Неотразимый бродяга - Дейли Джанет - Страница 5

Бледное лицо Гая побелело еще больше.

– Но я ничего такого не хотел.

– «Я не хотел», – передразнила его Диана, сделав презрительную гримасу. – Мне показалось, что ты не очень-то доверяешь своему отцу… С какой это стати ты вдруг так разболтался?

– Да, он мне действительно не нравится, – заявил мальчуган неожиданно решительным голосом, – но он спросил, куда я направляюсь с твоим седлом, вот я и…

– Вот ты все радостно и выложил, – злобно договорила она за Гая. – Ты ведь, кажется, хотел быть моим другом? Никакой ты мне не друг, запомни это. Убирайся и больше не лезь ко мне! Мне не нужны доносчики.

– Извини меня, я правда не хотел. – Слезы уже переполнили глаза мальчугана, и он поспешно опустил голову, подбородок его подрагивал. Он начал хлюпать носом, не в силах справиться с собой и, очевидно, раскаиваясь в совершенном.

Диана продолжала с мстительным удовольствием смотреть на него. Слезы стали наконец капать с его выгоревших ресниц и обильно потекли по щекам. Гай не смел даже поднять руку, чтобы смахнуть их. Диане стало не по себе. Она давно не видела чужих слез и теперь стояла смущенная и озадаченная, не зная, как со всем этим быть.

– Прекрати, не будь ревой, – пробормотала она, но ее слова только усилили предательские потоки, хотя Гай и старался сдержаться. – Ну говорю же, хватит, довольно! – Диана отвернулась, не желая больше этого видеть. – Забудь о том, что я сказала. Ты тут ни при чем. Твой отец просто хочет всеми правдами и неправдами заслужить расположение Майора. Вот и проявляет дурацкую заботу о том, чтобы я не дай Бог не поранила ножку. А на самом деле ему наплевать и на тебя, и на меня. Знай, гнет свою линию.

– Так ты не злишься на меня? – переспросил Гай с надеждой в голосе.

– На тебя нет, но вообще я зла как черт! – Девушка искоса посмотрела на мальчика и продолжила без особого, впрочем, энтузиазма: – Я собираюсь сходить на пруд немного освежиться. Хочешь пойти со мной?

Гай помедлил с ответом.

– У меня нет с собой плавок.

– И что с того? – Диана безразлично передернула плечами. – У меня тоже нет. Так ты идешь?

На этот раз Гай поспешно кивнул головой и быстро вытер со щек остатки недавних слез. Пока они быстрым шагом шли к пруду, он время от времени еще продолжал шмыгать своим покрасневшим носом.

Чем дальше, тем больше лето на ранчо теряло для Дианы свою прелесть. Ограничений в ее занятиях становилось все больше, и она уже подумывала, как бы противостоять подступавшей скуке. А ведь раньше у нее и минутки свободной не выдавалось, столько находилось всяких дел.

Отбросив носком камень, она засунула пальцы в задние карманы плотно обтягивавших ее бедра джинсов и с тоской оглядела пустой двор. Дело, конечно, можно было найти… Диана с раздраженным видом перевела дух. Опять же этот поднадоевший пацан все время под ногами крутится…

Диана развернулась и медленно пошла в направлении жилых строений для работников. Дверь последнего бунгало была открыта. Не удосужившись постучать, она смело вошла внутрь и замерла при виде обнаженного по пояс Холта Мэлори, который стоял у кухонной раковины и, не замечая ее прихода, вытирал полотенцем разгоряченное работой лицо.

– Когда входишь к кому-то в дом, принято прежде постучать, – наставительно сказал он, продолжая как ни в чем не бывало насухо вытирать шею и руки.

– Мне нужен Гай, он здесь? – Взгляд ее вновь стал жестким от одного только воспоминания о недавно перенесенном унижении.

– Нет, бегает где-то, – равнодушно произнес Холт, не глядя на нее.

Когда мужчина отвернулся, чтобы повесить полотенце, брови девушки от удивления поползли вверх. Вся его словно дубленая спина была часто исполосована целой сетью длинных застарелых шрамов.

– Откуда у вас эти шрамы? – не удержалась Диана от вопроса.

Какое-то время Холт молчал, натягивая на плечи рубашку.

– Не помню.

– Такие чудовищные побои, вы не могли этого забыть, – настаивала Диана.

Холт мрачно посмотрел на нее, и в комнате повисло гнетущее молчание.

– Что угодно можно забыть, если очень постараться, – ответил он наконец. Все его внимание было теперь поглощено застегиванием пуговиц на груди. – Если вы ищете Гая, то он где-то во дворе.

Диана продолжала упорно смотреть на него, сгорая от любопытства, но наконец поняла, что больше Холт не скажет ей ни слова. Она молча повернулась и вышла из дома. То, что она так и не добилась своего, не давало Диане покоя, и она вновь заговорила об этом во время обеда с отцом.

– Ты знаешь, что у Мэлори вся спина исполосована шрамами? Похоже, кто-то здорово прошелся по ней хлыстом, – заметила она между прочим, стараясь не выказать особенного любопытства.

Майор бросил на дочь быстрый проницательный взгляд.

– Неужели? – Вопрос был задан с явно наигранным безразличием. – Передай мне соль, пожалуйста.

– Где он их заработал? – Диана передала между делом и соль, и перец.

– А у него ты спрашивала?

– Да.

– И что же?

– Говорит, что не может вспомнить. Врет, конечно. – Она брезгливо передернула плечиком, вспомнив о нарочитой неискренности Холта. – Так откуда у него эти шрамы, Майор? Он что, успел до нас в тюрьме побывать?

– Не думаю, Диана, что сейчас в тюрьме секут заключенных кнутом, – снисходительно, но довольно сухо сообщил Майор, показывая, что разговор ему неприятен.

– Возможно, но все же откуда они у него?

– Не могу тебе сказать, Диана. – Он ответил так, словно действительно не знал, но у Дианы создалось ощущение, что отец лукавит. Он явно не собирался просвещать ее на этот счет. А ведь прежде он рассказывал ей все. Никаких секретов между ними не существовало. Девушку задела неожиданно появившаяся скрытность отца, но она не подала вида и прекратила расспросы, хотя фантазия ее продолжала работать вовсю.

С окончанием лета начинался осенний загон и клеймение скота. Диана очень любила эту пору. Долгие часы в седле в нескольких десятках миль от ранчо, ночевки у костра под пологом неба, усыпанного звездами. Во всем этом был чудесный аромат приключения. Жизнь наедине с дикой природой! Всегда было чем полюбоваться: то увидишь безмятежно пасущегося великолепного самца оленя, то промчится как ураган канадский баран с тяжелыми, туго завитыми рогами, то пролетят словно птицы на фоне неба черные силуэты диких мустангов на обрезе невысокого холма.

Золотистый рассвет только занимался, а Диана уже подтягивала подпругу своего седла. Скатка с походной постелью уже была надежно закреплена за задней лукой ее седла. Весь двор ранчо пришел в движение, люди спокойно и деловито готовились к началу ежегодной процедуры загона. Все лица здесь были ей знакомы. Обычно хозяйством занимались восемнадцать помощников, но во время загона, а также на сенокос нанимали дополнительных рабочих, в основном из местных. Майор редко брал на сезонные работы кого-то из пришлых.

Глянув поверх седла, Диана увидела Холта Мэлори, шагавшего через двор уверенной, начальственной походкой. Сразу возникшая у Дианы неприязнь к нему постепенно возрастала все те месяцы, что он уже успел провести здесь, и сейчас без труда читалась в ее взгляде. Когда глаза их встретились, походка Холта несколько утратила свою энергичность. Затем холодный взор быстро переметнулся с лица девушки на оседланных коней, на скатки на их спинах и, наконец, задумчиво устремился куда-то вдаль.

Диана увидела, как Холт остановился переговорить с Майором, и губы ее сжались в малосимпатичную узкую полоску. Когда же оба посмотрели в ее сторону, сердце девушки заныло в недобром предчувствии. Ей очень не понравилось то, как отец смотрел сейчас на нее, и еще больше насторожил короткий кивок головы, которым он закончил свой довольно продолжительный диалог с Холтом. Диана делала вид, что не замечает, как отец двинулся в ее сторону, и стала перебрасывать повод уздечки через голову лошади, готовая вот-вот сесть в седло.

– Диана, – резко крикнул Майор, желая привлечь к себе внимание дочери.