Приключения либроманта в СССР (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 50

— Ну что Наталья Фёдоровна, садитесь за руль, принимайте работу, — отдал я ключи хозяйке и уселся на пассажирское кресло.

Директриса заняла водительское место, проверила нейтраль, выдернула подсос и запустила двигатель.

— Давно я не слышала, чтобы у моей Толстушки так тихо мотор работал, — помотала головой женщина, — Давно ты машинами занимаешься?

— С детства, — ни грамма не соврал я, — Магнитолу проверьте. В УКВ диапазоне вы, к сожалению, кроме Первого канала телевидения ничего слушать не сможете, но на средних волнах Маяк с Чебоксарской вышки хорошо ловится, — показал, как настраивать радио и протянул директрисе кассету, на которую записал двойной альбом Донны Саммер, вышедший весной этого года, — А это Вам от меня подарок.

Наталья Фёдоровна вставила кассету в магнитолу, дослушала до припева заглавную композицию, покрутив ручки баланса и тембра, достала из сумки блокнот и что-то быстро в нём написала.

— Позвонишь по номеру, который сверху написан, — отдала мне женщина вырванный листок, — Скажешь, от меня. Сто рублей я так понимаю для тебя не проблема? — и, дождавшись моего кивка, продолжила, — Это телефон начальника местной АТС. Отдашь ему сотню, заполнишь необходимые бумаги, и через три дня тебе проведут линию и подключат номер. Ниже мой домашний телефон. Позвони, когда тебе телефон подключат. Сколько я тебе должна?

В этот раз до столицы я решил добираться сам, своим ходом. Причина элементарна. Мне время жалко. Многие посмеются, и окажутся неправы, думая что самолетом оно быстрее получится. А вот я тут посчитал, и позволю себе остаться при своем мнении. Рассуждение у меня следующие. Мне нужно доехать до авиакасс, отстоять там часа полтора — два в очереди, вернуться обратно. Потом пешком добраться да автобуса, доехать до аэропорта, отсидеть там еще часа полтора, и добавить к этому время полета. А потом еще и от Домодедово до Мосфильма добраться. Но и на этом еще ничего не кончается. С обратной дорогой все еще хуже. Так мне полдня, а то и целый день, придется потерять, дожидаясь обратного рейса, ну и снова добавить столько же времени на обратную дорогу. Два, а то и три дня коту под хвост и это если еще с билетами повезет. Они тут в жутком дефиците.

Есть и еще одна причина, личного характера. Я патологический очередененавистник.

Терпеть не могу стоять в очередях. Отчего-то здесь принято жаться друг к другу, громко разговаривать, ругаться, наступать друг другу на ноги и потеть. И ладно бы просто потеть. Последний раз в Москве я попал между вахтовиками, только что отметившими возвращение на Большую землю, и тремя мамашами с целым выводком детей. Если бы не сердобольная старушка, стоящая передо мной и заметившая, что я сильно побледнел, там бы и грохнулся в обморок. Пришлось выйти на улицу, под дождь. Так и простоял у крыльца больше часа, время от времени заглядывая в зал и напоминая о себе. А местным ничего. Стоят, и хоть бы хны.

Из дома я выехал за полночь и покатился себе по холодку и пустым дорогам. То ли дороги за лето подлатали, то ли я к ним привыкаю помаленьку, но особого раздражения они у меня в этот раз не вызвали. До Мосфильма добрался за семь часов с копейками, почти на полтора часа быстрее, чем на Копейке получалось.

Я успел попить остывший кофе из термоса, и схомячить пару бутербродов, прежде чем увидел Дмитрия Николаевича, неспешно бредущего к проходной. Надо же, какие люди здесь пешком ходят.

— А, Валера, приехал уже, — сонным голосом поприветствовал меня главреж, когда я вышел ему навстречу, — Пошли сразу пропуск оформим. Вчера дотемна с монтажом засиделись. Не выспался. Николаев к десяти обещал подъехать, так что успеем на свежий глаз фильм посмотреть.

Просмотр фильма оставил у меня двойственное впечатление. Вроде и постарались кинематографисты на совесть, но как всё портит начало фильма, и разрыв в середине, где диктор начинает вещать.

Впрочем, кто я такой, чтобы свое мнение высказывать. Режиссеру виднее, как фильм примет зритель. Да и про чиновников стоит помнить. Запросто могут фильм не пропустить, если он не в том ключе пойдет, который соцреализм предусматривает. В этом времени мало снять интересный фильм. Главное, чтобы он был идеологически выдержан.

— Ну, и как тебе? — заёрзал на стуле Дмитрий Николаевич, заметив, что я замер после просмотра.

— А диктору обязательно столько говорить? — встряхнулся я, отбрасывая в сторону посторонние мысли.

— Ты же понимаешь, что сценарий не мы пишем. Нам его выдали уже утвержденным, и хочешь не хочешь, а этот текст в нём должен быть, — развёл главреж руками, — Если честно, я и в таком виде его боюсь показывать. Больно уж смело мы с материалом обошлись.

— Хм, а мнение отряда космонавтов что-нибудь значит для тех, кто будет решение принимать? — тут же заработали у меня мозги в нужном направлении, — Покажем им фильм, и пусть они нам благодарственное письмо сочинят.

— А ты можешь об этом с Николаевым поговорить? — тут же оживился режиссёр.

— Я вряд ли. Признаться, я на вас рассчитывал.

— М-м-м, боюсь, ты переоцениваешь мои возможности. Вряд ли мне Николаева удастся сподвигнуть на такое, — помотал главреж головой, — Скорее всего, он посмеётся и откажет.

— О, идея! А Лина где? Ей-то он отказать не сможет!

— Лина, Лина, — вскочил с места Дмитрий Николаевич, — Вчера ещё здесь была. Сейчас в гостиницу позвоню. Может ещё не выехала. Вроде говорила она что-то, что постарается на просмотр придти, но я занят был. Точно не помню.

Десятиминутная суета закончилась победным воплем, донёсшимся из кабинета режиссёра.

— Уф, успел, — сообщил он, вытирая платком потный лоб, — Она уже номер сдавала. Сказала, что минут через пятнадцать будет.

— Пятнадцать минут, — посмотрел я на часы, — А где у вас цветы можно купить?

Получив сопровождающего, я помчался на Усачёвский рынок. Ребята южной национальности, поняв, что клиент попался щедрый, соорудили мне роскошнейший букет из обалденно пахнущих роз.

Успел я почти вовремя. Лина видимо недавно зашла, и Дмитрий Николаевич уже что-то пытался ей объяснить.

Вручив букет, и выразив восхищение, я присоединился к режиссёру, и в две глотки мы сумели убедить Лину, что спасение фильма только в её руках.

На просмотре, усадив космонавта рядом с девушкой, мы с главрежем пытались угадать, какое впечатление на него произвёл фильм.

— Я в восхищении, — поднялся Николаев с места после просмотра, и захлопал в ладоши, к чему тут же охотно присоединилась вся съемочная группа, — Таких бы фильмов, да побольше, и загорелась бы у нас молодёжь космосом, а там смотришь, и Правительство стало бы больше внимания уделять.

— А можно вас попросить о небольшом одолжении? — захлопала Лина ресницами.

— Для вас, всё, что угодно, — тут же распушил павлиний хвост генерал, беря её за руку.

— Я в киноискусстве неопытная. Это у меня первая роль в жизни. Как вы думаете, фильм будет принят нашим отрядом космонавтов? Может, до премьеры мы им его покажем?

— Вот это идея! Как мне самому в голову не пришло, — с энтузиазмом откликнулся Николаев, — Прямо сегодня же вечером и устроим показ. И непременно вместе с вами. Пусть видят, какие очаровательные советские девушки их подвиги прославляют. Поедемте в Звёздный. Прямо сейчас. Я вам лично наш городок космонавтов покажу, и по музею нашему проведу, а вечером вы фильм свой представите. И не только космонавтам. Всему нашему Центру Подготовки. С вашей помощью мы им целый праздник устроим, — ворковал генерал, увлекая Лину за собой.

— Нам бы благодарственное письмо с подписями… — попытался отвлечь его режиссёр.

— Будет, — отмахнулся космонавт, не оборачиваясь.

По знаку главрежа вслед за уходящей парой сорвался его помощник, тащивший тяжёлую металлическую банку с плёнками.

Мда-а, вот тебе и герой космоса. Пикапер — перехватчик какой-то.

То, что с Линой у меня вряд ли что будет в дальнейшем, мне подсказывает не неожиданно появившийся Дар Предвидения, а Знак.