньше в Гротеске. Тут были личные вещи многих людей, как заметных, так и не очень. Автор не мог не узнать чучело рыбы-гармошки, которая нерест назад пропала у тэна Власа.

В этот момент Сару поклялся себе, что если выберется отсюда, то переедет из своих мучительно роскошных хором в крохотную комнатушку, где каждый уголок, каждая вещь будут у него на виду. Он лично замажет все щели и запустит в комнату штук двадцать гекконов. Они тоже будут ползать по стенам, но, во всяком случае, не станут красть полотенца.

Иван, листавший принесенные ему наброски, сказал:

— Да. Все верно. Я оказался вовлечен. В таинственную историю. Сам Автор вдруг. Пришел в мой дом. Один. Забыв про охрану. Единственный. Кому вдруг понадобились. Письменные свидетельства. Авторитета. Зачем?

— Слушай сюда, Иван, — произнес Сару голосом человека, который только что убедился, что добро не всегда побеждает зло, — слушай и запоминай. Ты проявил проницательность, подходящую для своей должности. Ты понял, кто перед тобой сидит. Я — Сару Гин от’Генон. Осененный Автор. По твоему же выбору — твой господин. Хозяин твоего убежища и всего континента. Я пришел сюда, чтобы найти подшивки своих указов, накопленных за все время правления. Причины этого до конца не ясны мне самому, так что просто найди названные документы и не задавай лишних вопросов. И побыстрее.

Сказал и попытался набычиться.

Иван ничего не ответил на это. Хранилище зашуршало. Отовсюду повылазили усы. Они торчали из-под ковра, выглядывали из ящиков, выползали из-за картин и занавесок. Тысячи воинственно-напряженных усов приготовились к атаке.

Сару никогда не везло в покер.

Сохраняя выражение лица решительным, а позу — каменной, Автор грустил про себя, что послушался Купера В. и оставил меч в коридоре. Меч — это и вправду не тапок, но лучше чем ничего.

Усы начали шевелиться и увеличиваться.

— Нет, — сказал вдруг Иван.

Усы недоверчиво замерли.

— Уходите, — приказал он. — Автор прав. И имеет право. На пренебреж. Ительный тон.

Усы покорно втянулись в укрытия. Хлопнули ящики. Качнулись картины. Опасность миновала. Рядом с Сару кто-то быстро и жадно задышал.

— Кто мы такие. В конце концов.

Посвистывал Иван, тяжело сползая со своего пьедестала. Делал он это осторожно и аккуратно, давая рассмотреть каждое свое нелегкое движение. Под париком Сару один за другим седели волоски.

— Чтобы узнавать. Мысли Автора. Наперед самого. Автора.

И засвистел быстро и отрывисто, давая понять, что инцидент исчерпан. А может быть, что узнавание мыслей все-таки имело место. И не раз.

— Никодим, Федор. Возьмите с собой. Еще пятерых и. Принесите в рабо. Чий кабинет. Желтые папки. Из ящиков номер. Двенадцать, сорок. И сорок два.

Он встал к Сару боком и сказал:

— Пойдемте, мой. Автор. Вам доставят. Все, что вы. Приказали.

Сару поднялся, потрепал пробор Купера В., и взял его за руку. Вместе они последовали за Иваном в лабиринт изгнанной информации. Сначала Сару хотел идти чуть позади, но вид покачивающихся церок, золотых от колец, вынудил его поднажать и занять позицию справа по борту владыки тараканов.

Не пылинки вокруг, — думал Автор. Зеркальные от полировки шкафы, выметенный ковер, покрытые белилами стены. И никаких признаков сырости или плесени. Нигде ничего не валяется, все лежит на своих местах. Он вспомнил тараканов, которые бросились за ним убирать. Поразительно.

— Чувствую. Озадаченность.

Иван поощрительно свистнул.

— У меня вправду есть вопрос, — признался Сару.