Меч Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 56

Всё заканчивается.

Глава десятая

Похоже, не судьба мне умереть возле изгороди. Вармунд жаждал славы, хотел называться Вармундом, убийцей Утреда, а убийство в кустах не вдохновит поэтов слагать песни о его доблести. Он хотел с триумфом доставить меня хозяину, моему врагу Этельхельму, и чтобы весть о моей смерти разносилась по римским дорогам до тех пор, пока вся Британия не узнает и не станет бояться Вармунда, убийцу Утреда.

Однако, хотя смерть ко мне не спешила, меня всё же ждало унижение. Вармунд медленно подошёл ко мне, наслаждаясь моментом. Он молчал, лишь угрюмо кивнул стоявшему рядом со мной воину. Я на миг решил, что это конец, сейчас нож полоснёт мне по горлу, но воин только снял с меня шлем, и Вармунд отвесил мне оплеуху.

Это была месть за пощечину, которую я дал ему много лет назад, но эта пощечина была не просто оскорблением, как моя. Это был страшный удар, отбросивший меня в сторону, столь же сильный и болезненный, как глыба, сброшенная с высокой стены Хибурга, расколовшая мой шлем и уложившая меня на землю. В глазах внезапно почернело, голова закружилась и наполнилась гулом, тьмой и болью.

И возможно, это к счастью, потому что я не почувствовал, как сорвали с шеи молот, отстегнули пояс с мечом, забрали Осиное жало, стянули сапоги, разорвали рубаху, как пинали нагое тело. Я услышал смех людей Вармунда, ощутил тепло, когда они помочились на меня. А потом меня подняли на ноги, голова всё еще кружилась. Руки спереди связали верёвкой, прикрепив её к хвосту коня Вармунда. Конский хвост заплели в две косы и вплели в них петлю с веревкой, чтобы я не мог высвободиться.

Возвышаясь надо мной, Вармунд плюнул мне в лицо.

— Лорд Этельхельм хочет с тобой поговорить, — сказал он, — а его племянник хочет услышать твои вопли.

Я ничего не ответил. Рот наполнился кровью, одно ухо болело, кружилась голова. Видимо, я посмотрел на него, один глаз у меня заплыл, потому что помню, как он снова плюнул и засмеялся.

— Король Этельвирд заставит тебя кричать. Он в этом мастер. — Я опять ничего не ответил, что его разозлило. Он ударил меня в живот, его лицо исказилось от ненависти. От боли я сложился пополам, задыхаясь, а Вармунд схватил меня за волосы и поднял мне голову. — Королю захочется тебя убить, и я ему помогу.

Он протянул руку, оттянул мне челюсть, помедлил и плюнул в рот. Вармунда это позабавило.

Он бросил Осиное жало с ножнами одному из воинов, но пояс с ножнами Вздоха змея оставил себе, снял свой пояс с мечом, бросил их высокому воину и надел мой. Потом взял Вздох змея у разоружившего меня человека и провел пальцем по окровавленному долу клинка.

— Мой, — сказал он, почти напевая от радости, — мой.

А я чуть не зарыдал. Вздох змея! Я владел им почти всю жизнь, и он был прекрасен, как и всё, выкованное кузнецом Элдвульфом, и наделенный колдовскими заклинаниями воина и женщины, а теперь я его лишился. Я смотрел на его навершие, где блестел серебряный крест Хильды, и чувствовал лишь отчаяние и бессильную ненависть.

Вармунд поднес меч к моему горлу, и на короткое мгновение я подумал, что от злости он полоснет меня, но он просто плюнул, а затем сунул Вздох змея в ножны.

— Обратно к дороге! — крикнул он своих воинам. — По коням!

Они поехали на восток, к большому тракту, ведущему на юг, к Лундену, к римской дороге, что я пересек утром. Вармунд вел воинов через разрыв в живой изгороди, заросшей ежевикой, и я оцарапался о шипы, ковыляя за его лошадью.

— Так-то, бреди теперь по лошадиному дерьму, задница! — прикрикнул на меня Вармунд.

Трава на пастбище порезала мне ноги, пока я ковылял вниз по склону. Двадцать человек ехали впереди, Вармунд за ними, а еще двадцать — позади нас. По обеим сторонам от меня — два всадника с копьями. По-видимому, уже наступил полдень, солнце стояло высоко и светило ярко, грязь на дороге засохла. Я хотел пить, но оставалось лишь глотать кровь. Я споткнулся, и конь протащил меня с десяток шагов, земля и камни раздирали тело. Вармунд остановил его, повернулся в седле и смеялся, пока я пытался подняться на ноги.

— Давай, задница, — сказал он и пнул коня ногой так, что жеребец рванулся вперед, и я снова чуть не упал.

От внезапного рывка из раны на левом плече засочилась кровь.

Дорога вела через низкорослые буки. Где-то в этом лесу спрятался Финан, и я надеялся, что он меня спасет. Но у него было всего шесть человек, а у Вармунда — больше сорока. Вармунд наверняка понимал, что я не один, и я боялся, что он пошлет людей на поиски моих спутников, но, похоже, он был доволен добычей. Он вкусит свою славу и с триумфом въедет в Лунден, где мои враги будут наблюдать, как я умираю в грязи и муках.

Мы миновали двух священников с двумя слугами, которые шли на запад в сторону Верламикестера. Они стояли на обочине и смотрели, как я ковыляю.

— Утред Беббанбургский! — похвастался перед ними Вармунд. — Утред Язычник! На пути к смерти!

Один священник перекрестился, но оба смолчали.

Я снова споткнулся, снова упал, снова меня протащило по дороге. И еще дважды. «Задержи их, — думал я, — задержи». Хотя к чему это приведет, кроме отсрочки моей смерти, я не знал. Вармунд разозлился, но приказал одному из воинов спешиться, и меня перекинули через пустое седло, оставив привязанным к хвосту жеребца. Спешившийся воин шел рядом со мной и развлекался, хлопая меня по голой заднице, и каждый раз заливался смехом.

Теперь, когда я не мог спотыкаться, мы двигались быстрее, и вскоре появилась римская дорога. Она пролегала с севера на юг через широкую и неглубокую долину, а вдали я увидел серебристую полоску реки Лиган. Земля здесь была хорошая и плодородная, с множеством пастбищ и густыми посевами, с фруктовыми садами, полными спелых плодов, и рощами с ценной древесиной. Вармунд приказал своим людям идти рысью, вынудив шлепающего меня охранника держаться за пустое стремя, чтобы не отставать от лошади.

— Уже вечером будем в Лундене! — выкрикнул Вармунд.

— Может, по реке, господин? — предложил один воин.

Я тихо рассмеялся, услышав, что Вармунда назвали господином. Он меня не услышал, но услышал тот, на чьей лошади меня везли, и снова ударил.

— Ненавижу лодки, — прорычал Вармунд.

— А не будет ли на корабле быстрее, господин? — предположил воин. — И безопаснее?

— Безопаснее? — ухмыльнулся Вармунд. — Нам ничто не угрожает! Единственный отряд Красавчика стоит в Верламикестере, и толку от него никакого. — Он повернулся, чтобы полюбоваться на меня. — К тому же, что нам делать с лошадьми?

Интересно, где он нашел лошадей? Он следовал за мной по реке, и на большом корабле не было лошадей, а теперь он раздобыл больше сорока. Неужели он успел вернуться за лошадьми в Лунден? Маловероятно.

— Может, отвести лошадей обратно в Тотехам, господин? — предложил воин. — А ты отвезешь эту задницу в Лунден по реке?

— Пусть ленивые ублюдки в Тотехаме обоссутся от злости, — прорычал Вармунд, — мы оставим себе их проклятых лошадей.

Я понятия не имел, где находится Тотехам, но, очевидно, где-то неподалеку. Я знал, что Меревал в Верламикестере, и предполагал, что Этельхельм послал войска приглядывать за ним и нападать на его фуражиров. Возможно, эти войска стояли в Тотехаме, где Вармунд раздобыл лошадей, но какая теперь разница? Я был весь в крови и синяках, голый, в плену у врага и обречен.

Я закрыл глаза, чтобы враги не увидели слез. Копыта застучали по камням: первые всадники добрались до римской дороги, и мы повернули на юг, к Лундену. Здесь вдоль дороги не было кустов. Справа расстилался длинный склон с только что скошенным лугом, который заканчивался у лесистого гребня, слева было еще одно поле со стерней, а за ним — низкий лесистый холм, где мы сражались с рабами в залитом лунным светом амбаре. Воин снова шлепнул меня по заднице и опять засмеялся, а я крепко зажмурился, как будто можно заглушить боль темнотой. Но я знал, что в Лундене меня ждет еще больше боли, только боль и смерть, где Урд, Верданди и Скульд, три безжалостных норны, прядущие нити нашей жизни у подножия Иггдрасиля, наконец-то перережут мою нить.