Десять тысяч стилей (СИ) - Головань Илья - Страница 14

Два года назад он бросал вызов самому сильному человеку в мире. А сейчас радуется второму месту в одной из групп самой низшей Школы в Сильнаре. Прогресс на лицо, так сказать. Возле входа была очередь, все как обычно. Именитые мастера, которых сегодня однозначно изобьют.

Дорога через поле была хорошо знакома Ливию. Вскоре мальчик уже был у мельницы. Там все было как обычно: колодец, дом, амбар, сама мельница. Свора собак выскочила, чтобы обгавкать незваного гостя, но питомцы мельника тут же узнали Ливия и стали к нему ластиться. Собаки — это жизненная необходимость для тех, кто живет рядом с местом обитания волков.

— Кого там хер приволок? — сказал мельник, выходя на улицу. — Ливий! Какие люди! Проходи!

Хорхо добродушно постучал мальчика по спине, когда тот подошел. В доме у мельника все было просто, но практично: кровать, сундук, стол, скамья. Все из грубо сколоченных досок.

— Знаешь, гости у меня редко бывают, но тебе я рад. Думал, уже случилось что. Давно тебя не видел, — сказал мельник, доставая снедь из закромов.

— Два года прошло, — сказал Ливий.

— Где же ты был? Выглядишь не таким задохликом, как раньше. Работать устроился? — спросил Хорхо.

— Учусь в Сильнаре, — ответил мальчик.

На секунду мельник замер. Потом повернулся, посмотрел на форму тщательней, и обнял Ливия со всей силы. Тело мальчика было тренированным, но ему показалось, что ребра вот-вот треснут.

— Ну даешь! Я слышал, они всех не выпускают в город, значит, у тебя все хорошо? — спросил Хорхо, отпустив Ливия.

— Да, отлично. Вот вам яблоки, кстати.

— Копченые? Как я люблю, знаешь, чем порадовать старика.

— Не прибедняйтесь, вы еще молодой.

— Будет, будет тебе, — ответил Хорхо, и они приступили к обеду.

Ливий почувствовал себя в настоящей домашней атмосфере. Мальчик рассказывал о своей новой жизни, а Хорхо — о своей, неизменной. Но им обоим нравилось не только говорить, но и слушать.

— Дядя Хорхо, вы могли бы обучить меня мельничному бою? — спросил в холе разговора Ливий.

— Ну, пару ударов я тебе показал. Ты и тогда хорошо их запомнил, показать новые — не проблема. Но ты же не за этим? — спросил Хорхо.

— Да. Я хочу понять все…немного глубже, — сказал Ливий, с трудом формулируя свои желания. Он и сам толком не понимал, чего добивается, но мельник его понял.

— Пойдем со мной, — сказал Хорхо и они вышли из дома. Мужчина повел Ливия в мельницу. Она не была ветряной или такой, которая работает от падающей воды — обычная механическая мельница. В такие часто запрягают ослов или лошадей, но у Хорхо не было никаких животных, кроме кур и собак.

— Снимай свои железки с ног. А теперь крути жернова, — сказал мельник. Ливий послушно уперся в балку и стал ее толкать. Работа для него была простой, силы у мальчика было хоть отбавляй.

— И все? — спросил Ливий, вращая жернова.

— Да, крути-крути, — ответил Хорхо.

— И как долго?

— Часов двадцать, — ответил мельник, широко улыбаясь.

— Двадцать?!

Такой ответ озадачил Ливия. Работа была легкой, но вот длительность…Мальчик не был уверен, что способен на такое.

— Ты сам попросил меня об этом. Утром увидимся, если не сдашься раньше, — сказал Хорхо и покинул здание.

Ливию не оставалось ничего другого, кроме как крутить жернова, упираясь в балку. Плевая работа для его выносливого тела. Утяжелители валялись рядом, без них мальчик чувствовал себя окрыленным. Так прошел час, но для Ливия ничего не поменялось. Два, три часа — без изменений. Толкать балку было куда легче, чем стоять в позе Ноль, а без утяжелителей мальчик был способен делать это часов пять-шесть.

— Скучно, — сказал Ливий. Собаки ходили вокруг мельницы кругами, но Хорхо плотно запер дверь. Животным тоже было скучно, сюда редко приходили гости. Вдалеке раздался волчий вой, и собаки резко потеряли интерес к Ливию.

— Скучно, — повторил мальчик через час. Чтобы чем-то занять голову, Ливий начал вспоминать о своем обучении в Сильнаре. Все, что только мог: с момента поступления и аж до утра этого дня. Он думал о Махусе, о Корне, о ребятах с кухни, о Ханте Вормусе. О Ведьме, Тихом, Генеральчике — обо всех, кого только мог вспомнить. Но прошло всего два года, и мысли за этот период подошли к концу.

— Скучно, — вынес окончательный вердикт Ливий. Он крутил жернова часов десять, точнее было не сказать. Солнечные лучи уже не проникали в мельницу через щели, волки выли все чаще. Наступила ночь. В дальних углах здания послышалось шуршание: это выползли крысы, главные обитатели любых мельниц и амбаров.

Как именно толкать, Хорхо не сказал, поэтому Ливий начал экспериментировать. Руки начали уставать, мальчик упирался то одним плечом, то другим, полагаясь на ноги. Но все равно приходилось возвращаться к самому обычному способу.

«Руки не так важны», — понял Ливий спустя еще три часа. Сила рук не играла большой роли, ноги брали на себя основную нагрузку. Парень не задумывался об этом, мысль пришла в голову только, когда нижняя часть тела стала попросту болеть. Ливий уставал, и уставал стремительно.

Но мальчик продолжал упорно крутить жернова. Тут уже суть была не в словах Хорхо, а в собственной неотступности. Ливий стал менять шаг, в чем-чем, а в ходьбе за эти два год он стал настоящим мастером. Не только Десять тысяч шагов, но и Двадцать Оздоровительных Движений — весь свой опыт мальчик вкладывал…в простое верчение мельничных жерновов.

«Надо было делать это в начале», — подумал Ливий, но сокрушаться было поздно. Смена ходьбы сбивала темп мальчика, что подгоняло усталость еще сильнее. Но Ливий не сдавался, и вскоре у него начало получаться.

Мальчик учился ходить.

Как только он понял главный принцип, крутить жернова стало легче. К сожалению, понял это Ливий слишком поздно. Через стены мельницы пробивались солнечные лучи: утро, а может, и день. Силы покидали мальчика, с каждой минутой ноги становились тяжелее, но Ливий чувствовал прогресс. Не пойми он того, как правильно нужно толкать балку, то давно свалился бы от усталости.

— Продержался? Ну даешь, — сказал Хорхо.

— Уже…Двадцать?

— Да, двадцать часов прошли, — ответил мельник, улыбаясь.

Ливий тут же упал. Ноги были не ватными — в них будто бы накачали свинец. Руки болели, спина болела — все тело мальчика ныло от таких долгих нагрузок. Воздух приходилось жадно глотать, последние полчаса Ливий уже не мог поддерживать правильное дыхание. А то, как ты дышишь — самое главное. Ты сбил дыхание — ты проиграл, это Ливий уяснил еще до Сильнара.

— Уборная знаешь где, обед на столе. Помочь встать? — спросил Хорхо, а мальчик кивнул в ответ.

Через пятнадцать минут Ливий жадно уплетал еду мельника. Было немного невежливо с его стороны, но Хорхо никогда не считал подобное зазорным. Если бы не мельник, то Ливий вполне мог бы закончить жизнь где-нибудь на копьях стражи. Потому что голод заставил бы его воровать, а где нарушение закона — там и стража с их длинными копьями и твердыми дубинами.

— Зачем все это было? Знаю, что просто так вы бы мне этого не сказали делать, — спросил Ливий.

— Конечно не просто так! Ты хоть представляешь, сколько зерна мне перемолол? — ответил Хорхо.

У мальчика чуть не выпала еда изо рта.

— Зерна? — переспросил он.

— Ну да. А ты думал, жернова крутят просто так? Сверху была подача зерна, снизу есть прием. Сыпется в огромную такую коробку, обшитую тканью. А с нее набираю в мешки, — объяснил мельник.

— И…Все?

— А сам как думаешь? — спросил Хорхо уже серьезно.

— Я стал по-другому ходить. Сначала я делал все по-обычному, но потом начал менять свои движения. С трудом получилось, на самом деле, — сказал Ливий.

— С трудом? Я это смог понять только на третий раз, хох, — ответил Хорхо. — И чего ты так на меня смотришь? Я мельник, а не мастер боевых искусств.

— И все же, что это вообще такое? И зачем это все?

— Мельничная ходьба. Основа нашего стиля боя, которую постигают единицы. Мельничный бой очень популярный у обычных людей, но вникают в него хорошо очень немногие. В основном мельники, вроде меня, — сказал Хорхо. — А цель — развить выносливость и силу ног. Тебе когда возвращаться в Сильнар?