Отступники (СИ) - Дитятин Николай Константинович - Страница 65

Глава 10

Математический инстинкт

«Соленые варвары, вовсе не варвары, в прямом смысле этого слова. Их культура сильна традициями, только и всего. Например, они традиционно топят всякого континентального человека, попавшего к ним в руки. К сожалению именно на этот факт многие обращают внимание в первую очередь». Из научно-популярного труда «Эй, кто это там?» Эрволла Горгена, путешественника и хорошего бегуна.

Часть 1

В плотных ледяных глубинах, нежась под давлением многих атмосфер, прекрасный и богоподобный, плывет кит Марлей. Его первородное тело не знает усталости, оно ярко-голубым двухкилометровым рифом вечно движется вперед, подчиняя себе подводные степи, пустыни и джунгли. Когда этот кит бьет хвостом — Океан щериться многометровыми волнами. Стоит ему зевнуть — Океан мельчает. А когда он поднимается на поверхность, чтобы выбросить процеженную воду, фонтан смывает с небес облака. Да, Марлей — один из последних символов Истиной Древности, когда миром правили звери, а человек считался одним из уродливых последышей Первого, наряду с ехидной и утконосом.

Марлей бессмертен, и заслужил этот дар, когда Мировая Засуха постигла мир Алиота. Светозверь тогда был еще молод и не опытен, отчего смещал орбиту своего вращения, то подмораживая планету, то превращая ее в пар. В один из наиболее неблагоприятных моментов практики, Светозверь почти иссушил Белковый Океан. Эта ошибка стоила ему многих наземных видов, и могла бы стоить почти всех видов океанических. Но Марлей собрал в свои пазухи каждой водной твари по паре, и остался лежать на влажной соленой корке, которая осталась от волнующихся просторов. Сорок дней и сорок ночей Марлей, извиваясь, ползал по дну Океана, в поисках впадины, где еще могла оставаться вода. Время от времени, он выпускал на разведку маленького краба. Дважды краб возвращался с пустыми клешнями. На третий раз он принес веточку влажных водорослей. А на четвертый не вернулся вовсе.

Так Марлей понял, что не все еще потеряно.

С большим трудом он добрался до Чернодонной впадины, где укрывался Узергхот и еще несколько чудовищ. Там они, перебрасываясь мрачными шуточками, дождались начала ливня, который восстановил водное равновесие.

За спасение океанских тварей Первый пожаловал Марлею бессмертие. Теперь этот кит один из самых значимых персонажей мира Алиота.

А кроме того…

Он тот, кому покланяются люди, называющие себя стотри, больше известные как Соленые варвары.

В мире осязаемых вещей нет истинного бессмертия. Существование в миллиарды нерестов может считаться бесконечным, но и ему приходит конец. Светозвери живут достаточно долго, чтобы на их мире успели зародиться и увянуть сотни цивилизаций. Но неотвратимо приходит время Тления, когда светозверь перешагнувший порог глубокой старости, разросшийся в бордового гиганта, чувствует, что его орбита стала слишком трудна и тяжела. Из последних сил он покидает планету, чтобы умереть в Темном Безвременьи — долине Пустого Океана, где оканчивают свой путь все светозвери. В этом скорбном краю тускло догорают умирающие светила, а старые мощи сбиваются в серые острова промороженной плоти и торчащих костей.

А сама планета навсегда забывает свет и тепло.

Когда-то, очень давно, древняя раса, пережившая тысячи лет проб и ошибок, уже нашедшая венец своего развития, поняла, что их светозверь умирает. Этот народ давно миновал эпоху космических путешествий, посветив свое время сознательному единению в храме своего мира. Они не колонизировала одинокие миры, оставляя каждому свою судьбу, и когда Светозверь стал плыть так медленно, что дни тянулись неделями, люди оказались жертвами своей этики. Обреченные позволили себе всего одну попытку сохранить крохотную частичку популяции. Они, прозревшие смысл жизни, были готовы и к гибели. Перед надвигающейся зимой люди укомплектовали корабль-колыбель, в котором спали, еще не умея видеть снов, две сотни крохотных зародышей. Мальчики и девочки, — поровну. Трюмы были загружены культурным наследием.

Корабль поднялся вверх, когда начал падать снег. Он падал тяжело и уверено и был особенно холодным и колючим. Он уже был хозяином.

Десятки нерестов колыбель скиталась в бесконечности. Перед бортовым компьютером стояла непростая задача: найти подходящий мир для колыбели. Подходящим считался тот мир, на который позволит приземлиться его светозверь. У братии светил всегда было множество суеверий относительно их родных угодий. Всякий светозверь максимально трепетно относился к оригинальности своего мира. Это было сродни ревности на высшем, космологическом уровне. Кроме этих постыдных собственнических предубеждений, светозвери руководствовались и формальной логикой. Инородные организмы вполне могли занести какую-нибудь жуткую болезнь, вирус или нарушить природный баланс планеты. Еще не забылся тот трагический казус, который произошел с беднягой Проционом. Он прозевал метеор кишащий бактериями чужого мира. Сейчас его планета полностью заросла какой-то лиловой гадостью, которая на вкус была как слегка поперченный лежалый носок. Процион ныне все время жаловался и хандрил. Его постоянно тошнило. От старого доброго весельчака и балагура остались только необычной формы плавники, которые в былое время веселили все Великое Гнездовье.

И это был всего лишь метеор!

Весть мгновенно разошлась по всей галактике. Встревоженные светозвери увеличили количество жнецов до миллионов особей. Они отлавливали все, каждую чуждую горошину.

Как назло, именно на этот период пришлось скитание колыбели. Строго говоря, она была обречена.

У бортового компьютера в программе были два противоречащих пункта. С одной стороны ему необходимо было сохранить груз колыбели, с другой — не потревожить светозверя, если тот не желает гостей. Отовсюду колыбель выталкивали взашей, а горючее медленно, но верно оседало на стенках бака тоненьким налетом. Микронных долей вероятности и случайных компонентов двух равных условий, хватило на то, чтобы искусственный интеллект признал задачу спасения груза более приоритетной, нежели хорошее настроение светозверя.

И когда будущее колыбели стало угрожающе очевидным, компьютер решился на дерзкое вторжение.

Нельзя сказать, что Алиот был добряком. Он был замкнут даже для светозверя. Во время нереста всегда держался особняком и редко присоединялся к форумам. Он умел держать себя в фокусе и, когда разнеслась весть о беде Проциона, с трудом поддался общей панике.

Однако появление в экзосфере чужого корабля, даже его выбило из равновесия.

В рукописях Древних королевств можно найти воспоминания о том дне, когда тысячи жнецов ринулись плотными стаями в небеса над Океаном. Атакованная колыбель не успела достичь земли. Она рухнула в соленые равнодушные волны и скрылась под водой. Жнецы еще долго кружились над желтоватой бурлящей пеной, но ушли, так не увидев как из нее поднялось царство Соленых варваров. Их обетованная… твердая вода.

Древняя цивилизация была предусмотрительна.

Как только колыбель упала в воду, сработали системы компенсации среды. Из колыбели десятками щупалец выпорхнули многометровые шланги, которые принялись нагнетать в воду особый реактив, который превращал ее в аналог плотного плавучего геля. Этот гель огромным прозрачным массивом нарастал вокруг корабля. Он вытолкнул его на поверхность, продолжая расширяться в стороны, уходя вниз несущим столпом вместе с рукавами шлангов. Десятки мощных гарпунов возились в дно. Все сильнее оседая под собственным весом, остров твердой воды, достиг нижней точкой морского дна.

Колыбель, наполовину затертая в поднявшейся сопке, продолжала работать.

Полученные образцы Океанской воды были проанализированы. В эмбриональных садках начались точечные изменения генных структур: дети спящих подо льдами родителей учились пить соленую воду, и есть то, что в ней водится.