Золотой мираж - Дейли Джанет - Страница 40

Беннон нахмурился, удивленный той горячностью, с которой она это сказала.

– Ты рассердилась? Почему?

– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я забочусь о Лоре только потому, что она твоя дочь. Она мне племянница, не забывай. Моя забота о ней не имеет никакого отношения к тому, что мы с тобой...

– Я понимаю.

– Надеюсь.

В приемной громко хлопнула дверь, послышались быстрые шаги. Беннон поднял голову и бросил взгляд на дверь. Сондра поняла, что для Беннона теперь существует лишь клиент с его заботами.

– Зачем ты тратишь время на этого Рановича? – не удержалась от замечания Сондра. – Он неудачник.

– Я знаю Пита много лет, – Беннон бросил на Сондру недовольный взгляд. – Я провожу тебя. – Он взял ее под руку.

Верность. Сондра хорошо знала, в какой степени эта черта была присуща Беннону. Что бы ни случилось, он был верен своим друзьям, хорошим и плохим, верен с упорством, достойным удивления. Сондра пыталась обратить это качество Беннона себе на пользу, но безуспешно. Не удалось и сегодня.

Он благодарен ей. Сондра ненавидела слово «благодарность».

Стоило Беннону выйти в приемную, как Ранович сразу же насел на него. Худой, со впалыми глазами, в мятой куртке, накинутой впопыхах на испачканный комбинезон повара, он выглядел стариком, хотя ему едва минуло пятьдесят. Возбужденно размахивая перед Бенноном бумагами, он даже не позволил тому должным образом попрощаться с Сондрой.

– Ты только посмотри на это! – воскликнул Ранович, суя Беннону бумаги. Голос его поднялся до фальцета. – Получил сегодня утром по почте. Этот ублюдок Миллер требует, чтобы я через десять дней освободил квартиру. Есть у него такие права, Беннон? По условиям контракта я остаюсь ее съемщиком еще десять месяцев. Или этот контракт можно сунуть собаке под хвост?

– Спокойно, Пит. – Беннон взял из рук Рановича мятые бумаги и, успокаивающе положив руку на его худое плечо, провел в кабинет. – Садись и помолчи. Дай мне прочитать и понять, что к чему. – В открытую дверь приемной Беннон велел Эгги приготовить кофе.

– Мой кофейник пуст, а Питу кофе сейчас не помешает.

– Лучше бы стаканчик чего-нибудь покрепче, – жалобно промолвил тот, опускаясь на стул и проведя ладонью по пересохшим губам. Однако, заметив осуждающий взгляд Беннона, успокоил его: – Это я так. Не беспокойся, обойдусь кофе. Из-за такого дерьма, как этот Миллер, в пору и напиться с горя.

Воздержавшись от комментариев, Беннон разгладил ладонью смятые бумаги и принялся их читать. Агнес внесла две чашки кофе и забрала грязные кружки. Она плотно закрыла за собой двери. Пит сунул руку в карман, вытащил пачку сигарет и зажигалку. Попытка раскурить сигарету не увенчалась успехом, ибо зажигалка оказалась испорченной.

– Черт, теперь зажигалка барахлит. У тебя есть огонек, Беннон?

Беннон молча бросил ему через стол спички. Чиркнув дважды, Пит наконец поднес зажегшуюся спичку к сигарете и глубоко затянулся. Руки у него дрожали.

– Неужели он сделает это, Беннон? Вышвырнет меня на улицу? – Пит сидел, откинувшись на спинку стула, нервно вертя в пальцах спички. – В своем письме он утверждает, что я нарушил договор, опоздал с месячной платой на четыре дня.

– А это так?

– Да, но я позвонил ему и сказал, что жалованье мое задерживается и, как только я получу его, тут же и заплачу. Он успокоил меня и сказал, что нет никаких проблем. Когда я уплатил ему, как обещал, он заявил, что я запоздал с оплатой на целых четыре дня. – Пит сделал несколько коротких затяжек. Он сильно нервничал.

Нахмурившись, Беннон, указав Питу на письмо и еще какую-то бумажку, спросил:

– Это письмо, а это контракт о найме квартиры?

– Да, я подумал, что ты захочешь на него взглянуть. – Пит снова затянулся и стряхнул пепел в бронзовую пепельницу. – Я снял квартиру год назад, аккуратно плачу каждый месяц. Черт побери, что еще ему от меня нужно? Работаю на двух работах, думал, соберу денег и открою свою закусочную или ресторанчик. Я в Аспене уже тридцать лет, больше, чем этот Гарри Миллер, черт бы его побрал! Я помню, как он был счетоводом, а попутно прирабатывал, собирая налоги. Потом он открыл свое дело, стал вкладывать деньги. Сколько таких, как он, разбогатели у нас в Аспене. Я следил за ними и думал: скоро придет и твой час удачи, Пит. Куда там! Всегда кто-то, вроде Миллера, даст тебе подножку, как сегодня. – Он умолк, заметив, что Беннон дочитывает последнюю страничку. – Ну так как? Имеет ли он право вышвырнуть меня? Я ж заплатил ему.

– Знаю, – мрачно промолвил Беннон и снова пробежал глазами контракт. – Тебе, Пит, следовало показать мне его до того, как подписывать. Согласно этому контракту он имеет право выселить тебя и стребовать по суду оплату за оставшиеся десять месяцев...

– Ты шутишь! – Сигарета чуть не выпала из рук испуганного Пита. – Черт побери, скажи, что ты шутишь!

– Я бы рад, но...

Пит в отчаянии вскинул руки, осыпая себя сигаретным пеплом.

– Что же мне теперь делать? Куда деваться? Сам знаешь, как трудно такому, как я, снять квартиру в Аспене. К тому же мои часы работы, да еще подработка... Господи, не могу же я каждый день приезжать в Аспен из пригорода. Лучше ночевать прямо в машине. – Он в сердцах раздавил сигарету в пепельнице. – Знаешь, почему он это делает? Он договорился с мотелем на автостраде. Вместо того чтобы сдавать свои каморки за сто двадцать долларов в месяц таким бедолагам, как я, он может запросто иметь за них по триста-четыреста долларов в месяц, сдавая на ночь лыжникам. Этот жадина...

– Хватит, Пит, – поднял руку Беннон, останавливая поток гневных слов. – Я уже сказал тебе: он вправе это сделать, но попробуем сделать так, чтобы он этого не захотел.

– Не захотел? Ты шутишь, – недоверчиво фыркнул Ранович и даже вскочил со стула. – Чтобы Миллер не захотел содрать с кого-нибудь триста долларов? Не поверю!

– Стоит попробовать.

– Как? – В голосе Пита было отчаяние. Беннон жестом попросил его сесть на место, а сам снял телефонную трубку.

– Сиди тихо и пей кофе, а я узнаю, на месте ли он. – Глядя на номер телефона на письме, он набрал его. – Мне с Гарри уже приходилось сталкиваться, так что мы понимаем друг друга.

Пит напряженно смотрел на посуровевшее и как бы застывшее лицо Беннона. А тот, откинувшись на спинку кресла, ждал ответа.

– Но если он имеет право... – растерянно пролепетал Пит.

– Человек может иметь право, но не воспользоваться им, – сказал Беннон. – Гарри у себя? – спросил он в трубку.

– Кто говорит, простите?

– Беннон.

– Одну минуту.

Пит раскурил вторую сигарету. Он не отрывал глаз от Беннона, пальцы его беспрерывно мяли то сигарету, то коробок со спичками. Видно было, что нервы у него на пределе.

– Гарри Миллер слушает.

Беннон сразу узнал резкий голос.

– Это Беннон.

– Должен сказать, что для меня это приятный сюрприз. – Судя по голосу, Миллер действительно был удивлен.

– Не думаю. У меня в конторе сидит Пит Ранович. Он показал мне твое письмо.

– Ранович? Я должен был догадаться, что он сразу же побежит к тебе. Он всегда может рассчитывать на тебя, не так ли? Надеюсь, он не забыл прихватить с собой контракт.

– Да, он принес его.

– Тогда ты убедился, что я действую по закону и согласно условиям контракта.

– Я хотел бы, Гарри, чтобы ты изменил свое решение.

– Что это? Личная просьба, Беннон? Я знаю, у Пита затруднения, но это бизнес. Нет, я не изменю своего решения. Я требую, чтобы он в течение десяти дней освободил квартиру.

– Не делай этого, Гарри, – спокойно промолвил Беннон.

– Он нарушил договор...

– Я не согласен.

– Что?! – В резком голосе вместо раздражения сейчас слышалась ярость.

– Насколько я понял Пита, он предупредил тебя, что немного задержит плату, и ты согласился...

– Он не звонил мне.

– Я знал, что ты это скажешь, Гарри. – Улыбка Беннона была с оттенком горечи.

– Говорю тебе, он не звонил. Ты веришь этому пьянице больше, чем мне?