Полководцы Великой Отечественной
(Книга для учащихся старших классов) - Кучеров Анатолий Яковлевич - Страница 6

— Из какой дивизии пленный?

Положив трубку, Рокоссовский повернулся к Жукову и облегченно, будто наконец-то дождались того, чего с нетерпением ждали все, сообщил:

— Немцы разминируют участки для прохода своих танков. Захвачен пленный сапер 6-й пехотной дивизии. Он подтвердил готовность войск противника к переходу в наступление в 3 часа утра. Что будем делать? Докладывать в Ставку или дадим приказ на проведение контрподготовки?

— Вы командующий фронтом, вам и принимать решение, — ответил представитель Ставки.

Нет, Жуков не уходил от принятия ответственного решения. Он твердо знал, что Рокоссовский сумеет правильно оценить создавшуюся ситуацию. И когда, проанализировав еще раз данные разведки и состояние своих войск, командующий Центральным фронтом решил провести контрподготовку, Георгий Константинович согласился с ним.

— Отвечать будем вместе, — сказал он и посмотрел на свои часы, потом глянул на ходики. Они тоже показывали 2 часа 20 минут.

На рассвете началось небывалое по количеству боевых средств и численности воинов сражение на «Огненной дуге». Пятьдесят дней продолжалась эта величайшая битва. Она закончилась победой Красной Армии, разбившей 30 отборных немецких дивизий, в том числе 7 танковых. Общие потери вражеских войск составили свыше 500 тысяч человек, 1500 танков, 3 тысячи орудий и свыше 3700 самолетов. Такие потери фашистское руководство уже не могло восполнить никакими тотальными мерами. Призрак неминуемой катастрофы встал перед фашистской Германией.

Летом 1944 года Жуков по поручению Ставки направляет и координирует действия 1-го и 2-го Белорусских фронтов в крупнейшей Белорусской наступательной операции, в результате которой была разгромлена группа немецких армий «Центр» и многотысячные колонны пленных гитлеровцев с опущенными головами прошли по улицам Москвы.

На завершающем этапе войны маршал Жуков назначается командующим войсками 1-го Белорусского фронта, нацеленного на Берлин.

По справедливости полководцу, руководившему осенью 41-го обороной Ленинграда и Москвы, теперь, победной весной 45-го, дано было право возглавить войска, идущие на штурм столицы фашистской Германии.

В штабах фронта, армий, дивизий, полков генералы и офицеры с математической точностью, с учетом всех имеющихся сил и условий готовили планы проведения заключительной операции и последних боев, составляли необходимые документы по управлению войсками, их взаимодействию. Шла напряженная работа в тылу. Нужно было подвезти войскам тысячи тонн боеприпасов, горючего, различных технических средств, развернуть дополнительно госпитали, эвакуировать раненых в безопасное место, накормить миллионы людей.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков уточняет обстановку.

Такого напряжения Георгий Константинович еще не испытывал. Спал не более трех часов, иногда засыпал в машине, но, как утверждают адъютанты, Жуков мог спать и все слышать.

В период подготовки Берлинской операции Верховный Главнокомандующий дважды вызывал Жукова в Москву. Разговор шел о том, как ускорить ход военных событий, чтобы Берлин взяли только советские войска, чтобы сорвать план гитлеровцев продержаться дольше и вывести остатки своих войск в зону действий англичан и американцев.

Имея сведения о сосредоточенности фашистских войск, об укреплениях, которые уже построили и продолжали строить немцы вокруг своей столицы, маршал Жуков предупреждал всех командующих армиями, командиров корпусов, что заключительное сражение будет тяжелым, и поэтому требовал от них тщательной подготовки, подсказывал, как лучше расставить силы, где нанести главный удар.

Требовать и вместе с тем учить было свойственно Жукову. С руководящим составом фронта, армий и командирами корпусов была проведена специальная командная игра на картах и на искусно сделанном мастеровыми людьми макете Берлина.

— Немцы ожидают наш удар на Берлин, — сказал маршал на совещании руководящего состава фронта. — Нужно организовать этот удар так, чтобы ошеломить противника.

Два дня —14 и 15 апреля — по приказу Жукова 32 разведывательных отряда под прикрытием огня артиллерии уточняли огневую систему обороны противника, определяли наиболее уязвимые места оборонительной полосы. Разведка боем имела и другую цель: заставить немцев подтянуть на передний край побольше живой силы и техники, чтобы перед началом наступления накрыть их огнем артиллерии и минометов.

Полководческий замысел удался. Противник принял действия разведывательных отрядов за начало наступления советских войск.

В три часа ночи 16 апреля на командный пункт командующего 8-й гвардейской армией генерала Чуйкова прибыли маршал Жуков, член Военного совета генерал Телегин, командующий артиллерией фронта генерал Казаков.

Волнующие минуты. Все говорят вполголоса, хотя до противника добрых полтора километра. Даже когда пили чай в землянке, никто не решался нарушить эту торжественную тишину.

За три минуты до начала артподготовки командующий фронтом и другие генералы заняли свои места на наблюдательном пункте.

Жуков взглянул на часы. Было ровно пять утра 16 апреля. Тотчас же от выстрелов многих тысяч орудий, минометов и легендарных «катюш» ярко озарилась вся местность, а вслед за этим раздался потрясающей силы грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин и авиационных бомб. В воздухе нарастал несмолкаемый гул бомбардировщиков.

Со стороны противника раздалось несколько пулеметных очередей. Но это длилось всего лишь секунды. Грохочущая огневая лавина полностью накрыла всю систему вражеской обороны.

Жуков приказал сократить время артподготовки и немедленно начать общую атаку.

В дымное небо взвились тысячи разноцветных ракет. Это было сигналом для 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Яркие огни выхватывали из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. За всю войну не было такого зрелища!

Пехота и танки ринулись вперед. Их атака сопровождалась мощным двойным огневым залпом. К рассвету наши войска преодолели первую позицию и начали атаку второй. Гитлеровские войска оказались в бушующем море огня и металла. Но к полудню, когда наши войска прошли до шести километров, сопротивление врага возросло.

Маршал Жуков решил ввести в сражение еще две танковые армии. Со всей прямотой он доложил Сталину, что овладение Зееловскими высотами задерживается. Враг оказал здесь сильное сопротивление.

Верховный спросил несколько раздраженно:

— А вы уверены, что завтра возьмете Зееловский рубеж?

— К исходу дня завтра оборона противника на Зееловском рубеже будет прорвана, — стараясь быть спокойным, ответил Жуков.

С утра 17 апреля на всех участках фронта разгорелись ожесточенные сражения. Враг отчаянно сопротивлялся, однако к вечеру, не выдержав удара танковых армий, начал отступать…

В полдень 30 апреля войска 3-й ударной армии захватили основную часть рейхстага. А в ночь на 1 мая сержант М. А. Егоров и младший сержант М. В. Кантария водрузили врученное им Военным советом Знамя Победы на фронтоне рейхстага.

Командующий 3-й ударной армией генерал В. И. Кузнецов сразу же доложил об этом Жукову.

— Дорогой Василий Иванович! Сердечно поздравляю тебя и всех твоих солдат с замечательной победой! — ответил маршал.

Положив телефонную трубку, он сказал облегченно:

— Ну, вот и все…

В четыре часа 1 мая генерал Чуйков докладывал Жукову по телефону, что на его командный пункт доставлен начальник генерального штаба германских сухопутных войск генерал пехоты Кребс, который сообщил, что Гитлер, оставив завещание, покончил жизнь самоубийством. Генерал хочет начать переговоры.

— Отправляйтесь к Чуйкову, Василий Данилович, — приказал Жуков своему первому заместителю генералу Соколовскому, — и потребуйте от Кребса немедленной безоговорочной капитуляции.

Тут же маршал Жуков доложил об этом Сталину. Верховный одобрил решение Жукова: никаких переговоров с врагом. Только безоговорочная капитуляция!