Рожденный Великим (СИ) - Бутырская Наталья - Страница 7

После опроса местных и предварительной разведки у Фа сложилась странная картина о местном восстании: все было тихо-мирно, крестьяне спокойно работали на полях, последние два года были урожайными, и голод никому не угрожал, но около полугода назад из деревень начали пропадать молодые парни. Сначала никто не обращал на это внимания, раньше юноши тоже уходили в города попытать свою судьбу, пока пару месяцев назад не начались первые нападения на караваны и повозки, перевозящие зерно и мясо. А потом эти разбойники захватили дальнюю деревню, убили старосту и лян (двадцать пять) солдат, расквартированных там, и перекрыли одну из дорог, ведущих через границу, в страну Коронованного журавля.

– Твоя задача – узнать, в каком из домов живет маг. Не нужно геройствовать. Понял? – Вейшенг чувствовал себя идиотом, разъясняющим прописные истины опытному воину, но иначе он не смог бы прикрепить к нему следящее заклинание.

Пару дней Командующий цзу потратил на знакомство с местностью и составление плана сражения. Это ключевой момент его будущей карьеры. Если он проиграет, то никто не скажет, что у него было недостаточно солдат, зато вспомнят о том, что в его отряде были собраны самые лучшие, и что выпускник военной академии был разбит крестьянами. После этого ему придется оставить свои амбиции и смириться с участью дворцового шаркуна. Терять своих людей Фа тоже не хотел, а значит, выход только один – положиться на магию.

Еще один день и сто Ки Вейшенг потратил на начертание массива, перекрывающего дорогу из деревни в сторону границы, и поставил там нескольких лучников.

План был довольно сложным и состоял из нескольких этапов, но так как в цзу действительно были опытные солдаты, все быстро поняли свою задачу. Оставалось лишь одно – узнать, где сидит маг.

Спустя час Вейшенг получил обратную связь – разведчик погиб моментально, не успев даже послать сигнал через амулет. Только благодаря следящей магии Фа смог узнать о его смерти.

Начинало темнеть. Пора начинать.

Большая часть его солдат были копейщиками, но за годы службы многие из них также освоили и лук, по крайней мере, могли стрелять в нужном направлении. И этого было достаточно.

Выбрав лян (двадцать пять) лучших стрелков, Фа выстроил их в ряд, коснулся каждой стрелы, лежащей на тетиве, затем отрядный маг также прошелся по ряду и зажег по небольшому магическому огоньку на кончике стрелы.

Взмах!

Двадцать пять синеватых точек взметнулись в небо. Вейшенг с трудом удерживал концентрацию и когда почувствовал, что стрелы вот-вот выйдут за пределы его воздействия, влил прикрепленные сгустки Ки в огоньки, а отрядный маг усилил ветер, подправляя полет. Небо расцвело ярко-синими кострами, из деревни послышались крики ужаса, которые усилились, когда огонь охватил тростниковые крыши.

Взмах!

С места сорвалась колесница, запряженная вилорогами с завязанными глазами. А за ней побежали пятьдесят пехотинцев, первый десяток – с персональными защитными массивами, пусть и самыми простенькими. Затем тронулся и Вейшенг на лупоглазе, разукрашенном в черно-красные цвета.

К моменту его въезда деревня походила на Дно Пропасти из самых страшных детских сказок: языки магического синего огня дико плясали на стенах и крышах домов, окрашивая пробегающих людей в жуткие нереальные оттенки. Неподалеку промчалась колесница, на которую Фа наложил иллюзию огромной черепахи. Крестьяне, предавшие свою страну, страну Божественной Черепахи, должны были подумать, что само небо карает их за их прегрешения. Те, кто сумели устоять перед страхом и напасть на солдат, увидели, что их стрелы останавливаются и падают, не коснувшись тел, их копья не могут пронзить врага и их топоры словно врезаются в невидимые стены.

Сам Вейшенг, окутанный защитными массивами со всех сторон, направился на место гибели разведчика, там еще оставался отпечаток от следящей магии.

Вражеский маг был либо глуп, либо тщеславен, так как поселился в доме старосты. С другой стороны, это был единственный дом с черепичной крышей, поэтому почти не пострадал от огня. Сначала Вейшенг увидел лишь резкий росчерк света и почувствовал, что передний массив наполовину исчерпан. Молния? В этом не было никакого смысла: слишком затратная магия, несложная, но бессмысленная, особенно для массового сражения.

Еще один росчерк, Вейшенг едва успел подставить боковой массив. Откуда? У него что, годовой запас кристаллов с Ки?

А потом лицо командующего побелело от ужаса. Тот маг, молодой парень, не старше самого Вейшенга, схватил своего же человека, что защищал его от атак, и впечатал ему в лоб ладонь. Несчастный закатил глаза и стек вниз, а в руке мага засверкала новая искра. Еще одна молния! И почти без передышки – еще одна.

Вейшенг скатился с лупоглаза, уклонившись от первого удара, принял второй на боковой массив, который рассыпался, исчерпав свой лимит, выхватил копье и прыжком бросился к магу. Следовавшие за ним пятеро воинов перехватили охрану мага. Фа влил Ки в руки, часть энергии направил на атакующее заклинание на кончик копья и, с размаху уничтожив незамысловатую защиту, пронзил мага, а сработавшая магия взорвала его внутренности…

Командующий цзу, не останавливаясь, дернул копье на себя и хотел было продолжить бой, но увидел, что все враги, видевшие смерть мага, упали на колени и опустили лбы на землю в типичной крестьянской манере. Солдаты Фа также замерли в недоумении, не понимая, нужно убивать сдавшихся или нет.

Впоследствии выяснилось, что эта деревня – лишь одна из баз, подготовленных страной Коронованного журавля. Их маги – заточенные под одну операцию мужчины, снабженные запрещенными амулетами, высасывающими Ки из людей и животных. Их обучали нескольким мощным заклинаниям, давали небольшой отряд и отправляли для захвата приграничных деревень, куда через какое-то время должны были подойти и полноценные военные отряды.

Магу несложно было захватить деревню и держать ее жителей в заложниках, угрожая вытянуть из них всю Ки, что он и продемонстрировал в самом начале.

Если бы один из мужчин не решился на побег, не сумел дойти до ближайшего города и сообщить о захвате деревни, если бы наследный принц не захотел досадить Фа и не уменьшил его отряд, благодаря чему сборы и переход были сокращены с нескольких недель до семи дней, то вражеская операция могла бы увенчаться успехом.

После этого сражения карьера Фа резко пошла вверх. Он провел на восточной границе несколько лет, постепенно увеличивая свою армию. Сразу после донесения во дворец к нему был отправлен один Ши (две тысячи пятьсот человек), спустя два года в его подчинении числилось уже три Цзюня (цзюнь – двенадцать тысяч пятьсот человек), полноценное войско.

Вейшенг опробовал все стратегии, придуманные им еще во время обучения в военной академии, он щедро использовал магию, в том числе и начертательную, и понял, что ему катастрофически не хватает знаний. Фа знал, что существуют более интересные варианты массивов, в том числе и атакующие, и движущиеся, и запечатывавшие магию, но, увы, старый учитель не успел до конца обучить его, а после выбора Фа военной карьеры и вовсе отказался учить начертанию.

Тогда Вейшенг, используя связи во дворце в виде принца Гуоджи, свою популярность у простого народа и воинские заслуги, сумел продвинуть законопроект об принудительной службе в армии каждого из начертателей, состоящих в гильдии, и сделал так, чтобы двоих сыновей и внука его старого учителя распределили в самые горячие точки, где смертность была выше всего. А потом позволил слухам о собственной причастности дойти до слуха учителя.

Так Вейшенг вновь заполучил себе учителя по начертанию и принялся с бешеной скоростью пополнять свои знания в массивах.

Во время редких посещений столицы Вейшенг непременно навещал родителей и рассказывал им о своих достижениях.

Фа Делунь, восседающий во главе стола, почти не изменился за эти годы. Такой же худой, черноволосый, увлекающийся, он стал негласной свахой страны. Теперь его теория была официально подтверждена императорским дворцом, а также десятками детей, прошедшими церемонию именования. Фа Линг все также хлопотала вокруг мужа и сына, в последние годы ей приходилось вести активную светскую жизнь: принимать жен и дочерей знатных людей, наносить ответные визиты, что для простолюдинки из провинции было и невероятной честью, и большой ответственностью. Она научилась подбирать наряды так, чтобы не казалось, что она считала себя их ровней, но одновременно не оскорбляла их чувство прекрасного. В результате Линг нечаянно ввела в моду крестьянские фасоны одежды, только шила их из дорогих тканей.