Последний экзамен колдуна (СИ) - Корбин Макс - Страница 30

— Я к тебе по другому вопросу. Встречался с Августом Фейрберном. Он помирится хочет.

— Я еще не спятил, — фыркнул Гарри. — Верить этой змеюке — себе дороже.

— Тут ты прав. Вот, смотри. — Я достал дневник, открыл на формулах и передал Гарри. — Он тебе подарок хотел передать.

— Т-так… — забеспокоился чародей. — Судя по тому, что мы еще живы, тебе хватило ума оставить эту хрень в другом месте.

— Отправил в полицию с запиской. С собой только коробочку со «следом» взял.

— Быстро сюда! — крикнул Гарри.

Я перепугался, быстро открыл саквояж и бросил ему коробку, что тут же зависла в воздухе под телекинезом Гарри. Через несколько напряженных минут он швырнул ее в печку и облегченно выдохнул.

— Это было глупо, — сказал он.

— Я ее осмотрел. Под мазью.

— Фигня твоя мазь. Если постараться, можно руны так нанести, что ничего не заметишь. Считай повезло, но больше никакой дряни ко мне не неси.

— Я просто хотел заставить его нервничать.

— Это не всегда хорошо, — сказал Гарри. — Загнанная в угол крыса бросается на кота. По себе знаю. Бывал в этой роли. А в общем… Спасибо. Спасибо, что не продал. Он небось золотые горы предлагал.

— Да жмот он. Триста фунтов всего дал.

Притихший в углу Кастет поперхнулся чаем.

— Привыкай, — сказал Гарри. — Тебе тоже предлагать будут.

— Кстати насчет денег, — сказал я чародею. — Есть амулеты на продажу? Сумку с зельями в клуб не возьмешь, нужна замена. Да и с меткой что-то сделать бы. Не хочу внимание привлекать. Там же толпа хищников будет. Мы с дедом небольшой амулет сделали, но он долго не держит.

— Покаж, — потребовал Гарри.

Я показал, рассказал принцип и расписал формулы, после чего чародей обозвал жетон топорной работой. А мы ведь на него пару месяцев потратили!

— Пара заготовок у меня имеется, могу что-то придумать на скорую руку. Но сначала боевые. Я так понимаю, больше всего ты опасаешься вампиров?

Я кивнул.

— Вампиры… Незаметность, коварство, удар в спину. Пошли посмотрим. Ты тоже пригодишься, — указал чародей на Кастета. — Только прихвати карабин, что вы вчера притащили.

Карабин использовали для стрельбы… по мне. Гарри учил пользоваться новыми запонками и кольцом. Нормальная в общем практика, да и Кастет целился по ногам, но костюм я на всякий случай снял. Живую ткань срастить легче, чем мертвую.

Кольцо с идеальным квадратом пирита имело еще и спрятанный внутри христопаз. Стихия металла на эфирной основе создавала в воздухе прозрачную пуленепробиваемую стену. Это колечко было на голову выше тех, что делали мастера клана и гораздо экономнее расходовало энергию. При этом оно не было однозарядным как мое с каменной кожей. После пяти выстрелов Энфилда заряд просел всего на десятую часть. Но это пока Кастет лупил под углом. От выстрелов в лоб энергия тратилась быстрее, поэтому Гарри рекомендовал всегда держать стену под углом. Чародей предусмотрел возможность легко менять ее положение легкими движениями пальцев и воли.

— Теперь запонки, — сказал Гарри. — Они трехсоставные: эфир, кровь, земля. Работают автономно. Активируются в полуметре от тела. Чем ближе — тем меньше расход. Полностью истощатся за трое суток. Угадаешь с настройкой?

Я взял шестиугольные запонки в руку. В каждой имелось по три крохотных накопителя треугольной формы: нефрит-эфир, оникс-земля и кровь-аквамарин.

— Кровь, — вздохнул я. — Ты на нее все завязал. Будь добр.

Я протянул Гарри указательный палец. Чародей усмехнулся и провел по подушечке своим узловатым, от чего быстро появился порез и набухла капля крови. Я оставил кровавый отпечаток на камнях, но на нефрите с аквамарином она тут же исчезла, а вот оникс пришлось вытирать.

Я почувствовал, как формируется невидимая связь между мной и этими безделушками. Словно второе дыхание, к которому я всегда могу потянуться.

— Первый удар они смягчат, но кровь лучше тянуть самому, чтобы перерасхода не было. — Готов? — спросил Гарри.

— Давай, — подтвердил я.

Чародей ударил, как кошка лапой, прошелся по моей ноге ногтями и любимым телекинезом, оставив на ней четыре кривых, глубоких раны. Сила крови хлынула в мое тело, потянулась к ноге и стала ее заполнять. Рана стала медленно затягиваться, но стоило мне сосредоточиться, перехватить поток силы и направить его в один порез и тот затянулся практически мгновенно, оставив после себя розовый шрам.

— Перекрывай ток! — скомандовал Гарри. — У тебя и так сырой силы в теле полно!

Действительно, сила слепо лилась в тело, текла к ранам. Я не сразу нащупал тот невидимый кран, что перекрывал этот поток. Держать его закрытым и попутно исцелять себя той энергией, что бушевала в теле оказалось не так просто. Тем более, что она быстро выветривалась из тела. Мне так и не хватило, чтобы затянуть последний порез.

— Плохо, — комментировал Гарри, и закрыл порез очередным взмахом руки. — Контроль ни к черту. Пошли покажешь, как ты руну в печати выжигаешь.

В зал, где он колдовал, чародей меня не пустил, но энергия земли толчками вырывалась за дверь и этого было достаточно. Я привычно погрузился в себя, нащупал в печати подгоревшую руну и начал вливать в нее силу.

— Ну понятно, сразу видно школу перевертышей. Парень, ты не энергоузел развиваешь, который надо накачать до отказа. Не нужно обрушивать на руну поток, заставь ее впитывать. Смотри.

Чужая воля грубо ворвалась в мой внутренний мир, одно касание и руна окраса земли запылала так, что мне стало дурно.

— Это не ускорит разрушение печати, — продолжил чародей, — зато позволит тратить на практику меньше времени. Ну и амулеты использовать эффективнее.

— Проклятье, Гарри, мне скоро улей ворошить, а я едва на ногах держусь.

— Пойди поспи, я на тебя пару заклинаний брошу. Все быстро пройдет. А я пока амулеты перезаряжу и с меткой чего придумаю.

Глава 15

В клуб нас вез Ройял. Роскошный автомобиль, блестящий как конфетка и длинный как молитва фанатика. Одна поездочка в десятку стала, зато наше появление возле «Золотой слезы» заметили. Моя кислая от предстоящих трат, рожа сошла за аристократическое высокомерие, а блестящая в электрических огнях лакированная шевелюра Финеллы, платье, состоящее из одних блесток, отвлекли внимание от личности. Нашу парочку пропустили без вопросов, не пришлось даже демонстрировать печатку, что я надел монограммой внутрь. Громилы на входе даже сообразили что-то похожее на поклон.

Клуб встретил нас легким звоном стеклянной посуды, громом джазового оркестра и томным голосом темнокожей певички, вещавшей о том, что ее любовь не купить. Амулет на опознание сокрытого взбесился, и я пожалел, что взял его с собой.

Под сценой в медленном танце топтались парочки, за столиками внизу распивали игристое, а на балконе сидели те, кто предпочитал наблюдать. Я расстегнул пару пуговиц пиджака и сунул руку в карман к кинжалу, позволив Финелле вести. Девушка позвала официанта и приказала найти нам столик на двоих. Такой нашелся только на балконе у самого бортика. Мне это подходило как нельзя лучше, а вот Фин расстроилась, хотя я сразу предупредил, что в танце она рискует оттоптанными ногами.

Девушка заказала бокал игристого себе и джин с тоником мне. По капле алкогольного антидота мы приняли заранее.

— От танца ты не отвертишься, — пообещала рыжая.

— Посмотрим, — ответил я, пригубив напиток, и вновь коснулся кинжала. Мой взгляд прошелся по барной стойке с мужчинами, обогнул зал внизу и задержался на блестящей стайке девиц у противоположной стойки. Кинжал полыхнул злостью именно когда я осматривал танцпол.

Да кто же, черт тебя дери!

— Что ты делаешь? — спросила Фин, имея в виду мою руку под полой пиджака.

— Можно я не буду рассказывать?

— Мистер Локслин, леди Флауэр, — приветствовал нас Август Фейрберн. Чародей нарисовался рядом так внезапно, что мы с Фин вздрогнули и приготовились к бою. Я едва не вытащил кинжал, а она вытянула правую, готовая выпустить что-то огненное.